Джон Ле Карре - Ночной администратор
– Черт побери, почему она зовет его Ламоном? Это Пайн из «Майстера». Ночной администратор. Англичанин. Узнаешь его, Тэбби?
– Так точно, шеф, – подтвердил Тэбби, опускаясь рядом с Джонатаном на колени и щупая пульс.
Где-то на самом краю обозримого для него пространства Джонатан увидел, как Фриски поднял брошенный портфель и заглянул внутрь.
– Все на месте, шеф, – утешающе проговорил он. – Никакого ущерба, кроме как жизни и здоровью.
Но Роупер все еще склонялся над Джонатаном. То, что он увидел, должно быть, произвело на него большее впечатление, чем бриллиантовые побрякушки, нос Роупера наморщился, как если бы в бокале с вином оказался кусочек пробки. Джед, видимо, решила, что с Дэниэла довольно на сегодня, и тихо повела его вниз по ступеням.
– Вы хорошо меня слышите, Пайн? – спросил Роупер.
– Да, – прошептал Джонатан.
– Чувствуете мою руку?
– Да.
– Здесь тоже?
– Да.
– А здесь?
– Да.
– Что у него с пульсом, Тэбби?
– Думаю, все нормально, шеф.
– Вы меня по-прежнему слышите, Пайн?
– Да.
– Все будет о'кей. К нам идут на помощь. Мы устроим вас наилучшим образом. Связался с кораблем, Корки?
– На проводе, шеф.
Где-то в тумане Джонатан различал майора Коркорана с радиотелефоном в руках. Вторая рука майора для пущей важности упиралась в бок.
– Мы сейчас же отправим его воздухом в Нассау, – сказал не терпящим возражений тоном Роупер, обращаясь к Коркорану. – Передайте это пилоту и свяжитесь с больницей. И не какой-нибудь второразрядной. А как будто это для нас.
– Докторс Хоспитал. Колинз-авеню, – сказал Коркоран.
– Пусть будет этот. Как зовут того напыщенного швейцарского хирурга, у которого дом на Уиндермир-Кей, ну того, что рвется вложить деньги в наши компании?
– Марти.
– Пригласи Марти. Пусть он будет там.
– Сделаю.
– Вызовите береговую охрану, полицию и всех этих идиотов. Поднимите настоящую бурю. У вас есть носилки, Лоу? Достаньте и принесите. Вы женаты или что-нибудь в этом роде, Пайн? У вас есть жена или кто-нибудь?
– Все в порядке, сэр, – сказал Джонатан.
Последнее слово, конечно, сказала наездница. В монастырской школе ее, видно, учили оказывать первую помощь.
– По возможности не двигайте его, – сквозь сон услышал он ее голос.
13
Джонатан выпал из их поля зрения, по всей видимости пораженный огнем своих же батарей. Все их планы, ожидания и труды, вся воображаемая искусность игры разом обратилась в разбитый лимузин на обочине дороги. Как глухи, слепы и смешны они были. Ставка в Майами напоминала дом с привидениями, и Берр бродил по его мрачным коридорам, как призрак.
Яхта, самолеты, вертолеты и автомобили Роупера держались под постоянным наблюдением, как, впрочем, и особняк в колониальном стиле, расположенный в деловой части Нассау, где размещалась роскошная штаб-квартира его корпорации. Это же относилось к телефонам и телефаксам, к связям и контактам окружающих его людей: от лорда Лэнгборна в Тортоле до швейцарских банкиров в Цуге и подпольных партнеров в Варшаве; от таинственного Рафи в Рио-де-Жанейро до Миши в Праге и голландской нотариальной конторы на Кюрасао, а также неустановленного правительственного чиновника в Панаме, который, даже говоря из своего кабинета в президентском дворце, прибегал к тихому шепоту и псевдониму Чарли.
Но никто из них ни словом не обмолвился о Джонатане Пайне, иначе – Ламоне, чей след терялся за порогом Докторс Хоспитал в Нассау.
– Он сбежал, – сказал Берр, не отнимая рук, подпиравших подбородок и закрывавших половину лица. Стрельски молчал. – Сначала сдвинулся, а потом вовсе сбежал из больницы. Через неделю-другую жди какой-нибудь газетной истории о нем.
А все было так великолепно задумано. И все шло своим чередом с момента отплытия яхты из Кассау. Гости прибывали на корабль вместе с детьми – полнокровными избалованными английскими девочками, радостно хрустевшими чипсами и лихо демонстрировавшими свою растяжку; самоуверенными дылдами сыновьями, вид которых выражал лишь одно: катитесь вы все подальше. Появилось семейство Лэнгборнов: надутая жена и прехорошенькая воспитательница. Все они были тайно встречены и препровождены до самых кают ненавидящими взглядами людей Амато. Ничто не было упущено.
– Знаешь что? Этим богатым высеркам приходится катить на «роллсах» за тридевять земель, чтобы только порезвиться на травке, – заявил гордый молодой отец Амато в разговоре по телефону со Стрельски. Эта история вошла в анналы операции.
История с морскими раковинами тоже. Накануне отплытия «Паши» был прослушан загадочный телефонный разговор одного из молодых сотрудников «Айронбрэнда» Макартура, который в «Майстере» выступал в роли статиста, следующего содержания: «Джереми, ради всех святых помоги мне. Кто сейчас, черт побери, торгует ракушками? Мне к завтрему позарез нужна тысяча. Я серьезно, Джереми, будь другом».
Слухачи всполошились. Ракушки? Обыкновенные ракушки? Ракушки в смысле ракеты? Например, «вода – воздух»? Нигде до сих пор в лексиконе компании Роупера такое слово не встречалось. В тот же день вся эта глупость, к счастью, разъяснилась, когда Макартур изложил суть дела управляющему самого роскошного универмага в Нассау:
– Близняшки лорда Лэнгборна послезавтра именинницы... и шеф хочет устроить им сюрприз... высадиться на необитаемый остров и посоревноваться, кто наберет больше ракушек, победителя ждет приз... но в прошлом году никто ничего не нашел, поэтому шеф желает подготовиться. Он собирается накануне направить туда охранников зарыть эту дрянь в песок. Пожалуйста, господин Манзини, помогите мне достать оптом ракушки.
Вся команда лежала в лежку. Представить себе Фриски и Тэбби, совершающих ночной набег на пустынный берег с рюкзаками, полными ракушек. Это, пожалуй, уж чересчур.
Похищение ребенка также было тщательно отрепетировано. Вначале Флинн и Амато под видом яхтсменов провели на Хантерсайленде рекогносцировку. Возвратившись во Флориду, они нашли подходящую местность поблизости от тренировочного лагеря в Форт-Лодердейл. Накрыли столы. Дорожки пометили цветными ленточками. Специально возвели будку, символизирующую собой кухню. Пригласили людей на роль обедающих. Джерри и Майк – два крутых парня из Нью-Йорка – имели репутацию профессиональных громил, способных сделать свое дело и набрать в рот воды. Майк был неотесан и груб, Джерри – мрачен, но проворен. Никакой Голливуд не сумел бы поработать лучше.
– Ну, джентльмены, вы хорошо ознакомились с инструкциями? – осведомился ирландец Пэт Флинн, разглядывая медные кольца на каждом пальце правой руки Джерри. – Мы вас просим о парочке дружеских затрещин, Джерри. Косметическое кровопускание, это все, что от вас требуется. Потом можете с честью отступать. Я ясно выражаюсь, Джерри?
– Абсолютно, Пэт.
Обсуждались все возможные неожиданности, все эти «а если вдруг». Предусматривалась каждая случайность. Если вдруг «Паша» не зайдет на Хантерсайленд? Если вдруг яхта пристанет к острову, но пассажиры предпочтут пообедать на борту? Если вдруг взрослые сойдут на берег, а дети останутся на корабле, например, в качестве наказания за провинность?
– Помолимся, – прошептал Берр.
– Помолимся, – согласился Стрельски.
Но они доверялись не только Провидению. Они знали, что «Паша» никогда еще не проходил мимо острова, чтобы не бросить там якорь, хотя чем, впрочем, черт не шутит. Они также знали, что на складах гавани для «Паши» уже приготовлены продукты и что капитан заказал обед у Лоу, потому что он делал так всегда. Они возлагали большие надежды на привязанность Роупера к ребенку. В последние недели Дэниэл провел с отцом несколько душещипательных разговоров по телефону, сетуя на разлуку, чем обеспечил себе во время предстоящего визита всевозможные удовольствия и, самое главное, остановку на Хантерс-Айленде.
– Мне в самом деле хочется доставать крабов из корзины в этом году, папочка, – говорил Дэниэл из Англии десять дней назад. – Они мне больше не снятся. Мамочка мной, честное слово, довольна.
И Берру, и Стрельски приходилось вести подобные разговоры со своими детьми, и они понимали, что, хотя Роупер и не из тех англичан, которые ставят детей на первое место в жизни, он вряд ли способен отказать сыну.
И конечно, не ошиблись. И когда майор Коркоран заказал у мисс Амелии стол на террасе, они могли поздравить друг друга, что по телефону через спутник незамедлительно сделала вся команда.
* * *Только в половине двенадцатого вечера того знаменательного дня они слегка забеспокоились. Операция планировалась на 23.03, как только начнутся крабьи бега. На репетициях захват, подъем на кухню и спуск к Гуз-Нек никогда не занимали более двадцати минут. Почему, черт побери, Майк и Джерри не подали сигнал «дело сделано»?
