Юрий Барышев - Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16)
Так, шаг за шагом, дело двигалось к развязке, но какой?
Ближе к полудню 13-го числа два МиГа-25 поднялись с аэродрома и, стремительно набрав скорость, исчезли за ближайшими сопками. Через десять минут, они должны были встретить у государственной границы F-16 и сопроводить его на аэродром. Когда томительно ждешь что-то очень важное, время начинает безжалостно замедлять свой ход. Великий Эйнштейн объясняя теорию относительности для непосвященных, приводил наглядный пример замедления и ускорения времени. Он говорил, — «для мужчины, сидящего голой задницей на раскаленной плите несколько секунд покажутся вечностью. А, если он уединился с красоткой, даже час ему покажется мгновением».
Анатолий с коллегами испытывал муки ожидания. Как назло, пошел мелкий, противный дождь. Они стояли под навесом и всматривались в линию горизонта. Вышел начальник штаба, глухо сказал: «Наши возвращаются одни. Ваш… клиент не отвечает на наши запросы, в заданном коридоре его нет».
— А может, у него что-то случилось, и он опаздывает? Можно его подождать в воздухе? С надеждой в голосе спросил Барков.
— Можно, если бы мы его ждали на трамвайной остановке и под зонтиком. Я должен получить на это разрешение командира части. Эти «чистоплюи», «комитетчики», чертыхался он про себя. Изображают из себя, а на поверку…
Пара МиГов внезапно вынырнула из-за низких облаков, прошла на бреющем полете над аэродромом и также мгновенно исчезла за плотной завесой дождя. Вернулись пустые.
Нужно докладывать ситуацию в Москву, — решился Барков. В это время в кабинет, без стука, вошел Охлопков, в руках он держал метеосводку на 14.00.
— Анатолий Иванович, — обнадеживающе сказал он. Нашим судам в японском море дано штормовое предупреждение. Около берегов Японии бушует шторм 6–7 баллов. Полеты гражданской авиации запрещены. Может быть, в этом причина?
— Может быть, и в этом, но это мало утешает.
Тулин молча выслушал доклад Баркова на удивление без комментариев.
— Ладно, будем считать предварительно, что «Хоупу» помешала погода. Я так и доложу генералу. Это ваше единственное оправдание, Анатолий Иванович, которое может быть принято во внимание. Но, я чувствую, что операция под угрозой срыва.
— В случае сбоя, «Хоуп» должен предупредить условной фразой «Гвоздику», она сообщит нам.
— Позвоните мне сразу же после разговора с «Гвоздикой», если он состоится.
Не дождавшись ответа, Тулин в сердцах бросил трубку.
Сочувствующие взгляды сотоварищей только добавляли горечи. Валерий принес с кухни термос с крепким чаем и лимоном. Кто-то оставил на столе пачку печенья.
— Идите спать, ребята, спасибо. Вы свое отработали.
Быстро темнело. Надо было раскинуть мозгами и приготовиться к самому непредвиденному развороту событий.
Итак, что мы имеем? 250 тыс. долларов на предъявителя в швейцарском банке. Как факт, констатируем отсутствие F-16 на нашей территории. Где сейчас Стив, и что с ним? Может быть, его уже повязали, и он дает показания. — «Коммунисты устроили мне медовую ловушку и т. д.»
Если 250 тысяч будут сняты со счета, а Гриффит не прилетит — тогда наступает полная ясность — нас кинули на четверть миллиона долларов, заработанных рабочими и крестьянами и «профуканных» людьми с Лубянки.
Правда, такое уже случалось и раньше. Однажды, научно-техническая разведка купила, по случаю, американский танк «Abrams» с новейшей системой стабилизации орудия при стрельбе и прибором ночного видения. Тяжеленный контейнер погрузили в нейтральном порту на наш теплоход. Расплатились. Уже в море открыли контейнер, а там….чугунные чушки и кирпичи. Правда, обожженные, а по стоимости, золотые. Принцип «утром стулья, вечером деньги» — все-таки самый надежный в торговле деликатными изделиями. Анатолий, шутя говорил друзьям, что Остап Бендер никак не мог пройти мимо НКВД, и в архиве где-то пылится на него агентурное дело.
Неужели Стив объехал нас на козе? Вот будет-то шуму, стыда не оберешься, хоть застрелись. Прогремим с этим делом на весь Комитет. А ведь и погнать могут, и в звании понизить и «строгача» по партийной линии влепить. Тяжелые думы Баркова прервал резкий телефонный звонок. Сонный голос местной телефонистки тем не менее взбодрил Анатолия.
— Алло, вы меня слышите? Сквозь треск и шум с другого края Земли раздался знакомый голос.
— Говори быстрее, пока есть связь.
— Он сдал билет на самолет, заболел сын, высокая температура. Попытается улететь, когда минует кризис. Доктор сказал через два дня. Вы меня поняли?
— Понял, понял! Спасибо! При случае, скажи, что все остается в силе, прощай!
Значит, не все еще потеряно. Dum spiro spero [6].
Анатолий посмотрел на часы, сейчас в Москве четыре утра. Почему-то стало жалко будить шефа в такую рань. Измученного почками, дураками подчиненными, к коим Анатолий себя тоже причислял. Пусть поспит, утром позвоню.
От сердца отлегло, захотелось поесть и даже выпить. Согретый горячим чаем, а главное, разговором с «Гвоздикой», провалился в забытье. Барков проснулся от того, что его за плечо тормошил Охлопков. Анатолий Иванович, давайте я посижу у телефона. «Подожди, Анатолий бросил взгляд на настенные часы — мать твою за ногу! В Москве уже девять утра. Шеф садится в кресло и закуривает первую сигарету. Надо немедленно звонить».
Передав разговор с «Гвоздикой» слово в слово, Барков услышал.
— В каком часу она звонила?
— В четыре по Москве.
— А почему вы мне сообщаете важную информацию с пяти часовым опозданием? Зашипел, как гусак Тулин.
— Жалко было вас будить среди ночи, Станислав Владимирович.
— Я вам объявляю выговор, пока устный.
Частые гудки в трубке подтвердили, что начальник не шутит.
Гриффит не прилетел и 16-го ноября. Настроение у москвичей было подавленным. Проводы, которые пытались организовать начштаба и «особист» не состоялись. Хотя, несколько банок крабов, красной икры и балыка было небольшим, но все-таки утешением для отъезжающих.
Последние несколько ночей Гали почти не спала. Возбуждение достигло предела. — Если Стив решился и самолет уже в Союзе, то это будет большая победа, ее личная победа! Подумать только — кто в истории «рыцарей плаща и кинжала» может похвастаться таким достижением? Что-то, она не припомнит ничего подобного. КГБ будет на нее молиться и теперь, наконец, придет время, когда она будет заказывать музыку. А с такими деньжищами… Она заслужила жизнь, о которой мечтала. А Стив, ну что Стив, он решил свою судьбу сам…
* * *В Москву прилетели на самолете командующего округом, который летел на совещание. Генерал был в курсе осечки и пятизвездочным коньяком, поднимал нам настроение. Видно было, что к нашему брату он относится хорошо, что было приятно.
— Не грустите, бойцы, сегодня не повезло, подфартит завтра. Вот, была у меня недавно история. Приехал я в гарнизон с проверкой боевой готовности полка. Полк уже построен на плацу, оркестр играет встречный марш. Командир полка полковник Волощенко Александр Васильевич отдает рапорт. Даю команду — Вольно! Идем с командиром полка вдоль строя. Солдаты рослые, плечистые, сытые, морда кирпича просит. Вдруг слышу какой то шум и хрюканье. Оборачиваюсь — и глазам своим не верю — вдоль плаца прытко семенят штук двадцать откормленных свиней, в колону по две.
— Это что еще за цирк — спрашиваю комполка?
А Волощенко мне так спокойно отвечает: — Обеденное время, товарищ командующий, свиньи из хоздвора передвигаются на кормежку в столовую.
— А где сопровождающий?
— А вон, впереди хряк, он всю команду и водит — в столовую и обратно.
Я поворачиваюсь к своему начальнику штаба и говорю — Если у Волощенко даже свиньи ходят строем, проверять нам здесь нечего. Едем в следующий полк.
Рано утром 18-го ноября, еще не успев открыть дверь в кабинет, Барков услышал трели телефонного звонка. Скорее всего, это Гали, почувствовал он. И не ошибся.
— Ну, что со щитом, или на щите? Голосом игрока, поставившего все на одну карту, спросила «Гвоздика».
— Вы сначала поздоровайтесь, спросите, не занят ли я — медленно тянул слова Барков.
— Хорошо, хорошо, в следующий раз, Анатолий Иванович.
— Он не звонил?
— Нет…
— Вы мне запретили ему звонить. Поэтому, я и не звонила.
— Все правильно, все остались при своих.
Спокойный голос Баркова сработал, как удар хлыста по голой спине Гали.
— При своих интересах?! Она только что потеряла три миллиона баксов. Она свою роль выполнила, за какую-то неделю она посадила янки на поводок, и он стоял перед ней на задних лапках. Он был готов на все, даже угнать F-16.
И тут ее прорвало.
Такого отборного мата Барков не слышал, даже общаясь с агентами из числа уголовников. Немного передохнув, Гали продолжала, но уже спокойнее.
