Чингиз Абдуллаев - Пьедестал для аутсайдера
– Я вас от души поздравляю. – Она взяла руку Смыкалова и энергично ее потрясла. – Вы заслуживаете этого места. Вы самый достойный кандидат. Как правильно и мудро поступает Борис Захарович, что выдвигает именно вас, такого молодого и опытного одновременно. И вообще, давно нужно было освобождать Руднева, он явно засиделся на своем посту. Сейчас другое время. Нельзя пожизненно сидеть на своих местах. Эти старики уже всех достали. И конечно, нужно выдвигать молодых и перспективных.
– А ты, Ванда, у нас молодец, – беззлобно сказал Халифман, – всегда на стороне победителей.
– Вы разве со мной не согласны? – удивилась она.
– Всегда и на все сто процентов, – рассмеялся Иосиф Наумович, поднимая обе руки.
Илья Данилович прошел дальше по коридору, остановился у кабинета начальника финансового отдела. Уборщица уже успела здесь все убрать. Дверь была открыта. Он вошел, огляделся. Для него этот четырнадцатиметровый кабинет еще недавно был почти президентским, он всегда входил сюда с некоторым замиранием сердца. Илья посмотрел на пустой стул. «Нужно будет купить сюда вертящееся кресло, сейчас такие уже появились в магазинах», – подумал Илья. Он положил свой портфель на один из стульев, прошел к столу, осмотрелся. Бумаг на нем не было, очевидно, Самсон Михайлович тоже понимал, что сегодня будет его последний день на работе. Смыкалов улыбнулся. Нужно будет устроить прощальный банкет. Все-таки этот старик проработал здесь почти четверть века. Илья Данилович осторожно уселся на стул начальника отдела. Этот стул гораздо удобнее того, на котором он сидел столько лет. И здесь большой современный стол. Илья провел по нему рукой. Пыли не было, его тщательно протерли.
Интересно, как они поступят. Придет сам Кирюхин и представит коллективу нового начальника финансового отдела? Или придет кто-то из его заместителей? Не нужно гадать, все равно скоро начнется рабочий день и все станет ясно.
Дверь открылась, и в комнату вошел Самсон Михайлович. Илья привычно быстро вскочил со своего места: при виде шефа сработал натренированный за годы рефлекс.
– Здравствуй, Илья, – кивнул Руднев, – хотя теперь ты уже не Илья, а, наверно, Илья Данилович.
– Для вас я всегда Илья, – набравшись храбрости, ответил Смыкалов.
– Сколько лет прошло, – вспомнил Самсон Михайлович, – кажется, ты пришел к нам еще в семьдесят восьмом.
Память у него была великолепная.
– Верно, – кивнул Смыкалов, – все так и было.
Он по-прежнему стоял за столом хозяина кабинета.
– И ты почти уже стал начальником финансового отдела, – несколько иронично заметил Руднев.
Илья Данилович насторожился. Почему «почти стал»? Что за глупая ирония? И, словно услышав его вопросы, Самсон Михайлович продолжал:
– А теперь уступи мне мое место. Я думаю, что Кирюхину будет не до нас с тобой. Ни сегодня, ни завтра. И еще неизвестно, чем все это закончится. Ведь Борис Захарович у нас известный либерал. А либералам сейчас будет туго.
– Вы о чем? – ошеломленно спросил Смыкалов.
– А ты разве не знаешь? – удивился Руднев. – Сейчас объявили по телевизору. Создан Государственный комитет по чрезвычайному положению, куда вошли все руководители государства. Горбачев отстранен от власти. Видимо, наша перестройка уже закончилась. Теперь все будет, как прежде. И наш Борис Захарович вполне может вылететь со своего поста в два счета, – почти радостно сообщил Руднев. – А теперь давай уступи мне мое место. Согласись, что, пока нет приказа о моем освобождении, я все еще остаюсь начальником финансового отдела.
Смыкалов, осторожно ступая, словно наступая на стекло, вышел из-за стола. Услышанная новость потрясла его.
– Халифман говорил, что в городе танки, – вспомнил он слова начальника отдела снабжения.
– Они вводят в стране чрезвычайное положение, – сообщил Руднев, – в общем, закончилась песенка нашего вождя. Видимо, есть в этом какая-то закономерность, когда вожди слишком заигрываются. Так было с Хрущевым, так сегодня случилось и с Горбачевым. Эта перестройка уже всех достала. Ты, Илья, не стой здесь. Возвращайся на свое место и работай. Просто так получилось, что сегодня в стране ввели чрезвычайное положение, и теперь твое назначение откладывается на неопределенное время. Как и мой уход на пенсию, – с явным удовольствием произнес Самсон Михайлович.
Смыкалов вышел из его кабинета абсолютно потерянным. Какой Государственный комитет, что происходит?
Он увидел идущую по коридору Ванду. Она недовольно посмотрела на него.
– Слышали уже, что произошло? – спросила она.
– Говорят, что Горбачева отстранили от власти, – прошептал Илья Данилович.
– Давно пора, – убежденно произнесла Ванда, – сколько можно проводить глупые эксперименты? Всем надоел этот болтун со своей амбициозной женой. Вы… ты… Илья, не переживай. Но мы ведь все прекрасно понимали, что Борис Кирюхин, которого к нам прислали из министерства, был явно не на своем месте. Я знаю, что вы вместе учились, но делать генеральным директором такого мальчишку, которому нет еще сорока, было абсолютно неправильно. Таким даешь власть, а они сразу тянут за собой других, таких же некомпетентных и неподготовленных.
– Вы имеете в виду меня? – уточнил Смыкалов.
– И тебя тоже, – спокойно ответила Ванда. – Тебя ведь на работу брал сам Самсон Михайлович. У него и опыта больше, и работу он лучше знает. А ты сразу, с помощью друга, решил подсидеть своего начальника. Неправильно это, нехорошо.
– Никого я не подсиживал. Кирюхин сам предложил мне это место, – напомнил Смыкалов.
– Потому что не очень разбирается в своем деле, – убежденно произнесла Ванда. – И вообще, мой тебе совет: держись от него подальше. Он у нас такие речи произносил, демонстративно из партии вышел. Сейчас таких искать будут. И сажать начнут. Можешь не сомневаться. Ты ведь у нас из партии не выходил?
– Я беспартийный.
– Тем более. Держись от него подальше, – она пошла по коридору.
Илья Данилович, опустив голову, поплелся в свою большую комнату. Когда он открыл дверь, в комнате было уже несколько сотрудников их отдела. Увидев его, все сразу замолчали. Он вежливо поздоровался и пошел к своему столу. За спиной он услышал сдавленные смешки.
– Илья… Данилович, – с явной издевкой спросила Анна, – вы свой кофе будете пить здесь или в своем новом кабинете?
Кто-то, уже не стесняясь, громко рассмеялся. Смыкалов молчал, он не знал, как именно ему следует отвечать.
– Наверно, одним из первых снимут нашего генерального, – мстительно сказал кто-то из сотрудников, – он у нас демократ. Из партии вышел, Ельцина поддерживал.
– Не снимут, а арестуют, – возразил другой сотрудник, – и вообще, наведут порядок, как раньше.
– Вам кофе куда подавать? – снова настойчиво спросила Анна, уже явно издеваясь.
– Спасибо, – ответил Илья, – спасибо вам, Анна, за заботу. Я думаю, вам не стоит беспокоиться. Лучше отнесите кофе Самсону Михайловичу. Он как раз сейчас пришел на работу.
Снова раздались смешки и хмыканье. Илья Данилович тяжело вздохнул. Похоже, что попытка изменить свою жизнь провалилась. И, возможно, навсегда.
Глава 3
Дронго включил ноутбук и вышел на связь с женщиной лет пятидесяти – секретарем фрау Малкиной. Она сообщила номер, по которому можно позвонить непосредственно в палату Зинаиде Никаноровне. И через минуту Дронго уже пытался связаться с состоятельной клиенткой. Сидевший рядом Вейдеманис отсел немного в сторону, чтобы его не было видно. В подобных случаях люди предпочитали беседовать без лишних свидетелей. Дронго терпеливо ждал, наконец он увидел крайне изможденное лицо Зинаиды Малкиной, первой супруги известного олигарха и бизнесмена Ильи Смыкалова. Достаточно было одного взгляда на нее, чтобы понять, в каком именно состоянии она находилась.
– Здравствуйте, госпожа Малкина, – поздоровался Дронго.
– Добрый вечер. Кто вы такой? Откуда вы узнали номер телефона фрау Штейгер? – тихо поинтересовалась Малкина. Она понимала, что только через нее он мог выйти на связь с этой палатой.
– Вы сами дали этот телефон моим помощникам.
– Как вас зовут?
– Меня обычно называют Дронго.
– У вас нет имени, – грустно улыбнулась женщина, – я про вас слышала.
– Есть, конечно. Но эта кличка давно заменила мое настоящее имя. Так гораздо удобнее. В делах, которыми я занимаюсь, ненужная известность только вредит.
– Может, вы и правы, – согласилась Малкина. – Я хотела встретиться с вами лично и даже прилетела для этого в Москву, но вы в это время были в другом месте. Во всяком случае, именно так мне объяснили ваши помощники. Хотя, кажется, это был мой последний визит в Москву. Врачи советуют мне больше не садиться в самолеты даже для коротких перелетов. Правда, они говорят, что это временно, но я-то все понимаю.
– Да, меня не было в Москве, – кивнул Дронго, – и я представляю, как вам сложно было решиться на перелет. Однако вы решились и сделали это потому, что считаете свое дело исключительно важным. Насколько я понял, вы попросили о помощи и даже решили оставить чек на непривычно большую сумму. Я могу узнать, что именно вас беспокоит и почему вы решили, что вашему мужу может угрожать опасность?
