Чингиз Абдуллаев - Зло в имени твоем
— Меня ищут по всему городу, — сообщил Ронкаль, — я уеду через Вальпараисо.
— Как вы его нашли?
— Двое ваших французов подошли к нему и поздоровались. Я подождал, пока они выйдут к машинам, и выстрелил. Пуля попала в сердце. Второго выстрела не понадобилось.
— Да, конечно, — почему-то согласилась она, — второй выстрел был лишним.
Она поднялась, поправила платье.
— Я должна уезжать сегодня, — вспомнила она и по привычке включила телевизор.
— Я должен оставаться здесь еще два часа, — сказал Ронкаль, — потом я уйду.
— Сидите, — согласилась она и уже не обращала на него никакого внимания, как не обращают внимания на мебель.
Это случилось за десять минут до его ухода. Показывали местные новости, и диктор вдруг сообщил о печальном происшествии, случившемся сегодня в аэропорту. Показали чье-то тело, накрытое простыней. Марина замерла. Почему они передают эту информацию так быстро?
— Сегодня неизвестным террористом был убит сотрудник французского посольства в Чили Эжен Женгени.
Показали фотографию убитого.
— Это преступление, — с явным воодушевлением говорил диктор, — снова показывает, как именно действуют террористы. Они не останавливаются даже перед убийством иностранных дипломатов. Они готовы на все ради того, чтобы дестабилизировать обстановку в нашей стране.
Диктор долго рассказывал о необходимости борьбы с террористами, а Марина, замерев от ужаса, слушала сообщение.
— Мы убили другого, — сообщила она упавшим голосом.
— Я стрелял в прилетевшего из Парижа человека, — возразил явно оскорбленный Ронкаль, — его встречали ваши французские друзья. Я не мог ошибиться.
— Это была ошибка, — убитым голосом произнесла Марина, — мы убили невиновного человека. Мы ошиблись, Ронкаль.
Теперь она осознавала, почему сообщение передают столь оперативно. Убийство дипломата никоим образом не затрагивало престиж правящего режима, наоборот, служило дополнительным стимулом для расправы с инакомыслящими. Тоталитарный режим имел свои строгие законы при подаче информации.
Марина похолодела от ужаса своей ошибки.
— Они могут специально передавать такое сообщение, — впервые проявив какие-то эмоции, нахмурился Ронкаль. Ему не было жаль убитого, под вопросом была его профессиональная репутация.
— Это не он. Они показывают его фотографию. Это не Марат, — почти кричала Марина.
— Я не видел его лица. Мне достаточно было ваших указаний, — сухо заметил Ронкаль.
В дверь вдруг постучали. В этом небольшом отеле не было телефонов в номерах. Она взглянула на Ронкаля, и тот неторопливо, абсолютно спокойно, словно готовый к смерти, достал свой пистолет.
— Кто там? — подошла к дверям Марина.
— Сеньора, — услышала она за дверью голос дочери хозяина отеля, — вас вызывают к телефону.
Она взглянула на Ронкаля. Тот покачал головой. Никто не мог знать, где они находятся. Значит, это ловушка. Она вспомнила тюрьму и побледнела от ужаса. Лучше умереть, чем снова попасть в руки Родригеса.
— Кто меня зовет? — спросила она.
— Не знаю. Он просит сеньору Эстебан. — В отеле она зарегистрировалась под фамилией Исидоры Эстебан.
На всякий случай были приготовлены другие документы.
Она взглянула на Ронкаля. Бежать из этого маленького номера было невозможно. Оставалось умереть.
Глава 7
Чернов ждал сообщений из Сантьяго, поминутно поглядывая на часы. Уже когда выяснилось, что за связным установлено наблюдение, а Марина, приняв неожиданное решение, выслала из страны Ронкаля, он начал нервничать. Он не любил, когда заранее подготовленные операции начинались таким образом. Правда, Ронкаль вернулся на следующий день, да и Марина, кажется, вела себя молодцом, но он все равно нервничал.
Вчера утром ему позвонил Ронкаль.
— Она встречается с французом, — сообщил он.
— Что значит встречается? Она с ним спит? — уточнил Чернов.
— Да.
Чернов удивился. На Марину это было так непохоже.
— Она спит с французом?
— Да, — вытянуть дополнительные сведения из Ронкаля было невозможно.
— Хорошо, — сказал, подумав, Чернов, — звони мне все время. Я должен быть в курсе.
Вечером Ронкаль позвонил снова.
— Она брала интервью, — коротко сообщил он, и Чернов понял, что Марина уже вернулась из тюрьмы.
— Там все в порядке?
— Не знаю, наверное. Мы нашли вашего друга.
— Как? — не понял Чернов.
— Вашего второго друга, он вам скоро позвонит.
Они нашли Сабельи, обрадовался Чернов, и действительно через полчаса позвонил сам Антонио Сабельи.
— Меня просили позвонить, — коротко произнес он, — это Сабельи.
— Да, — обрадовался Чернов, — ваш брат тяжело болен. Он ждет вас в Буэнос-Айресе. Вы можете прилететь сюда?
Затянувшееся молчание. И наконец, полковник услышал:
— Я прилечу.
— Очень хорошо. Вы помните адрес брата?
— Да.
— До свидания.
— До свидания.
Это была удача, и Чернов почувствовал уверенность, которая переросла в радостное ожидание, когда Ронкаль снова позвонил глубокой ночью.
— Я встречаю нашего друга в аэропорту, — сообщил он, — завтра утром.
— Она дала тебе номер рейса? — понял Чернов.
Разговаривать нужно было так, чтобы прослушивающие почти все международные разговоры сотрудники чилийской службы безопасности не могли понять, в чем дело.
— Да.
— Хорошо. — Он положил трубку, уже уверенный, что операция будет выполнена.
Ронкаль не мог промахнуться. Ай да Марина, подумал с восхищением Чернов. Значит, чтобы получить нужные сведения, она залезла в постель к французу. Раньше он не замечал у нее подобных наклонностей. Кажется, она действительно становится настоящим профессионалом.
Как и все люди с несколько ущербным сознанием собственной греховности, он не сомневался, что все остальные при достижении своих целей руководствовались исключительно мотивами расчета и корысти. В идеалы полковник Чернов, работающий уже столько лет в советской разведке, не верил. Для этого он слишком много знал.
И когда сегодня позвонил независимый наблюдатель, которого он всегда имел во время операции для нужного прикрытия, и сообщил о переданном по телевидению сообщении, он испугался. Неужели он чего-то не понял или не рассчитал? Он знал, в каком отеле они сейчас находятся, и поэтому бросился к телефону, набрал нужный ему номер в Сантьяго. Телефон в отеле был только у хозяина, внизу, на первом этаже. Чернов попросил позвать сеньору Эстебан. По договоренности именно под этой фамилией в отеле должна была зарегистрироваться Марина.
А Марина по-прежнему стояла в своем номере перед закрытой дверью и тревожно смотрела на Ронкаля.
— Это звонят из Буэнос-Айреса, — вспомнила наконец дочь хозяина, и Ронкаль опустил пистолет. Из Буэнос-Айреса мог звонить только Чернов. Уже не сомневаясь, Марина открыла дверь и вышла в коридор. Спустившись вниз по лестнице, она подошла к телефону, подняла трубку.
— Слушаю!
— Что произошло? — рявкнул в трубку Чернов.
— Откуда вы знаете? — изумилась Марина, уже по тону полковника догадавшаяся, как он взбешен.
— Не важно. Что случилось?
— Мы ошиблись. Я ошиблась, — поправилась Марина.
— Это действительно не наш знакомый?
— Видимо, да. Я ошиблась.
Чернов промолчал. Он обдумывал случившееся. Отсюда было трудно принять какое-либо решение. Операция была сорвана, он это понимал. Но не хотел смириться с очевидным.
— Вы порвали со своим иностранцем? — спросил он, очевидно, имея в виду Дорваля.
Она уже не спросила, откуда он все знает. Чернов должен был знать все, такая была у него профессия.
— Нет.
— Вы можете с ним еще раз увидеться?
— Думаю, да.
— Когда у вас самолет?
— Вечером, в десять.
— Езжайте в свой бывший отель и постарайтесь найти своего друга. Хотя бы поймете, почему произошло такое неприятное событие.
Она молчала.
— Вы меня слышите? — спросил Чернов.
— Да.
— Вы можете с ним встретиться?
— Да.
— У вас все в порядке?
— Да, — в третий раз сказала она.
Он положил трубку.
«Черт бы побрал эту впечатлительную идиотку! — со злостью подумал Чернов. — Мало того что мы сорвали операцию, она еще, чего доброго, влюбится в этого француза. Как я мог не догадаться! Конечно, она в него втюрилась. Идиотка. Как только осталась одна, сразу забыла обо всем на свете».
Он рассерженно ходил по комнате.
«Какая глупость!» — повторил он про себя. А он считал, что она специально легла под этого француза. Скорее наоборот, он использовал эту дурочку. Может, даже случай в аэропорту был специально запланирован. Нужно будет дать специальное задание Ронкалю. Он продумал эту мысль до конца и укрепился в своем мнении. Нужно будет дать специальное задание Ронкалю.
