Роберт Ладлэм - Предательство Борна
– На оперативной работе я усвоил одно: сломать можно любого.
– Только не Борна. Поверь мне. Нет, он нужен мне мертвым. Для меня этого будет вполне достаточно.
– Слушаюсь, сэр.
– И никому ни слова, в том числе и Мартину. Мартин столько раз прикрывал Борну задницу, что я сбился со счета. Но теперь он уже не сможет заступиться за своего дружка, черт побери. Мартин обещал, что полностью порвал с Борном. И теперь тебе предстоит его разыскать.
– Я все понял. – Лернер встал.
Директор ЦРУ поднял голову.
– Да, Мэттью, сделай одолжение. Не возвращайся без хороших новостей.
Лернер, не моргнув, выдержал его взгляд.
– Ну а когда я вернусь?
Старик прекрасно понял брошенный ему вызов. Откинувшись назад, он сплел пальцы и постучал ладонями одна о другую, словно предаваясь глубоким раздумьям.
– Может быть, ты и не получишь то, что хочешь, – сказал он. – Но, думаю, ты получишь именно то, что тебе нужно.
Борн забрался в узкую гондолу, и Богдан последовал за ним. Оторвавшись от бетонной площадки, гондола закачалась над круто обрывающейся вниз скалой известняка.
Борн сказал:
– Я предположил, что это ваши люди.
– Не смеши меня.
– Богдан Ильич, я здесь совершенно один. Мне нужно провернуть дело с Лермонтовым.
На мгновение они встретились взглядами. Взаимная враждебность была осязаемой, словно третий человек в гондоле. От пальто Богдана воняло плесенью и табачным дымом. На плечах белела перхоть.
Толстый трос стонал, проезжая по колесам опор. В самый последний момент четверо бизнесменов запрыгнули в две следующие гондолы, продолжая громко шуметь, изображая пьяную компанию.
– Упав с такой высоты, ты разобьешься, – мягко заметил Богдан. – Тут никаких вопросов быть не может.
Борн следил за теми, кто ехал следом.
Волнение на море усиливалось. Танкеры медленно пересекали бухту, но паромы, как и чайки, отдыхали. Вдали от берега лунный свет тронул серебристой изморозью гребешки волн.
Бульдог продолжал рыскать по берегу. Пробегая по серому песку, собака подняла голову. Ее плоская морда была покрыта пеной и водорослями. Бульдог начал было лаять, но хозяин успокоил его, потрепав по спине. Они скрылись под деревянным причалом, позеленевшие от воды сваи которого скрипели в набегающих волнах. Слева начинался решетчатый лабиринт деревянных брусьев; он укреплял часть берега, подмытую морем. Дальше тянулся ряд погруженных в темноту ларьков, кафе и ресторанов, летом обслуживающих толпы отдыхающих. А за плавным изгибом побережья, где-то в километре к югу, находился яхт-клуб, своими огнями напоминающий деревню.
Четверо мужчин спустились на берег.
– Надо что-то делать, – сказал Богдан.
Не успел он договорить, как Борн понял – это еще одно испытание. Оглянувшись, он увидел, что мужчин уже нет – они просто исчезли. Но, разумеется, они по-прежнему остаются на берегу. Вероятно, они скрылись за решеткой, укрепляющей берег, или в одном из пустующих кафе.
Борн протянул руку.
– Дай мне «маузер», и я с ними разберусь.
– Неужели ты думаешь, что я доверю тебе пистолет? И позволю стрелять в наших преследователей? – Богдан сплюнул. – Если дело дойдет до охоты, мы оба займемся этим.
Борн кивнул.
– Мне уже приходилось здесь бывать, я знаю, куда идти. Следуй за мной.
Они пошли наискосок по песчаному берегу, удаляясь от кромки прибоя. Нырнув за деревянную решетку, Борн подобрал с земли доску и с силой ударил ею о брус, проверяя на прочность. Он оглянулся на Богдана, выясняя, не станет ли тот возражать. Однако Богдан лишь пожал плечами. В конце концов, у него был «маузер».
Они двинулись в полумраке лабиринта, то и дело пригибаясь, чтобы не удариться головой о брусья.
– Далеко еще до того места, где нас ждет Лермонтов? – шепотом спросил Борн.
Богдан беззвучно рассмеялся. В его глазах по-прежнему светилась подозрительность.
У Борна возникло предчувствие, что речь идет об одном из катеров, пришвартованных к причалам яхт-клуба. Он сосредоточил внимание на тенях вокруг. Впереди был первый из ларьков – место, где он уже бывал в прошлом.
Краем глаза Борн заметил движение, едва различимое, осторожное. Он продолжал идти прямо, не оборачиваясь, следя одним лишь взглядом. Сначала он не мог ничего различить, кроме беспорядочной чересполосицы теней. Затем среди прямых углов он увидел дугу – изгибающуюся линию, которая могла принадлежать только человеку. Один, двое, трое. Борн разглядел всех. Они ждали их с Богданом, растянувшись в темноте паутиной, идеально рассредоточенные.
Они заранее знали, что он направляется сюда, как будто прочли его мысли. Но как такое возможно? Неужели он сходит с ума? Казалось, воспоминания ведут его к ошибкам, навстречу опасности.
Как быть дальше? Остановившись, Борн шагнул назад, но тотчас же ощутил прижатое к спине дуло пистолета Богдана, подталкивающее его вперед. Неужели Богдан заодно с ними? Неужели украинец заманил его в ловушку?
Внезапно Борн рванул влево, к берегу. Развернувшись на бегу, он швырнул доску Богдану в голову. Тот без труда увернулся, однако это помешало ему выстрелить. Борн нырнул за вертикальный брус за мгновение до того, как выпущенная из «маузера» пуля отщепила от дерева кусок.
Сделав обманное движение вправо, Борн побежал влево. Прогремел следующий выстрел, еще менее прицельный.
Третья пуля проделала неровное отверстие в пальто, распахнувшемся на бегу. Но к этому времени Борн уже добежал до первой сваи причала и скрылся в темноте.
Учащенно дыша, Богдан Ильич бежал следом за человеком, который назвался Ильясом Водой. Раздвинув губы, он стиснул зубы, с трудом двигаясь по песку, который, по мере приближения к причалу, становился все более вязким. Его ботинки уже были облеплены песком снаружи и изнутри, на полах пальто висели тяжелые комки.
Вода оказалась ледяной. Богдан не собирался заходить далеко, но, заметив свою цель, тотчас же шагнул дальше. Вода дошла до колена, затем заплескалась в районе бедер. Набегавшие волны значительно затрудняли продвижение вперед. Ему приходилось делать усилие, только чтобы…
Внезапный резкий звук слева заставил Богдана обернуться. Однако проклятая вода словно когтями вцепилась в длинное пальто, замедляя движение, и в этот же самый момент очередная волна сбила его с ног. Богдан споткнулся, теряя равновесие, и вдруг до него дошло, почему Ильяс Вода побежал именно сюда. Он сознательно заманил своего преследователя в воду, где длинное пальто существенно ограничило его маневренность.
Богдан начал было многоэтажное ругательство, но тотчас же прикусил язык. В лунном свете он увидел трех «бизнесменов», на полной скорости бежавших к полосе прибоя с пистолетами в руках.
Богдан тоже побежал. Первый из преследователей прицелился и выстрелил.
Борн увидел эту троицу раньше Богдана. Он уже почти успел добежать до украинца, когда первая пуля выбила щепу из ближайшей сваи. Богдан начал было оборачиваться, но поскользнулся. Подхватив под мышки, Борн развернул его так, чтобы загородиться им от вооруженных преследователей.
Второй из них прицелился и выстрелил. Пуля впилась Богдану в плечо, отбросив его назад и влево. Борн оказался к этому готов – он успел принять борцовскую стойку: ноги на ширине плеч, колени чуть согнуты, торс расслаблен и тело в целом готово к следующему движению. По всему его организму разлилась волна адреналина, придавая силы. Борн взвалил на себя тело Богдана, используя его в качестве живого щита. Трое преследователей были уже совсем близко, у самой воды, рассредоточенные треугольником. В лунном свете Борн отчетливо их видел.
Следующая пуля попала украинцу в живот, сгибая его пополам. Борн заставил Богдана выпрямиться и навел его «маузер», зажатый у него в руке. Накрыв своим указательным пальцем палец Богдана, Борн выстрелил. Тот из преследователей, что находился справа, ближе всех, дернулся и повалился лицом вниз. Третья пуля попала Богдану в бедро, но к этому времени Борн уже успел сделать второй выстрел. Боевик, стоявший посередине, отлетел назад, раскинув руки.
Борн перетащил Богдана вправо. Еще две пули пролетели в считаных сантиметрах от головы украинца. Борн выстрелил еще раз, но промахнулся. Третий боевик приближался, петляя, как сумасшедший, стреляя на бегу. Но он уже был в воде, и набегающие волны мешали ему удерживать равновесие. Борн всадил ему пулю между глаз.
В наступившей звенящей тишине Борн почувствовал какое-то движение: Богдан выхватил второй пистолет, спрятанный под пальто. «Маузер» он выронил в черную воду, в которой пучками водорослей расплывались струйки его собственной крови. Борн резко опустил вниз ребро ладони, и пистолет, вылетев у украинца из руки, скрылся в беспокойном море.
