Роберт Ладлэм - Патрульные апокалипсиса
— И к тому же жестокий: прижимаете — или как там это называется? — людей к стенке во время хоккея. О да, я слышала, Гарри мне рассказывал.
— Только если кто-то становился мне поперек дороги.
— А кто решал, что это так?
— Очевидно, я.
— Значит, я права. Вы — человек воинственный.
— Какое, черт побери, это имеет значение?
— Но в данный момент я благодарна судьбе, что вы такой.
— Почему?
— Вспомните мужчину с фотоаппаратом на другой стороне фонтана.
— Ну и что? Люди снимают вечерний Париж. Тулуз-Лотрек писал его, а теперь его снимают.
— Да нет, это же нацист, я это чувствую, я знаю.
—Как?
— По тому, как он стоит, как он... агрессивен.
— На таком основании серьезные выводы не делают.
— Так почему же он здесь? Многие ли фотографируют поздно вечером в Булонском лесу?
— Вот это уже другое дело. Где этот тип?
— Прямо напротив нас... вернее, был там. У южной аллеи.
— Стойте здесь.
— Нет, я пойду с вами.
— Чет побери, слушайтесь меня!
— Вы не можете мне приказывать!
— Пистолета у вас нет, а если бы и был, вы все равно не смогли бы им воспользоваться с забинтованной рукой.
— У меня естьоружие, и будь вы ненаблюдательнее, от вас бы не укрылось, что я левша.
— Что?
— Пошли.
Он побежали меж деревьев и достигли южной аллеи, которая вела к освещенному фонтану. Мужчина с фотоаппаратом, прямой как палка, все еще был там и вроде бы наугад снимал гуляющих. Лэтем тихо подошел к нему, крепко держа заткнутый за пояс пистолет.
— Развлекаетесь, фотографируя людей, которые не знают, что их снимают, — заметил Дру, хлопнув мужчину по плечу.
Ликвидатор резко обернулся и уставился на Дру. Глаза у него чуть не вылезли из орбит.
— Вы! -хрипло воскликнул он. — Да нет, это не тот!Ктовы?
— У меня есть к тебе вопросик. — Лэтем схватил мужчину за горло и прижал к стволу дерева. — Крёгер! — выкрикнул он. — Кто такой Герхард Крёгер?
Нацист быстро опомнился и двинул сапогом, стараясь попасть в низ живота Дру, но тот отскочил и увернулся от удара. Выхватив пистолет, он ударил рукояткой нациста в лицо.
— Сука ты этакая, ты меня выглядывал, да?
—Nein! — рявкнул нацист. По лицу его текла кровь, заливая глаза. — Вы не тот, что на фотографии.
— Но это кто-то на меня похожий, да? Лицо такого же типа, верно?
— Вы что, сумасшедший! — взвизгнул нацист и замахнулся, целясь Дру в шею, но тот схватил его за запястье и вывернул руку. — Я же только фотографировал! — И ликвидатор упал в кусты.
— А теперь, когда мы это установили, — сказал, с трудом переводя дух, Дру и сел верхом на нациста, — поговорим про Крёгера! — Лэтем прижал дуло пистолета ко лбу нациста, между глаз. — Говори, или я проделаю туннель в твоей голове!
— Я готов умереть!
— Вот и хорошо, потому что смерть твоя не за горами. У тебя пять секунд, Адольф... Одна, две, три... четыре...
— Nein!.. Крёгер здесь, в Париже. Он должен найти Шмеля!
— И ты решил, что это — я, так?
— Вы не Шмель!
— Ты прав, черт возьми: я не Шмель. А ну садись!
Как это получилось, Дру так и не понял, но только в правой руке нациста вдруг оказался большой револьвер. В эту минуту сзади неожиданно раздался громкий выстрел, голова нациста дернулась назад, и кровь залила шею. Карин де Фрис спасла Лэтему жизнь. Она бежала к нему по аллее.
— Вы в порядке? — крикнула она.
— Откуда у него взялся пистолет? -спросил ошарашенный Дру.
— Оттуда же, откуда и ваш, — ответила де Фрис.
— Что?
— Он выдернул его из-за пояса. Вы встряхнули его и велели сесть — вот тут-то я и увидела, как он сунул руку под пиджак.
— Как мне вас благодарить...
—Не благодарите, а действуйте.Люди разбегаются от фонтана во все стороны. Сейчас явится полиция.
— Пошли! — приказал Лэтем, сунул пистолет за пояс и вытащил из внутреннего кармана сотовый телефон. — В гущу деревьев... поглубже! — Они пробежали под темными кронами футов шестьдесят, и Дру поднял руку. — Достаточно, — сказал он, с трудом переводя дух.
— Где вы это раздобыли? — спросила Карий, указывая на еле различимый в темноте телефон.
— У антинейцев, — ответила Дру и набрала номер. — Они отлично соображают в технике.
— Но ведь кто угодно может подключиться к частоте переносного телефона, хотя в крайних случаях, наверно...
— Стэнли! -произнес Лэтем, прерывая ее. — Господи, опять то же самое! В Булонском лесу — сюда послали нациста следить за местностью и убрать меня.
— И?
— Он мертв: Карин пристрелила его, когда он пытался снести мне голову... Но, Стэнли, послушай, он сказал что Крёгер здесь, в Париже — приехал искать Шмеля!
— Откуда ты говоришь?
— Мы в лесу, недалеко от аллеи, ярдах в двадцати — тридцати от трупа.
— Вот что, — резко произнес Витковски. — Если можешь не попадаться на глаза полиции — а, черт, даже если и попадешься, — вынь все из карманов этого мерзавца и давай деру.
— Сделать так же, как с Гарри... — Голос Дру дрогнул.
— Теперь сделай это радиГарри. Если то, что ты сказал про Крёгера, не байка, только этот мерзавец и может привести нас к нему.
— Этот тип вдруг решил, что я — Гарри: он сказал, что у него есть фото.
— Ты теряешь время!
— А что, если явится полиция?
— Поговори с ними официальным тоном и постарайся выйти из положения. Если не сработает, этим займусь я, хотя мне бы не хотелось официально вмешиваться. Действуй!
— Я позвоню тебе позже.
— Лучше раньше, чем позже.
— Пошли, — сказал Лэтем и, взяв Карин за руку, потянул ее к аллее.
— Назад, туда? -воскликнула пораженная де Фрис.
— Приказ полковника. И действовать надо быстро...
— Но полиция!..
— Я знаю, так что надо поспешить... Придумал! Вы остаетесь на аллее и, если появится полиция, делаете испуганный вид — на это не нужно большого таланта, тем более что вы напуганы не меньше меня. Скажите им, что ваш приятель зашел в лес облегчиться.
— Вполне возможная ситуация, — согласилась Карин, поспешая за Лэтемом. — Скорее американская, чем французская, но вполне возможная.
— А я оттащу нашего неудавшегося убийцу в лес и обчищу. Кстати, у него часы получше моих — я их тоже приберу.
Они добрались до аллеи; у фонтана почти никого уже не было, лишь несколько любопытных болтались поблизости, поглядывая в аллеи и явно поджидая полицию. Дру оттащил труп в кусты и вынул все содержимое из карманов. Пистолет, едва не убивший его, Дру оставил: оружие ничего им не скажет. Покончив с этим, Дру поспешно вернулся в аллею, где его ждала Карин; в этот момент от фонтана послышались крики:
— Les gendarmes, les gendarmes! De 1'antre cote!
— Ou?
— Ou done?[66]
— Где?
— Да где же? (фр.)
По счастью, отвечая двум полицейским, зеваки показывали в разные стороны, в частности — на несколько тенистых дорожек. Полицейские разделись и побежали по аллеям. Лэтем и Карин только этого и ждали: миновав открытое место возле фонтана, они устремились по северной аллее и наконец очутились в летнем саду с небольшим искусственным прудом, где в свете прожекторов величественно плавали белые лебеди. Заметив пустую скамейку, де Фрис и Лэтем рухнули на нее. Карин сорвала с головы светлый парик и сунула его в сумку.
— Как только я отдышусь, позвоню Витковски, — сказал Дру. — Как ваша рука? Болит?
— Сейчас самое неподходящее время думать о моей руке. Пожалуйста, позвоните полковнику.
— О'кей. — Лэтем снова достал из кармана сотовый телефон и набрал номер — при свете прожекторов цифры были отчетливо видны. — Стэнли, мы добрались до него и все сделали, — сказал он.
— А кое-кто не добрался, — заметил полковник. — И мы понятия не имеем, как, черт побери, это произошло.
— О чем ты?
— Об этом ублюдке, которого я сегодня в пять утра тайно посадил в военный самолет, вылетавший в Вашингтон.
— Что же с ним случилось?
— Он прибыл на авиабазу «Эндрюс» с три тридцать утра по вашингтонскому времени — тьма, кстати, стояла кромешная. Когда он под военным конвоем шел в зал ожидания, его застрелили.
— Как жеэто произошло?
— На одной из крыш сидел снайпер со сверхмощным ружьем с инфракрасным оптическим прицелом.
— Кто охранял его?
— Откуда я знаю кто! Как мы условились, я передал старшим офицерам Тэлбота совершенно секретное сообщение: что мы захватили настоящего нациста, время его прилета и все прочее.
— Ну и?
— Кто-то нанял убийцу.
— Итак, что же мы делаем?
— Сужаем круг. Мы знаем про компьютеры «АА-ноль», а теперь в нашем списке появились фамилии четырех или пяти замов директора. Вот как это делается, малыш: закрываешь двери одну за другой, пока в комнате не останется открытой всего одна или две.
