Эндрю Каплан - Homeland. Игра Саула

– Ники, нам надо в больницу.

– Зачем? Что случилось?

– Отец попал в аварию, – только и сказала Сибил.

Позднее выяснилось: Ганнер сел в машину и погнал вкруг стадиона, в сторону раздевалки. Он уже трижды садился пьяным за руль и на сей раз, держа на колене табельный пистолет, умудрился ранить себя в ногу.

Джессика взглянула на Броуди – потрясенного, ошеломленного – и поняла, что, говоря об отце, он ничуть не соврал. Броуди-старший – отец ее парня! – собирался застрелить и сына, и бог знает кого еще. Может, даже ее. Джессика задрожала, и Броуди обнял ее. Он улыбался, точно баньши.

– В чем дело? – спросила Джессика.

– Ты не поняла? – ответил он. С его губ так и не сошла паскудная ухмылка. – Мне больше не надо бежать.

– Как это?

– Отец прострелил себе колено, больше он мне не страшен. Копы заберут пистолет как улику. Отец охромеет, не сможет за мной гоняться. Когда эта сволочь выйдет из больницы или из тюрьмы – мне плевать, куда он угодит, – мы с ним будем на равных, я уже почти взрослый. – Броуди взглядом пожирал ее. – Мы с тобой сможем уехать попозже.

Он будто заглянул ей в душу, и Джессика кивнула.

Броуди снова осклабился.

– Я думал, что это худший день в моей жизни, а оказалось, что лучший.

– Слава богу, – сказала Джесс и поцеловала его.

– Да бог-то здесь при чем?..

Еще как при чем. На то была твоя воля, Аллах. Верно? А Джессика? С ней – что? Шесть лет она ждет призрак, который домой не вернется. Ей, поди, новые женихи прохода не дают. Ну конечно же, Броуди, открой глаза: она тоже человек и считает себя вдовой. Отпусти ее. К ней наверняка подбивают клинья. Наверное, даже кто-нибудь из твоих старых приятелей.

Майк, например. Лучший друг, с самого детства. Перед мысленным взором непрошено возник образ: выходной на пляже в Виргинии.

Они возвращались домой: усталые, загорелые, все в песке. Майк – такой здоровенный, улыбаясь от уха до уха – плелся позади и нес игрушки; Меган отставала от него на шаг. На какой-то миг – совсем краткий миг – Майк и Джессика переглянулись. Броуди показалось…

Так показалось или нет? Видел это Броуди или ему примерещилось?

Джессика с Майком? Нет, быть такого не может. Только не с Майком. И вообще, он женат на Меган – она, кстати, тоже красотка. Впрочем, нельзя не признать: Броуди пропал на шесть лет. Родные и близкие не знают, жив он или мертв. Вряд ли Джессика носит траур.

«Вот только я не погиб. Еще не мертв, так вас всех перетак! Да, я не прежний Броуди, не сын Ганнера, не бравый морпех, что верит вранью чиновников и командиров. Я мусульманин, я отдал себя в руки Аллаха».

Что там говорил Иса, цитируя аят из Корана? «Ведь Аллах ведает, а вы не ведаете»?[47] Все верно, люди ничего знать не могут. Один Всевышний ведает, что происходит, и молчит. Так что уймись-ка, Ник Броуди. Не придумывай. Кто ты, в конце-то концов?

«Сам не знаю. Не старый, не новый, а нечто среднее, переходное. Душа между адом и раем. Жду просветления. Bismillah[48], укажи путь, Аллах. Что делать? Да будет воля Твоя, аминь».

28 апреля 2009 года

АНБэшная прога позволяла следить за перемещениями де Брюйна (Кэрри по-прежнему не могла называть его Робеспьером). Он остановился в роскошном отеле «Аббаси», древнейшем в мире (по словам местных) и расположенном через улицу от дворца Хашт-Бехешт и садов Исфахана.

Встречу де Брюйн назначит уж точно не в «Аббаси». Не таков он: не любит светиться. Скорее, забьет стрелку в ресторане, чайхане или в саду. Да и самой Кэрри не следовало попадаться ему на глаза, что в Иране, где оперативнику ЦРУ работать всегда было непросто, делало задачу практически невыполнимой.

По поддельному иранскому паспорту, который Саул для нее справил, Кэрри заказала резервный номер в «Дибай Хауз», небольшом отеле в Старом городе. Затем вписалась в отель «Сафир», заняв номер на четвертом этаже. Из окна можно было наискосок увидеть парадный вход «Аббаси» через улицу.

Ожидание для оперативника – как отсидка на штрафной скамье. Эту часть шпионского дела никогда не покажут в кино, изобилующем сценами гламурных приключений агентов ЦРУ. Так думала Кэрри, сидя у краешка окна и исподтишка поглядывая на «Аббаси». Сколько часов агент ЦРУ проводит в ожидании? В общественных туалетах, машинах или, как сейчас, в номерах отелей, у окна, будто какой-нибудь герой русской классической литературы?

Утром де Брюйн наконец покинул отель и сел в такси. Кэрри пулей вылетела из номера и устремилась к лифту. Не дождавшись кабинки, сбежала на первый этаж по широкой спиральной лестнице. Если повезет, у входа удастся поймать свободное такси. Можно еще будет угнаться за де Брюйном.

Однако не успела Кэрри выбежать на улицу, как увидела де Брюйна – эта сволочь на такси объехала вокруг дворца, чтобы запутать след, и теперь приближалась к ее отелю. Секунда-другая, и он заметит Кэрри!

К счастью, по периметру круглого атриума в вестибюле шел ряд колонн. Кэрри юркнула за одну и, отвернувшись от входа, поднесла к уху сотовый. Она надела скромную черную чадру, а платок скрывал ее светлые волосы, так что де Брюйн не должен был узнать ее.

Она притворилась, будто шепотом говорит с кем-то по телефону на французском. Мысленно отсчитала несколько секунд и выглянула из-за колонны. Де Брюйн вошел в лифт, и как только двери кабинки затворились, Кэрри покинула укрытие.

Лифт отправился вниз. С какой стати?! Де Брюйн что, в бассейн собрался или в спа-салон? Погодите-ка, в отеле есть хаммам, баня, пускают туда только мужчин. Вот ведь хитрый подонок! Теперь понятно, где пройдет встреча.

В мужскую баню нельзя, и рядом ошиваться тоже не выйдет – заметят. Если только стать невидимкой… Как же узнать, с кем у де Брюйна встреча?

Как, как… В отеле всегда есть люди, на которых внимания не обращают. Горничные, например. Кэрри принялась искать по этажам и наконец увидела в одном из номеров на третьем этаже горничную – та прибиралась в комнате: молодая иранка в серой форме-тунике поверх джинсов и в черном платке. Кэрри вошла.

– Bebakhshid, я ошиблась номером, – сказала она.

– Ничего страшного, мадам, – ответила девушка.

Кэрри быстро пожаловалась ей на распутного мужа, а под конец поинтересовалась, сколько горничная зарабатывает.

– Четыреста тысяч риалов, Khanoum[49], – ответила девушка. Значит, примерно сорок долларов, подсчитала в уме Кэрри.

– Я заплачу миллион, если дадите мне форму, чтобы я могла проследить за этим лживым сыном двух отцов, – сказала Кэрри. Девушке она предложила почти сотню долларов и уже двадцать минут спустя, одетая в серую форму, мыла полы у входа в хаммам.

Снова ожидание. Кэрри возила шваброй по полу коридора. В одном она оказалась права: никто на нее даже не смотрел. Кэрри стала невидимкой. В руке она сжимала сотовый с включенной камерой. В ее распоряжении будет от силы секунда.

Наконец де Брюйн покинул баню: в тех же рубашке и слаксах, в которых приехал, чуть разрумянившийся. Глянув вправо-влево, направился к лифту.

Кэрри натирала пол, не поднимая глаз. Де Брюйна снимать она не стала – ей был интересен его визави.

Прошло минут десять, и вот из бани вышел невысокий иранец в костюме без галстука и очках в проволочной оправе. Он мельком глянул на Кэрри, а стоило ему отвернуться, как она щелкнула его на камеру. Потом еще раз – со спины и сбоку, когда он направился к лифту.

Кэрри подождала, пока иранец уедет на лифте, потом быстро добежала до подсобки, где оставила ведро со шваброй, переоделась в джинсы, топ и черный русари. Оставалось переслать фото иранца Саулу, и все – работа в Иране сделана.

На улице Телегхани близ мечети «Баб-эр-Рахмат» Кэрри видела интернет-кафе – до него было всего двадцать минут пешим ходом. Отправить оттуда фотографии, и можно ехать в аэропорт… Так думала Кэрри, поднимаясь на лифте к себе на этаж. В номере, собрав рюкзак, протерла все, чего касалась, и проверила, не осталось ли чего.

Закончив, пешком – чтобы не наткнуться на выходе на кого-нибудь нежелательного – спустилась на первый этаж, перевела дух и направилась к парадным дверям. Поймала такси и попросила высадить ее на автобусной остановке, в квартале от интернет-кафе.

Уже в кафе отправила фото Саулу, через сайт подставной фрахтовой компании с сервером в Гамбурге. Потом вышла из почтового ящика, вставила в порт флешку с программой, удаляющей все следы ее работы на компьютере и пребывания в сети, и уже собралась уходить, но тут услышала, что кто-то входит в кафе. Обернулась.

Вошли двое верзил в костюмах (один – с глазами-пуговицами), а за ними – двое полицейских в синей форме, с дубинками наготове. Посетители моментально притихли. Кэрри уперла взгляд в монитор, готовая, если что, перезагрузить компьютер.