А. Вайда - Задание выполнено
Капитан разъяснил лейтенанту все вопросы, которые у него возникли, и, заглянув в записную книжку, решил, что на бывшую работу Стратулата сходит сам. Мирон поблагодарил капитана за подробные разъяснения, а тот в свою очередь добавил:
— Я рассказал вам все, что слышал и видел и что сам думаю по этому поводу. Вот показания шофера, просмотрите их и выпишите себе необходимое для работы, после чего протокол вернете мне. Наберитесь терпения, товарищ Мирон. Не исключена возможность, что сначала розыски пойдут не так легко и быстро, как нам хотелось бы. Избегайте поспешных выводов: семь раз примерь, один раз отрежь! Но это не значит, что мы должны прохлаждаться и напрасно терять время. Чем быстрее мы будем действовать, тем лучше для нас. Не упускайте ни единой мелочи и обо всем докладывайте мне.
Лейтенант, видя, что разговор закончен, встал.
— Разрешите идти, товарищ капитан?
— Идите и попросите зайти ко мне лейтенанта Петреску.
Лейтенант Петреску не заставил себя долго ждать.
— Товарищ Петреску, я хотел, чтобы вы проверили по картотеке, не зарегистрированы ли там лица, сходные с вашими подопечными. Прежде всего меня интересует человек со шрамом на затылке.
— Все ясно, товарищ капитан.
Оставшись один, капитан Попеску склонился над планом операции. Внизу страницы он начертил круг, в котором мелким почерком написал: «Пачуря». От него он провел линию и в конце ее начертил второй круг. В этот круг он вписал цифру 218. В третий круг он занес лжекапитана госбезопасности, в четвертый — шофера Михая Арвинте, в пятый — убийцу Стратулата. Вместо фамилии над пятым кругом он поставил вопросительный знак. «Если до двадцать пятого числа этого месяца мы не достигнем никаких результатов в разоблачении группы, то остается одно — встреча в парке Свободы», — подумал он про себя.
Исписанный лист бумаги он вложил в папку, на обложке которой стоял большой вопросительный знак. Затем капитан позвонил дежурному офицеру:
— Приведите ко мне арестованного Пачурю.
ЖЕНЩИНА С КОЛЯСКОЙ
Капитан Попеску был недоволен ходом следствия. На основании собранных к этому времени данных не удалось даже напасть на след сброшенного пятнадцатого мая второго парашютиста, хотя со дня выброски прошло уже пятнадцать дней. Подозрение, что Михай Арвинте имеет какую-то связь с бандой, не подтвердилось. Все старания лейтенанта Петреску установить личность диверсантов, угнавших машину, не увенчались успехом. Что касается дела Стратулата, то после тщательного расследования, проведенного на строительстве, где работал бывший квартирант госпожи Палуды, удалось установить следующее: незадолго до убийства Стратулата к нему на работу приходил человек, внешне очень похожий на лжекапитана государственной безопасности.
В кабинете капитана Попеску сидел лейтенант Мирон. Он на основании показаний Пачури должен был установить личность агента, назначившего встречу в парке Свободы с задержанным парашютистом.
— Итак, товарищ Мирон, опять безрезультатно?
— Безрезультатно, товарищ капитан, — ответил лейтенант.
Прикурив сигарету, капитан Попеску как бы про себя сказал:
— Почему же он не идет на встречу? Неужели Пачуря нас обманывает?
— Не думаю, товарищ капитан. Все его показания соответствуют действительности.
— В чем же тогда дело?
Мирон не знал, что ответить. Жадно затягиваясь сигаретой, Попеску сквозь сизую пелену дыма смотрел на лейтенанта. Затем он бросил взгляд на папку со злополучным вопросительным знаком.
Через некоторое время лейтенант Мирон, думая, что разговор окончен, собрался уходить, однако капитан жестом руки остановил его.
— Неужели бандиты пронюхали, что Пачуря попал в наши руки? — глядя перед собой, спросил капитан Попеску.
— Не знаю, что и подумать, товарищ капитан. Ума не приложу, что могло случиться, — сокрушенно повторял Мирон. Затем он нерешительно добавил:
— Надо подождать до следующего числа с цифрой пять. Если и тогда агент не придет на явку в парк, будем принимать другие меры.
Попеску был вынужден согласиться с мнением лейтенанта, другого выхода не было. А время идет! Агент уже успел надежно окопаться, и попробуй теперь найти его в людском муравейнике столицы! Потом капитан вспомнил, что однажды на допросе Пачуря сказал, что у агента 218 есть в Бухаресте брат. Это показание имело несомненную ценность, но в данный момент оно ничего не могло добавить к делу. Это все равно что сказать: такой-то гражданин купил на улице порцию мороженого. Такое сравнение даже развеселило капитана. Однако уже через мгновение он опять нахмурился, нервно смял в пепельнице сигарету, поднялся со стула и подошел к окну. Некоторое время офицер сосредоточенно смотрел на улицу. Пасмурная погода, нависшие, как перед дождем, облака раздражали капитана. «Почему связной Фау-пять не явился на связь с парашютистом? Может быть, ему мешает плохая погода? Пустяки! Он же не женщина и не ребенок… Ну, а если…»
Лейтенант следил за каждым движением капитана Попеску. Не лучше ли оставить начальника одного с его размышлениями? Помявшись, лейтенант Мирон спросил:
— Разрешите идти, товарищ капитан?
— Подождите немного! Я хочу еще кое-что спросить у вас.
По тону капитана Мирон почувствовал, что разговор не предвещает ничего хорошего.
— Скажите, пожалуйста, лейтенант, во время наблюдения за скамейкой в парке вам ничего не бросилось в глаза, на что следовало бы обратить внимание?
— Нет, товарищ капитан, не было ничего подозрительного.
— Не заметили ли вы женщины или ребенка, гулявших в аллее близ скамейки?
Вопрос капитана удивил лейтенанта Мирона. Его поспешный ответ не был достаточно внятным:
— Женщины? Нет… Ах, да! Но, товарищ капитан, я не думаю, чтобы гулявшая в аллее женщина была причастна к нашему делу. Это была бедно одетая старуха, по всей вероятности нянька, она возила в коляске ребенка.
Капитан Попеску молча повернулся к окну и уставился на небо, по которому плыли черные дождевые тучи.
«Чтобы старая женщина гуляла в такое время с ребенком по парку?! Ничего себе, подходящая погодка для прогулки!» Затем он резко повернулся к лейтенанту Мирону:
— Вы знаете госпожу Палуду?
— Нет, товарищ капитан. Правда, я видел ее один раз, но не запомнил.
Попеску недовольно посмотрел на лейтенанта и спросил:
— Кроме того, что женщина была старой и плохо одетой, больше вы ничего в ней не заметили? Как она выглядела?
Лейтенант покраснел до корней волос и, волнуясь, ответил вдруг охрипшим голосом:
— Ничего не заметил, товарищ капитан.
— Плохо, очень плохо, лейтенант, — упрекнул его Попеску. — Советую впредь быть более внимательным при исполнении своих служебных обязанностей.
Мирон застыл в положении «смирно», недоумевая, почему так нервничает его начальник. Капитан и сам понял, что разговаривал с лейтенантом слишком резко, и теперь старался загладить свою ошибку:
— Ну, что вы вытянулись, лейтенант, как на параде? Присаживайтесь, поговорим еще немного.
Лейтенант вздохнул. Заметив это, Попеску улыбнулся:
— Клянусь, о прогулке в парке больше не скажу ни слова.
И после небольшой паузы продолжал:
— Как вы думаете, товарищ Мирон, не следует ли нам еще раз допросить диверсантов, задержанных в прошлом году? Может быть, кому-нибудь из них и известен этот тип со шрамом на затылке?!
Мирон живо ответил:
— Очень хорошая идея, товарищ капитан. Мне кажется, нам сможет помочь Колан, он знает всех этих бандитов. Ведь одно время он был их главарем.
— Итак, договорились. Возьмите направление и поезжайте в исправительный лагерь. Там поподробнее побеседуйте с этим Коланом.
— Слушаюсь, товарищ капитан. Разрешите идти?
— Теперь можете идти, — ответил Попеску, улыбнувшись одними глазами. Подойдя к лейтенанту, он потрепал его за русую шевелюру. Но, когда Мирон был уже в дверях, капитан не удержался от напутственного слова:
— Будьте внимательны, лейтенант!
Оставшись один, капитан озабоченно стал ходить из угла в угол по кабинету, поглаживая гладко выбритый подбородок. Его беспокоило то обстоятельство, что до сих пор не удалось найти ни одной зацепки, с помощью которой можно было бы напасть на след агента 218 и его сообщников. Что же еще остается предпринять? Вдруг он вспомнил о капитане милиции Фире: неплохо бы поговорить с ним! Кто знает, может быть, он уже раздобыл что-нибудь новое по делу об убийстве Стратулата? Алексе решил немедленно пойти к нему.
По пути в городскую милицию капитан перебрал в памяти все полученные данные, относящиеся к делу, но не нашел ничего утешительного.
В кабинете Фири капитан Попеску весело поздоровался, стараясь скрыть свое плохое настроение:
— Привет милиции! Как живем? Что нового, товарищ Фиря?
