Взломщик - Крис Райан
— Прими это, — он протянул Малкольму две таблетки, и мальчик проглотил их без жалоб. — Мне нужно сменить тебе бинты. Они промокли.
Малкольм кивнул и убрал одежду. Зак осторожно оторвал липкие полоски, которыми повязка крепилась к коже Малкольма. Мальчик поморщился, но не жаловался, а Зак увидел огнестрельную рану.
— Тебе повезло, что он не пробил кость, — сказал Зак, изучая работу хирурга. Входная рана была аккуратно зашита, но вся область была в синяках, воспаленная, а из раны сочилась бесцветная плазма. Малкольм время от времени шипел от боли, пока Зак осторожно накладывал свежую повязку. Когда работа была завершена, он был бледнее, чем до этого. Было ясно, что ему нужно было больше медицинской помощи, чем Зак мог оказать. И было ясно, что его жизнь будет в опасности, если кто-нибудь его обнаружит. Это означало, что он пока останется тут.
Зак посмотрел на часы. Почти три часа ночи. Его мысли обратились к Родни Хендриксу. Могло ли быть правдой, что этот странный, коренастый человечек с толстыми круглыми очками и страстью к воробьям мог быть причиной террора, бушевавшего в Лондоне в последние несколько дней? Это казалось невероятным. Возможно, анаграмма была просто случайностью. Совпадением.
Зак полез в Интернет. Загуглил Ричарда Хердера. Он проверил много человек с этим именем, но они были живыми: один был агентом по недвижимости, другой — школьником, еще один — священником в Корнуолле. Зак пролистал несколько страниц, пытаясь найти хоть какую-нибудь ссылку на бывшего солдата с таким именем, но ничего не нашел. До тех пор, пока он не щелкнул вкладку «Картинки».
Он нашел его внизу четвертой страницы результатов. Это была старая фотография, вырезка из приходской газеты за 1971 год. На ней были изображены два молодых человека, улыбающихся в камеру, оба в военной форме. Подпись ниже гласила: «Братья Ричард (слева) и Ли (справа) Хердер, сфотографированы в день их командировки в Северную Ирландию».
Зак уставился на картинку. Они оба выглядели свежими. Молодыми. Готовыми служить. Зак не мог оторвать глаз от фотографии. Брат справа еще не отрастил бороду и не носил очки. У него еще не было живота. Но не было никаких сомнений. Ли Хердер был молодым Родни Хендриксом.
Зак обернулся туда, где тихо сидел Малкольм. Он снова дрожал.
— Приятель, — сказал он, — ты уверен, что в этом кроссворде ничего нет? Мы ничего не пропустили?
— Покажи мне его еще раз.
Зак принес промокшую газету и показал Малкольму кроссворд. Глаза мальчика быстро метались вверх и вниз, пока он рассматривал сетку.
— Ничего, — сказал он через минуту. — Поверь мне.
Зак доверял ему. Но что оставалось? Возможно, он ошибся. Возможно, сегодня не тот день, когда Лондону следовало ожидать третьей бомбы. Почему-то он так не думал. Хендрикс был не в себе, и этот день — годовщина смерти его брата — будет для него знаменательным. Зак не знал, почему он помещал эти зашифрованные сообщения, но Хендрикс знал, что к этому моменту кто-то раскрыл его, потому что они смогли эвакуировать больницу до того, как взорвалась вторая бомба. В этих обстоятельствах было логично, что он заменил последний кроссворд на невинный. Но если так, возможно, он поместил свое послание в другом месте. И как во все это вписывался тупик? Что все это было? Не поэтому ли Ладгроув был мертв?
— Дай мне газету, — выдохнул он. Малкольм передал ее, и Зак пролистал страницы, пока не добрался до колонки с заметками о природе. Она была в правом нижнем углу страницы в конце газеты, рядом с несмешной карикатурой и под рекламой ипотечных кредитов. Со страницы смотрела фотография Хендрикса размером с паспортную фотографию. Зак прочитал заметку рядом с ней:
Длиннохвостый сорокопут. Тихий, изящный, мощный! Каждый человек возле Ярмута сможет увидеть потрясающие хвосты, великолепное парение и кульбиты, когда стаи этой птицы, редко встречающейся на Британских островах, устремляются к южному побережью Великобритании…
— Длиннохвостый сорокопут, — прошептал он. Он помнил утро в редакции меньше суток назад. Редактор настоял на том, чтобы Хендрикс написал статью для сегодняшней газеты о влиянии второй бомбы на дикую природу города. Хендрикс настоял на том, чтобы написать об этой малоизвестной птице, но затем, похоже, отступил. И все статья, которую он так стремился напечатать, была тут?
Почему?
Причина могла быть только одна.
Зак выругался себе под нос. Он должен был знать все время. Великолепные хвосты? Кому это было интересно? Хендрикс добавил заметку по какой-то другой причине. Он передал газету Малкольму.
— Это здесь, — сказал он.
— Что ты имеешь в виду?
— Сообщение. Оно где-то в этой статье. Хендрикс настоял на том, чтобы напечатать что-нибудь про длиннохвостого сорокопута — это птица. Зачем ему это нужно, если он занимается взрывами?
Малкольм взял газету и просмотрел статью. Его взгляд метался, пока, примерно через двадцать секунд, его глаза не расширились.
— Мне нужна ручка, — сказал он.
Зак взял с ближайшего стола карандаш и блокнот и протянул их бледному мальчику. Тот сразу же начал писать.
L O N G T A I L E D S H R I K E
— Что за шифр? — выдохнул Зак.
Малкольм не ответил. Вместо этого, подобно системе использования начальных букв нисходящих подсказок в кроссвордах, он обвел первые буквы следующих шестнадцати слов статьи, считая слова, поставленные через дефис, как одно слово каждое. Зак попытался расшифровать это в своей голове. L = 11, Q = 16, сложил их вместе, получил 27, что являлось B… Но он был в тысячу раз медленнее, чем Малкольм, который уже записывал расшифрованное сообщение в блокнот тонким почерком.
Он подчеркнул сообщение. Зак уставился на него. Затем он посмотрел на Малкольма. Затем он посмотрел на горизонт Лондона.
— Уверен, что это правильно? — спросил он Малкольма.
— Уверен, — сказал мальчик.
Зак закрыл глаза и сделал все, что мог, чтобы подавить панику. Он снова открыл их и перепроверил, что написал Малкольм.
L O N G T A I L E D S H R I K E
B U C K I N
