Джон Пристли - Мгла над Гретли
— Могу ли я чем-нибудь помочь?
Я взглянул на неё с любопытством. Сначала она показалась подростком, почти девчонкой, только очень высокой, хорошо сложённой и красивой, но, когда подошла, я увидел, что она приблизительно моих лет. У неё была широкая белая шея без единой морщины, бледно-голубые холодные глаза. Толстые золотистые косы обвивали её голову. Вблизи можно было заметить на лице сетку мелких морщин, возвращавших её к своему настоящему возрасту. Говорила она чистым и сдержанным голосом.
Я сказал ей, что зашёл выбрать две-три книги, и спросил об условиях. Она ответила и, в свою очередь, спросила, долго ли я собираюсь пробыть в городе.
— Я ещё не знаю, — сказал я, с радостью входя в роль. — Я, видите ли, инженер из Канады и собираюсь устроиться в электрическую компанию Чатэрза.
— А если вы получите работу, тогда останетесь?
— Конечно, но вряд ли я её получу, — ответил я с улыбкой. — Так что, думаю, мне не стоит брать абонемент, но, конечно, я оставлю за книги залог.
Она кивнула и поинтересовалась, где я остановился. Пока я отвечал, она выписывала квитанцию. Потом она записала названия книг, которые я выбрал, и моё имя.
— Кстати, — спросил я, — извините за любопытство, вы и есть мисс Пру?
— Нет, — отвечала она с едва заметной улыбкой. — Никакой Пру вообще нет.
— Но если бы она была, то это были бы вы?
— Вы имеете в виду хозяйку лавки? Да, я хозяйка.
— Вы, наверное, здесь недавно?
— Да, — ответила она. — Я здесь всего четыре месяца. И пока дела идут совсем недурно. Даже в таком месте, как Гретли, люди умеют ценить красивые вещи. Я приехала сюда без особой надежды на успех, но лавка мне досталась почти за бесценок, и на отделку её ушло совсем немного денег. И право же, пока что дела идут отлично. Конечно, очень трудно с товаром.
— Это, конечно, из-за войны.
— Да, война.
Я посмотрел на неё внимательно и тихо сказал:
— Между нами говоря, мне до чёртиков надоела эта проклятая война. Не вижу в ней никакого смысла.
— И тем не менее вы приехали из Канады, чтобы способствовать ей?
Она говорила почти с укором.
— Я приехал из Канады для того, чтобы найти работу по специальности. Я гражданский инженер-строитель. Я думал, может быть, здесь я смогу подзаработать немножко денег. Вот так обстоят дела, мисс… э-э-э…
— Акстон. Мисс Акстон.
— Благодарю вас, мисс Акстон.
Тут я улыбнулся ей и сделал вид, что не решаюсь продолжать.
— Я понимаю, что, может быть, это бесцеремонно с моей стороны… но… сейчас война… и я в конце концов канадец и…
— И что же, мистер Ниланд?
— Дело в том, мисс Акстон, я думаю, возможно, вы поймёте меня. Я здесь не знаю ни души… и… возможно, вы согласились бы как-нибудь вечером пойти со мной в ресторан? В “Ягнёнке и шесте” кормят из рук вон скверно, но, кажется, есть ещё одно место рядом с Гретли — “Трефовая дама”, где, говорят, очень недурное вино и еда. Вы бывали там?
— Название знакомое…
— Ну и что вы ответите на моё предложение?
Тут она улыбнулась неожиданно приветливо.
— Мне оно нравится. И пожалуйста, никаких извинений. Я ведь сама только что сюда приехала. Но сегодня и завтра я занята.
— Ну что ж! Отложим на несколько дней, — сказал я добродушно. — Я зайду, и мы сговоримся. Но, может быть, у вас есть телефон?
Телефон был. Я записал номер. По-видимому, она жила этажом выше лавки. Мы обменялись какими-то незначительными фразами, и я вышел.
В двух шагах от “Пру” я обнаружил табачную лавку и решил в неё заглянуть. Я нарочно спросил сигареты той марки, которой и в Лондоне-то не сыщешь. Дело в том, что продавец, не располагающий нужным вам товаром, всегда готов с вами поболтать, как бы желая загладить свою вину.
— Да, дела ни к чёрту, — пожаловался лавочник, — иной день ну просто закрывай лавку, да и только. Ей-богу, я и жене то же самое говорю.
— Но зато вам не слишком много приходится платить за помещение?
— Не слишком много! — завопил он. — Да они нас просто раздевают. Да, просто раздевают. А как только с тебя уже нечего взять, изволь выметаться, и всё тут.
— Так, по-вашему, в Гретли держать лавку невыгодно?
— Сплошное разорение. Уж вы мне поверьте. Если вы за этим сюда пожаловали, то зря теряете время.
Он вовсе не хотел меня обидеть, просто это для него был больной вопрос. Мы дружески распрощались.
Конечно, бывают такие легковерные, неопытные женщины, которые находят цены приемлемыми, даже когда с них дерут втридорога. Именно такие женщины занимаются продажей безделушек. Но ведь потому-то меня и заинтересовала мисс Акстон, что она была не из таких женщин и тем не менее держала лавку.
Отдел, который всегда уделял внимание подобным мелочам, направил почтой ещё одно превосходное рекомендательное письмо непосредственно управляющему электрокомпании Хичэму, так что мне не пришлось долго дожидаться в приёмной. Я тут же вручил ему и то рекомендательное письмо , которое мне дали в Отделе, само собою разумеется, ни в одном из этих писем ни словом не упоминалось, что я связан с контрразведкой. В остальном всё соответствовало действительности. Моё настоящее имя, возраст, профессия, работа в Канаде и Южной Америке и т.д. По-моему, к лжи нужно прибегать только в исключительных случаях, а в остальном оперировать правдой. Добрая половина тех, кого мы поймали, попалась именно на лжи, поэтому я спокойно наблюдал, как Хичэм, которого охарактеризовали прошлой ночью как маленького, вечно беспокойного человека, знакомится с моими рекомендательными письмами. У него было лицо утомлённого, вечно недосыпающего, весь день находящегося в четырёх стенах человека.
— Знаете, какое у меня сложилось мнение, мистер Хичэм? — спросил я, чтобы положить конец затянувшемуся молчанию.
— Да?
— Я думаю, это чертовски трудная задача — управлять таким разношёрстным предприятием. Вы здесь все работаете как волы.
— Да, мистер Ниланд, некоторые из нас работают по четырнадцать часов в сутки, такое мне, поверьте, не снилось, и обиднее всего, что большая часть времени уходит на вещи, которые только тормозят нашу работу. Если бы только вы знали… — И в порыве отчаяния он принялся чесать то, что война оставила от его шевелюры.
Как я и рассчитывал, это маленькое вступление помогло нам найти общий язык.
— Видите ли, мистер Ниланд, — сказал он, поглядывая на мои письма, — конечно, два–три человека, имеющие организаторский опыт, были бы совсем не лишними на нашем заводе, и будь у вас хоть небольшой опыт в электротехнике, я наверняка смог бы подыскать для вас место. По ведь опыта-то у вас нет.
— Да, опыта нет.
Пока что всё шло по нашему плану.
— На мой взгляд, сейчас важен не столько технический опыт, сколько организаторский талант. Умение наладить работу в широком масштабе и тому подобное. А такой опыт у вас, очевидно, есть. Но вопрос о приёме на работу решаю не я, а правление.
Только этого я и хотел.
— Мистер Хичэм, — сказал я, — время терпит, и мне не хотелось бы вас затруднять. Всё, о чём я прошу, это предложить мою кандидатуру правлению и замолвить за меня словечко.
Он вздохнул с облегчением. Моё предложение явно расположило его в мою пользу. Я воспользовался этим, чтобы попросить у него рекомендательное письмо к директору авиационного завода Белтон-Смита.
— Возможно — сказал я, — у них найдётся какая-нибудь работёнка по моей специальности.
Он тут же вызвал секретаря и продиктовал ему письмо. Это только подтвердило то, о чём я неоднократно говорил в Отделе: если ты изъясняешься по-английски и не носишь на груди нацистский “железный крест”, ты можешь спокойно и обстоятельно осмотреть в Англии всё, что тебе угодно.
— В это время я обычно обхожу цеха — сказал Хичэм, кончив диктовать письмо. — Хотите взглянуть на нашу работу?
Он очень гордился своим предприятием и часа полтора водил меня из цеха в цех, объясняя что к чему и возмущаясь недостатками.
Директор приказал заготовить копии с рекомендательных писем, и, закончив осмотр, мы направились через двор к конторе. Но тут его остановил цеховой мастер. Я решил пройти вперёд и подождать его у входа в контору. Сержант полиции, который беседовал с кем-то у проходной, направился в мою сторону. Это был совсем молодой парень, этакий новоиспечённый сержант, преисполненный служебного рвения.
— Минутку, — сказал он таким тоном, как будто я пытался улизнуть. — Прошу предъявить пропуск.
— У меня нет пропуска, — ответил я ему вежливо.
— Находиться на территории завода без пропуска категорически запрещено, — выпалил он.
Что можно было на это возразить? Я объяснил ему, что поджидаю директора, с которым у меня деловое свидание.
— В чём дело, сержант? — прозвучал начальственный голос.
Обладатель этого голоса только что вышел из конторы. Это был неприступного вида, подтянутый мужчина лет под шестьдесят, с дряблым лицом, кустистыми бровями и аккуратными седыми усиками. Он походил на наших генералов времён прошлой войны. Хотя он был в штатском, чувствовалось, что он готов облачиться в мундир в любую минуту. Сержант вытянулся перед ним в струнку и отсалютовал. Эти двое были под стать один другому. Два сапога пара.
