Рэм Красильников - Конец «Крота»
Строительство Лэнгли, занимающего территорию в 125 акров, обошлось почти в 50 млн долларов — внушительная по тем временам цифра. Говорят, что архитекторы и строители не ведали, что именно они проектировали и сооружали и какое количество людей должен был вместить воздвигавшийся колосс. Точное число сотрудников и служащих Центрального разведывательного управления, разместившихся в Лэнгли, непосвященным неизвестно и сегодня. По одним сведениям, их не менее 15 тысяч, по другим — приближается к 20 тысячам.
Перед главным зданием штаб-квартиры ЦРУ — выразительная статуя американского разведчика времен войны за независимость Соединенных Штатов Натана Хэйла. Статуй и портретов разведчиков, символов могущества ЦРУ, в Лэнгли много. Но огромная статуя гордого американского разведчика ХVIII века, возможно, первого в истории Соединенных Штатов солдата тайной войны, напоминает о величии и жертвенности американской разведки во все времена.
Осенний день 1986 года
Сентябрьское утро 1986 года внешне ничем не выделялось из бесконечной череды других рабочих дней разведывательного ведомства Вашингтона. Противно моросил мелкий дождь начинавшейся осени. Чувствовалось мерное дыхание Атлантического океана, глубоко вдающегося в этом районе в восточное побережье Северной Америки.
В утренние часы бесконечный поток людей вливался в здание разведки и растворялся в его кабинетах и помещениях. Одни из прибывающих приезжали в своих автомобилях, которые оставляли тут же у здания Лэнгли на огромных заасфальтированных площадках парковки. Других доставляли сюда сине-зеленого цвета автобусы, арендованные ЦРУ у компании «Блю Берд», которые потом отвозили их домой в Вашингтон. Впрочем, многие состоятельные офицеры разведки уже давно перебрались из душных городских кварталов в пригороды столицы.
Пригороды Вашингтона — ухоженные и уютные места обитания среднего класса. Сотрудники разведки — часть пирамиды этого класса, часть «общества потребления», известного своим меркантилизмом, высокомерием, показной благопристойностью и честолюбивыми помыслами. Они охраняют благополучие и покой американского «истеблишмента» и в целом — «золотого миллиарда» избранных жителей Земли. Они сами, по их глубокому убеждению, — плоть от плоти, кость от кости элиты общества.
Постепенно людской поток редел и, наконец, иссяк совсем. Внутри Лэнгли начиналась обычная суета гигантской машины, управляющей работой множества людей и подразделений, раскинутых по всему миру.
Но вот когда все снаружи здания, казалось, замерло, на одну из площадок, выделенную для парковки автомашин обитателей Лэнгли, въехал одинокий лимузин. Из него вышел мужчина лет пятидесяти, невысокий, грузный, седоватый, уже начинающий лысеть и исполненный начальственного достоинства. Мужчину, прибывшего в Лэнгли в разгар служебного дня, звали Джеймс Вулрич. Он был начальником Советского отдела Оперативного Директората Центрального разведывательного управления.
У Вулрича большое заграничное хозяйство. Как в каждом отделе Оперативного Директората. У него в подчинении — несколько важных резидентур американской разведки в государствах Восточного блока, и важнейшая из них московская резидентура, действующая в столице главного противника Вашингтона под крышей дипломатического представительства США в Советском Союзе. «Святая святых» Оперативного Директората. Поставщик драгоценной информации о ненавистном противнике из-за «железного занавеса».
Не спеша, тяжелой походкой Вулрич направился ко входу в здание. Он кивает охраннику и достает пропуск — специальный жетон с фотографией владельца. Тот, мельком взглянув на входящего и для порядка подержав в руках протянутый жетон, приветствовал Вулрича привычным: «Доброе утро, сэр», любезно улыбнулся. Джеймс Вулрич для охраны важная персона, но правила есть правила. В Лэнгли их соблюдают строго, и ни у кого не возникает соблазна их нарушать — ни у высокопоставленных офицеров разведки, направляющихся в свои кабинеты, ни у чинных стражей, бдительно стоящих на входе в здание и на некоторых его этажах и отвечающих за безопасность, за то, чтобы в Лэнгли не проникали те, кто не должен там оказаться.
После необходимого ритуала на входе в здание Джеймс Вулрич прошел в просторный холл из белого мрамора. Вулрич привычно шел по мраморным плитам пола. В центре — инкрустированное изображение эмблемы Центрального разведывательного управления. Гордо красуется голова орла, зорко взирающего в сторону. Что он высматривает там вдали? — пока это загадка, каких немало в деятельности американской разведки.
Вокруг орла большими буквами надпись на мраморном полу — «Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов Америки». Чтобы у входящих не возникало сомнений, куда они попали.
Справа на стене перед медленно шагавшим по просторному залу начальником Советского отдела — барельеф основателя Лэнгли некогда могущественного и всесильного Аллена Даллеса, ветерана американского разведывательного ведомства, третьего по счету директора ЦРУ. По иронии судьбы создателю Лэнгли не суждено было самому насладиться комфортом нового здания и обжить свой роскошный кабинет на седьмом этаже. Недоброжелательность и откровенная боязливая антипатия Джона Фитцджеральда Кеннеди к последнему влиятельному представителю клана Даллесов заставила нового президента США убрать Аллена Даллеса с важного поста директора ЦРУ. К тому же подвернулся удобный повод — позорный и неожиданный для многих в Вашингтоне сокрушительный провал вторжения наемников американской разведки на Кубу. Но барельеф остался, а кабинет на седьмом, самом верхнем, этаже, с видом на живописную долину реки Потомак, теперь осваивали новые руководители Центрального разведывательного управления.
В 1985 году, когда происходили описываемые события, Центральное разведывательное управление возглавлял выдвиженец президента Рональда Рейгана Джон Кейси. Отважный и смелый разведчик в период Второй мировой войны, ставший в мирные годы влиятельным бизнесменом и политиком, он снова возвратился в разведку. Теперь судьбой и волей своего босса он, миллионер и протеже президента, вознесен на вершину власти в Лэнгли.
Вулрич немного задержался у барельефа Даллеса, размышляя о превратностях судьбы. Гримаса боли и сострадания появилась на его лице, когда его взгляд остановился на мемориальной доске с множеством звездочек, незримо символизирующих разведчиков ЦРУ, погибших при исполнении служебных обязанностей. Были и имена погибших, но большинство «звездочек» оставались анонимными и свято хранили воспоминания о тех, кто ушел из жизни. ЦРУ чтит своих павших героев!
Вулрич поморщился, ему не хотелось думать о жертвах, о тех, кого служба в разведке свела в могилу, но из сознания долго не выходило словечко «мавзолей», которым почему-то именовали Лэнгли острословы из ЦРУ.
Внимание Джеймса Вулрича привлекли — в который уже раз! — слова Иисуса Христа на стене холла: «И Вы познаете истину, и истина сделает Вас свободными». Как настоящий христианин, начальник Советского отдела верил в это мудрое и почти мистическое изречение, венчающее мемориальный зал Лэнгли. Ведь в конечном счете разведка на то и существует, чтобы вскрывать истину.
Призыв Христа в Нагорной проповеди к познанию истины, о котором человечество узнало из Евангелия от Иоанна, по преданию, самого молодого и любимого ученика Сына божьего, всегда сопровождается эмоциональным порывом. Если этот порыв направлен на злонамеренные цели, он неизбежно приводит к чувству собственного превосходства.
«Истина сделает Вас свободными» — великолепная находка! Если истина найдена, то можно поступить с ней по своему разумению. Можно, как Понтий Пилат, просто умыть руки. Библейские и евангельские предания не нуждаются в особом прочтении, и редко кто задумывается над их глубинным философским смыслом. Вряд ли стоит вспоминать о других постулатах христианства, содержащихся в той же Нагорной проповеди. Таких, например, как: «не укради» или «не убий». Христианская мораль тем и удобна, что позволяет выбирать то, что подходит больше всего. Надо думать об интересах, а не следовать аморфным идеалам — вот главное.
Так размышлял шеф Советского отдела, медленно двигаясь по мраморному залу, отвечая на приветствия встречавшихся ему сотрудников. Знавшие его люди, как правило, не останавливались для разговоров — в эти минуты, оторванные от основных занятий, они спешили по делам, которые приводили их на первый этаж Лэнгли. Здесь располагались поликлиника, бюро заказа билетов, касса выдачи денежных кредитов, кафетерии, магазины. Здесь же помещались так называемые ассоциации «по интересам» — шахматный клуб, студия изобразительного искусства, фотокружок, общество туристов.
