Страж (СИ) - Оксана Букия
На фуршете народа было много. Как показалось больше, чем в зале. Но возможно, что не все кто выступает в следующие два дня, присутствовали на открытии и торжественной речи. Однако, несмотря на многочисленность публики, столы ломились от изысканных, дорогих блюд, а официанты без устали сновали между гостями и разносили напитки.
Чтобы не привлекать к себе внимания и поддерживать образ младшего сотрудника, которого начальство взяло с собой мир посмотреть, Георгий взял с одного из проносившихся мимо подносов бокал шампанского и теперь восторженными глазами рассматривал разношерстную публику, не забывая при этом перемещаться так, чтобы его подопечный всегда оставался на виду.
Оленев же не отказывал себе в удовольствии. Он шумно общался с коллегами, перемещаясь от одной группки людей к другой. Заигрывал с девушками. Без стеснения налегал на блюда и уж тем более не забывал знакомиться с содержимым большинства подносов.
Смотря на него, Георгий не совсем понимал, что такого ценного может завтра рассказать миру этот клоун и уже тем более зачем ему нужен был телохранитель.
Через некоторое время Оленев присоединился к группке своих коллег с виду столь же веселых, как и он сам. Вскоре один из них подозвал официанта и что-то ему сказал. Георгий заметил, что при этом он сунул молодому человеку в карман несколько свернутых купюр. После чего, став обладателем двух бутылок виски и бутылки шампанского, компания направилась к выходу из зала.
— Илья, вы куда? — Георгий догнал своего подопечного уже у самых лифтов.
— О! — Оленев вальяжно похлопал его по плечу. — Это мой аспирант. Заботится обо мне.
— Давай возьмем его с собой, — предложила одна из девушек, мало похожая на ученую даму. Впрочем, может на самом деле чья-то аспирантка. — Он симпатичный.
— Он — зануда, — отрезал Илья и покачал пальцем из стороны в сторону прямо под носом своего телохранителя. — Он испортит мне все веселье. Лучше жди меня внизу или хочешь в номер поезжай. В общем сегодня ты мне больше не нужен.
Георгий стиснул зубы изо всех сил стараясь держать себя в руках, чтобы не схватить этого пьяного придурка и не потащить в номер. Однако, не имея на это никаких прав, ему оставалось лишь смотреть, как компания загружается в просторную кабину с огромным зеркалом и уезжает. Он подождал пока лифт остановится, чтобы посмотреть на каком этаже будет отдыхать компания и, вызвав другой лифт, спустился вниз в вестибюль, ждать клиента.
Золотые лучи уходящего солнца били в окна, окрашивая холл гостиницы мягким, теплым светом. Маккаа готовилась к ночи. Малюсенькое государство размером с не самый большой город любой страны, окруженное на одну треть зонами отчуждения, являлось научным мировым центром, появившимся в их мире после эпохи Скорби.
Здесь круглогодично проходили различные симпозиумы, выставки, фестивали из различных областей человеческой деятельности. Днем Макка одетая в строгие костюмы, следовала деловому настрою своих гостей и удовлетворяла все их духовные и научные устремления. Вечером блистая фривольными нарядами и разноцветными огнями, столица прогресса и мировых технологий дарила людям вечный праздник и неутомимое веселье.
Сидя в вестибюле гостиницы, Георгий уже три часа наблюдал за непрерывным потоком посетителей, отмечая смену их поведения, настроения, нарядов. Он поднимался в номер, где веселился его подопечный с коллегами примерно час назад, благо найти его по крикам, раздававшимся из-за двери и громкой музыке было не сложно. Открывший дверь мужчина, окликнул его подопечного и тот, выйдя к нему с недовольном физиономией, снова заявил, что не нуждается в охране своего тела и послал его отдыхать.
К стойке администрации подошел мужчина, протянул девушке карту от номера и, улыбаясь, что-то ей сказал. Он все еще был одет в костюм, как и во время выступления, чем заметно отличался от большинства, уже переключившихся на ночной режим. Собственно, именно этим он и привлек внимание скучающего и все больше раздражающегося с каждой минутой Георгия.
— Простите, — он успел поймать мужчину уже у самой двери. — Я видел ваше выступление днем. Там в зале, — зачем-то уточнил он.
— Очень приятно, — оживленно и несколько удивленно ответил ученый и протянул ему руку. — Доктор Фернсби.
— Георгий, — представился в ответ тот и, видя вопросительный взгляд, добавил, — я не из вашего круга, я сопровождаю здесь одного вашего коллегу. Я слышал вы что-то говорили о синдроме Ларанга. Простите, я не имел возможности услышать все, что вы говорили целиком, но меня очень интересует эта тема.
Доктору Фернсби на вид было лет сорок или около того, а может наоборот чуть больше. Он был невысокого роста, щуплого телосложения, с тонкими руками и небольшими кистями рук, как у подростка. Его русые волосы были зачесаны назад, но было видно, что это для них в новинку и они явно пытались принять более привычное положение, норовя упасть вбок. Еще у него были светло зеленые, водянистые глаза, близко посаженные друг к другу, маленький слегка вздернутый рот и тонкие губы. Если бы его нужно описать одним словом, то очень хорошо подошло бы слово маленький или компактный.
Видно было, что ученому польстило внимание человека со стороны и он предложил отойти от дверей и где-нибудь присесть. Они устроились на одном из мягких, удобных диванов, куда сразу подошел услужливый официант и предложил чего-нибудь выпить. Оба заказали по чашке кофе. Фернсби попросил еще и бокал коньяка. Георгий отказался. Пока он не доставит своего клиента в номер — он на работе. А после он обязательно выпьет и скорее не один бокал. Так его достал и весь сегодняшний день, и окружающая обстановка, но больше всего Оленев, который, как Гронский предполагал, еще попытается попортить ему нервы.
— Понимаете, Георгий, я занимаюсь вопросом Источника, Рун, излучения и влияния всего этого на людей уже очень много лет. Еще со студенческой скамьи. Вся моя жизнь принадлежит Источнику, как бы пафосно это ни звучало. В какой-то момент своей работы, я понял, что Источник — это не просто излучатель энергии, это подобие антенны из другого измерения или Вселенной.
Георгий, который как раз в этот момент делал глоток из своей чашки, подавился напитком и закашлялся. Горячая жидкость больно обожгла губы. Однако доктор будто не заметил его реакции и продолжил.
— А Искры — это некое коллективное целое, которое сетью окутывает наш мир.
— Для чего? — выдавил собеседник, все еще откашливаясь.
— Этого я пока понять не смог, — покачал головой доктор, опрокинув в себя порцию коньяка.
Георгий сжал губы, пытаясь унять пекущую боль. В который раз обвел глазами холл, чтобы не упустить своего подопечного, если
