Джек Хиггинс - Ключи от ада
Энрико ожесточенно боролся за жизнь, но вода вытеснила воздух из его легких, и он не испытывал боли, никакой боли. Ему казалось, что он плывет в мягком белом песке под синим небом и красивая загорелая девушка, улыбаясь, выходит из воды, чтобы присоединиться к нему.
Глава 3
Святая Дева из Шкодера
Шавасс очень устал, и в горле у него пересохло оттого, что выкурил так много сигарет-. Дым слоями стоял под низким потолком и спиралью поднимался вверх от<тепла над единственной электрической лампочкой, отбрасывая тени на обитый сукном зеленый игровой стол.
В игре участвовало полдюжины мужчин. Шавасс, Орсини, Карло Арецци, его матрос, пара капитанов рыбачьих лодок и сержант полиции. Орсини зажег еще одну вонючую датскую сигару и поставил две фишки на середину стола.
Шавасс покачал головой и посмотрел на свои карты.
– Слишком много для меня, Джулио.
Все вокруг зашумели, и Орсини довольно ухмыльнулся.
– А это был блеф, всего только большой блеф. Самое главное в этой игре!
Шавасс и раньше интересовался, почему ему так не везет в карты. Ему были ближе логические рассуждения, когда он может определить степень риска. В той большой игре жизни и смерти, которую он вел уже столько лет, человек редко может блефовать больше одного раза и остаться живым.
Он отодвинул свой стул и поднялся.
– Хватит, с меня на сегодня, Джулио. Увидимся завтра утром на причале.
Орсини кивнул:
– Ровно в семь, Пол. Может быть, нам удастся что-то для тебя сделать приятное.
Они уже снова принялись сдавать карты, когда Шавасс прошел к двери, открыл ее и вышел в побеленный коридор. Несмотря на позднее время, он слышал музыку из клуба и беззаботный смех. Он снял с крючка свой бушлат, надел его и открыл боковую дверь.
Прохладный ночной воздух проник в его легкие, и он стал дышать глубоко, чтобы освежить голову, а потом двинулся по переулку. Прозрачный морской туман клубился над водой, и, если не считать музыки из клуба «Тэбу», кругом все было тихо.
Он нашарил в кармане помятую пачку сигарет, достал одну и чиркнул спичкой по стенке. Вспышка тут же осветила его лицо. Впереди в узком переулке появилась женская фигурка. Немного поколебавшись, женщина направилась вниз, к причалам. Стук ее высоких каблуков отдавался эхом в тишине ночи. Спустя мгновение из дверей клуба вышли двое моряков, пересекли ему путь и направились вслед за женщиной.
Шавасс оперся о стенку. Его охватило странное чувство. Были времена, когда ему казалось, что все кругом таит опасность, не только работа, которой он занимался, но и сама по себе жизнь. Он улыбнулся в темноте. Три часа ночи в порту было совсем неподходящим временем думать о подобных вещах.
Вдруг послышался женский крик, он отбросил сигарету в туман и начал вслушиваться. Снова послышался женский крик, как-то странно заглушенный, и он побежал по направлению к причалу. Повернув за угол, он увидел, как двое моряков под уличным фонарем удерживают распростертую на земле женщину.
Как только один из моряков повернулся в тревоге, Шавасс ударил его ботинком в лицо, и тот полетел с причала. Второй направился к нему, и в его правой руке блеснула сталь.
Шавасс заметил черную бороду, сверкающие глаза и странный изогнутый шрам на правой щеке. Он бросил свое кепи в лицо этому человека и ударил его коленом в открытый пах. Человек рухнул на землю, хватая ртом воздух, а Шавасс рассчитал расстояние и ударил его ногой в голову.
Внизу за причалом послышался плеск воды, он подошел к краю и увидел первого моряка, который энергично плыл во тьму. Шавасс наблюдал за ним, пока он не скрылся из виду, а потом вернулся, чтобы посмотреть, что с женщиной.
– Вы в порядке?
– Думаю, что да, – ответила она странно знакомым голосом и вышла из темноты.
Его глаза расширились от удивления.
– Франческа, Франческа Минетти, что, Бога ради, вы делаете здесь в такое время?
Ее платье было разодрано от ворота до талии, и она, смущенно улыбаясь, придерживала его рукой.
– Вы же назначили свидание на террасе посольства неделю назад. Что случилось?
– Кое-что произошло, – ответил он. – Так у меня всегда бывает. Но вы-то что делаете здесь, в порту Матано, в этот час ночи?
Девушка покачнулась, и он подхватил ее как раз вовремя, прижав к своей груди на какой-то момент.
Она слабо улыбнулась ему.
– Прошу прощения, но у меня внезапно закружилась голова.
– Вам далеко идти?
Она убрала завитки волос со лба.
– Я оставила свой автомобиль где-то здесь, но в тумане все улицы похожи одна на другую.
– Лучше пойдемте в мой отель, – сказал он. – Это здесь, за углом. – Он стянул свой бушлат и накинул ей на плечи. – Может быть, я смогу уложить вас в постель.
Она засмеялась и на какое-то мгновение снова превратилась в ту волнующую женщину, которую он встретил на приеме в посольстве.
– Я уверена, что вы смогли бы.
Он улыбнулся и обхватил ее рукой.
– Мне кажется, вам уже хватит сильных впечатлений от этой ночи.
Сзади раздался звук шагов по брусчатке. Он быстро обернулся и увидел, как второй моряк ковылял в туман, прижимая руки к лицу.
Шавасс сделал быстрый шаг по направлению к нему, но Франческа поймала его за рукав.
– Пусть себе идет. Я не хочу, чтобы полиция вмешивалась в это дело.
Он взглянул в ее взволнованное лицо и улыбнулся:
– Ну ладно, Франческа. Если вы так хотите, пусть будет по-вашему.
Во всем этом было нечто странное, чего он не мог понять. Они прошли по причалу и свернули на набережную. Среди портовых городов Матано считался спокойным, но не настолько, чтобы хорошенькая молодая девушка могла бродить там в три часа ночи, не боясь последствий. Несомненным было только одно. У Франчески Минетти должна была быть серьезная причина, чтобы оказаться здесь, да еще в такое время.
Отель, небольшое оштукатуренное здание, находился тут же, за углом. Над входом висела старинная электрическая вывеска. Но отель был чистым и недорогим, и готовили здесь хорошо. Владелец был другом Орсини.
Он спал, опустив голову на сложенные на столе руки, и Шавасс осторожно, чтобы не потревожить его, снял с крючка свой ключ. Они пересекли холл, поднялись по узкой деревянной лестнице и прошли по побеленному коридору.
Комната была обставлена просто – металлическая кровать, умывальник и старый гардероб. Как и всюду в этом доме, стены были побелены, а пол натерт до блеска.
Франческа остановилась в дверях, придерживая рукой платье у ворота, и с одобрением осматривала комнату.
– Неплохо. Вы давно здесь?
– Уже почти неделю. Это первый мой отпуск за год или даже более.
Он открыл гардероб, порылся в нем и наконец вытащил черный свитер из мериносовой шерсти с закрытым воротом.
– Примерьте это, пока я приготовлю чего-нибудь выпить. Вам это необходимо.
Она повернулась к нему спиной и натянула свитер через голову, а Шавасс направился к шкафчику в углу, достал бутылку виски и сполоснул два стакана под умывальником. Когда он повернулся, девушка стояла у кровати, наблюдая за ним, и выглядела при этом такой юной и беззащитной. Черный свитер не скрывал стройности ее фигуры.
– Сядьте же, ради Бога, пока вы не свалились с ног.
В комнате у французского окна, ведшего на балкон, стоял плетеный стул. Она рухнула на него и, прислонив голову к стеклу, стала смотреть в темноту. Там, в море, заунывно звучала противотуманная сирена.
– Мне кажется, это самый грустный звук во всем свете, – произнесла она.
– Томас Вульф предпочитает свисток паровоза, – сказал Шавасс, наливая ей виски в стакан.
Она удивленно посмотрела на него.
– Томас Вульф? Кто это?
– Писатель. Человек, который знал, что грусть и одиночество всегда вокруг нас.
Он отпил немного виски.
– Девушки вроде вас не должны ходить по набережной в это время суток. Я полагаю, вам это известно? Если бы не я, вы кончили бы свои дни в воде, после того как они позабавились бы с вами.
Франческа покачала головой.
– Но это не было похоже на попытку изнасилования.
– Я вижу, – иронично заметил Шавасс.
Он отпил еще виски и пояснил:
– Если вам это поможет, я хороший слушатель.
Девушка держала стакан обеими руками и смотрела в него, на ее лице была написана тревога.
Тогда он спросил:
– Это что-то официальное? Может быть, операция отдела С-2?
Франческа подняла голову, ее лицо выглядело обеспокоенным, и энергично покачала головой.
– Нет, в отделе ничего не знают об этом, и вы должны мне обещать, что и не узнают. Это семейное дело, совершенно частное.
Она поставила стакан, встала и нервно прошлась по комнате. Когда она повернулась, на ее лице было написано настоящее страдание.
– Что плохо, так это то, что я всегда работала в офисе. И никогда – в поле. И я совсем не знаю, что надо делать в подобной ситуации.
Шавасс достал сигареты, одну взял в рот и подвинул к ней пачку.
