Лев Овалов - Приключения майора Пронина (сборник)
Пронина прервал телефонный звонок.
Виктор поднял трубку.
— Вы продаете патефон? — услышал он чей–то голос.
Виктор прикрыл трубку ладонью.
— Иван Николаевич, — спросил он с недоуменьем. — Тут о патефоне спрашивают?
— Да–да!
Пронин оживился и схватил трубку.
— Я вас слушаю, — сказал он. — Да, продается. В полном порядке… Три тысячи. Дорого? Ну как хотите…
Пронин положил трубку.
— Вероятно, «Вечерку» уже принесли, — сказал он. — Посмотри–ка, Виктор.
Виктор вышел в прихожую, открыл парадную дверь, заглянул в почтовый ящик.
— Есть! — крикнул он, доставая газету.
Зайцев нетерпеливо двинулся в кресле, досадуя и не понимая, почему Пронин прервал свой рассказ.
— Получайте, — сказал Виктор, возвращаясь в комнату.
— Посмотри–ка, нет ли там объявления? — попросил Пронин.
Виктор развернул газету и просмотрел последнюю страницу.
— «Срочно продается патефон «Хиз Мастере Войс» с пластинками», — громко прочел он и опять с недоумением поглядел на Пронина. — «Звонить…» Но тут указан ваш телефон?
— Давай–давай сюда…
Пронин вытянул газету из рук Виктора и отложил в сторону.
— Вы продаете патефон? — спросил Виктор. — Но ведь это объявление…
— Все будет ясно… — ответил Пронин и переставил телефон со стола на тахту. — Дай мне досказать. Леви находился на столь удобном и людном месте, что вряд ли сам выполнял отдельные диверсии. В данном случае дело было очень серьезное. Леви вынужден был кого–то вызывать. Трудно было предположить, что человек этот ходит к Леви в парикмахерскую, слишком они осторожны для этого. Следовало искать человека, которого искал сам Леви. Человек в Москве то же самое, что иголка в стоге сена. Магнитом был Леви. Следовало присмотреться к этому магниту. Он продавал свой патефон. Что ж, это был удобный способ. Таким способом нельзя часто пользоваться, но ведь дело было исключительное, и выполнение его предназначалось человеку, которых иностранные разведки особенно берегут. Я просмотрел комплект старых газет…
— Но позвольте, Иван Николаевич, — спросил Виктор. — В объявлении указан ваш телефон!
— А ты думаешь, что все тайные агенты — добрые знакомые и им известны телефоны друг друга? — возразил Пронин. — Они попадают в чужую страну не сразу, им приходится отыскивать друг друга по условным признакам, среди них есть начальники и подчиненные…
Телефон зазвонил снова.
— Да, продаю, — сказал Пронин. — Три тысячи!
— Ну, знаете! — засмеялся Виктор. — Вы такую цену заламываете, что у вас никто не купит.
— А мне и не надо, — сказал Пронин. — Тут дело не в цене.
Звонки раздавались почти непрерывно.
— Никогда бы не подумал, — сказал Виктор, — что в Москве столько желающих приобрести патефон!
— А город–то какой! — усмехнулся Пронин. — Тут, милый, черта в ступе продашь, а не то что патефон…
Телефон зазвонил опять.
— Что? — удивился Пронин. — Пуделя? Какого пуделя? — Он засмеялся и повернулся к Виктору. — Слышишь? Пуделя предлагают в обмен на патефон!.. Нет, — сказал он в трубку. — Я бы охотно поменялся, но только на добермана–пинчера…
Пронин давал любые объяснения, но заканчивал все разговоры как–то так, что отклонял желание покупателей зайти и взглянуть на патефон.
— Да! — откликнулся он чуть ли не на двадцатый звонок. — Да, продается. «His Masters Voice», правильно. Три тысячи. Какие пластинки? — Пронин сразу посерьезнел. — Одну минуту… — Он рукой указал Виктору на пластинки. — Дай–ка… — Голос его даже пресекся от волнения. — Осторожнее! Упаси тебя боже разбить… Разные, — любезно сказал Пронин в трубку. — Заграничные пластинки. Джазы Эллингтона, Нобля, Гарри Роя, песенки Шевалье, Люсьенн Буайе…
— Не можете ли вы сказать мне названия? — попросил издалека мягкий и строгий мужской голос.
— Пожалуйста, — сказал Пронин и принялся читать названия: — «Chanson du printemps», «The Golden Butterfly», «Mood Indigo», «Ton amour», «The Blue Angels»[9]…
— Благодарю вас, — вежливо прервал его покупатель. — Когда вы разрешите к вам зайти?
— Да лучше сейчас, — сказал Пронин и назвал свой адрес.
— Ну вот, — сказал он, опуская трубку. — Подождем.
Виктор вдруг потерял самообладание.
— Иван Николаевич, — спросил он почему–то шепотом. — Сейчас…
— Не сейчас, а через час! — отрывисто сказал Пронин. — Держи, брат, себя в руках. На все звонки теперь отвечай: продан. Проводи Зайцева в соседнюю комнату, пусть он там посидит, пока не позовем. Ну а ты… — Пронин помолчал, испытывая терпение Виктора. — Ну а ты посиди в кухне. Когда покупатель пройдет ко мне, прошу тебя находиться в прихожей. Думаю, это излишняя мера предосторожности, но, на всякий случай… Понятно?
16. ЕЩЕ ОДИН ПОКУПАТЕЛЬ
Покупатель явился раньше чем через полчаса. Пронин сам вышел на звонок, открыл дверь и впустил посетителя. Это был немолодой мужчина, высокий и рослый, с узким интеллигентным лицом, внимательными серыми глазами, тщательно выбритый, одетый в недорогой, старательно отутюженный синий костюм.
Он неторопливо вошел в прихожую, снял черную фетровую шляпу и сдержанно спросил:
— Вы — гражданин Пронин?
— Он самый, — подтвердил Иван Николаевич. — Вы относительно патефона?
— Да, я хотел бы взглянуть, — сказал посетитель.
— Проходите, пожалуйста…
Пронин провел посетителя в кабинет и закрыл за собой дверь.
— Вы сказали, что у вас есть блюз «The Blue Angels», — сказал посетитель, не подходя к патефону. — Я хотел бы прослушать эту пластинку.
— Садитесь, прошу вас, — ответил Пронин. — Сейчас заведу.
Посетитель сел, Пронин отыскал пластинку и завел патефон. Тягучая томная мелодия полилась из–под иголки. Посетитель равнодушно смотрел в окно. Внизу дрожали электрические огни, глухо журчала улица. Певец допел песенку, жалобно протянул последнюю ноту саксофон, шепелявый голос сказал несколько заключительных слов, и вдруг произошла перемена. Посетитель уже не смотрел больше равнодушными глазами в окно и ничего не спрашивал о пластинках. Он встал, выпрямился, фигура его сразу приобрела военную выправку.
— Я слушаю вас, — негромко и четко произнес он, выжидательно глядя на Пронина.
— Да, у меня есть к вам дело, — сказал Пронин, тоже меняя тон. В голосе Ивана Николаевича зазвенели металлические нотки.
— В прошлый раз… — не совсем уверенно произнес посетитель, как бы прося у Пронина разъяснения, — мне дал поручение…
— Да… — перебил его Пронин. — Обстоятельства несколько изменились.
— Хорошо, — равнодушно сказал посетитель. — Я вас слушаю.
— У меня есть к вам несколько вопросов, господин Денн, — сказал Пронин. — Материалы у вас с собой?
— Да, — ответил тот. — Я предполагал, что их у меня попросят.
— Давайте.
Посетитель быстрым движением достал из внутреннего кармана пиджака сверток с бумагами и протянул его Пронину.
— Благодарю, — сказал Пронин и Положил сверток в ящик стола.
— Как вас зовут в Москве? — спросил Пронин.
Посетитель проявил некоторое колебание:
— Необходимо ли мне…
Пронин кивнул на патефон:
— Вы — слышали?
Посетитель сжал губы.
— Да, — ответил он. — Меня зовут Малинин. Кузьма Александрович Малинин.
Он замолчал.
— Мне нужно все, — сказал Пронин.
— Я бухгалтер строительной конторы, — сказал посетитель. — Это все.
— Оружие у вас при себе? — спросил Пронин.
Посетитель слегка улыбнулся:
— Конечно.
— Ну что ж, господин Денн, теперь я вас арестую, — все так же спокойно и негромко произнес Пронин. — Надеюсь, вы не будете сопротивляться?
— Нет, не буду. — Господин Денн слегка улыбнулся. — Если вы собрались меня арестовать, у вас за дверями, вероятно, сидит целая рота?
— Вы не ошиблись, — сказал Пронин и позвал: — Товарищ Железнов!
Господин Денн внезапно побледнел и даже пригнулся. Он вдруг понял, что это не шутка. Очень ловко и быстро сунул он руку в карман, и уже в кармане щелкнул взведенный курок…
Но Виктор появился мгновенно, точно волшебный дух, вызванный магическим заклинанием. Он сдавил руку посетителя, лицо у того покривилось от боли, и он отпустил револьвер.
— Держите, Иван Николаевич, — сказал Виктор, передавая револьвер Пронину.
Это было превосходное оружие, такое же точное и выверенное, как хорошие часы.
— Это все? — спросил Пронин.
Виктор показал Пронину кастет.
— Немного, — Пронин нахмурился. — Но в умелых руках…
Он с недоброй усмешкой посмотрел на Денна:
— Попросите Зайцева, — приказал Пронин Виктору. — И вызовите дежурных сотрудников.
Зайцев вошел. Он был бледен от волнения.
— Не приходилось ли вам встречаться с этим господином? — спросил Пронин.
