Колин Форбс - Атлантический экспресс
В 20.40, когда из сводки новостей Шарпинский узнал, что «Атлантический экспресс» продолжает двигаться в сторону Цюриха, в Москве было 22.40. Леонид Седов и два других члена Политбюро, ведущие охоту за Анжело — маршал Прашко и Анатолий Зарубин, проводили экстренное совещание. Обычно агрессивный, Прашко выглядел на редкость неуверенным, когда стало известно, что «Атлантический экспресс» не пострадал… Зарубин, советский министр торговли, возложил вину за неудавшееся покушение на маршала Прашко. Сделал он это в своей излюбленной манере.
— Ваш протеже, похоже, не раскрыл еще все свои таланты, — любезным голосом произнес он. — Пока ему только удалось раскрыть нашу диверсионную организацию в Швейцарии…
— Он же не мог сидеть сложа руки, — пытался оправдаться Прашко, дергая себя за торчащие из носа волосы.
— У него осталось немного времени. Скоро американцы посадят Маренкова на самолет, и он начнет выдавать наших агентов, на которых мы потратили столько времени и средств. Особенно меня беспокоит Западная Германия, — добавил Зарубин.
— Шарпинский что-нибудь придумает, — как мог выкручивался Прашко.
— А если нет? — спросил Леонид Седов, поглаживая челюсть. После операции она еще немного болела. Он посмотрел маршалу в глаза. — Не пора ли отдать приказ об эвакуации всех наших ключевых агентов из Западной Германии, Франции и Бельгии? Потом они смогут вернуться обратно.
— По моим сведениям, — сказал Прашко, пытаясь выиграть время, — войска на восточной границе Германии приведены в состояние повышенной боеготовности. Из-за непогоды нашим агентам будет невероятно трудно перебраться на территорию Германской Демократической Республики…
— Тогда им надо постараться сесть на корабль «Максим Горький», который идет из Балтики на юг и скоро будет возле голландского берега…
— Если вы так считаете… — быстро сказал Прашко.
— Нет! — резко ответил Седов. — Как министр обороны вы должны лично принять решение.
Прашко знал, что попал в безвыходное положение. Мало того, что его сделали виновным за провал в Швейцарии, теперь он стоял перед неразрешимой дилеммой. Если он скажет «нет», а Маренкова вывезут в Штаты, весь советский подпольный аппарат будет уничтожен. Если он скажет «да», и агентам удастся бежать, понадобятся годы, чтобы они снова проникли в западные страны. Из двух зол он выбрал меньшее.
— Я полагаю, что агентов необходимо эвакуировать…
Он заметил, как Зарубин отметил время, когда было принято это кардинальное решение. Прашко это не понравилось, но делать было нечего.
— Полагаю, что сейчас полковник Шарпинский прилагает все усилия, чтобы уничтожить предателя Сергея Маренкова, — сказал он.
22. Цюрих
Было 21.10 — до прибытия «Атлантического экспресса» в Цюрих оставалось меньше двух часов, — . когда Шарпинский сидел за столом, разглядывая лежащие перед ним три фотографии. Он дал инструкции своим четырем, помощникам. Руди Бюлер уже должен был ехать в Базель, где он сядет на «Атлантический Экспресс». Все вопросы решены, и теперь ожидание угнетало Шарпинского.
Выйдя из отеля «Швейцерхоф», Бюлер сразу же направился на вокзал и сел в поезд, отправляющийся в Базель. Портье наверняка даст его описание полиции, если люди Трабера добрались до его временной штаб-квартиры в номере 207, поэтому Бюлеру нельзя было оставаться в Цюрихе. Полковник Шарпинский. продолжал изучать фотографии, когда рука Ильзе коснулась его шеи.
— Что могут рассказать тебе эти фотографии?
— Надо знать противника, — ответил Шарпинский. — Изучая их лица, я, полагаю, могу предугадать, как они будут действовать в экстремальных условиях…
На первой, самой нечеткой фотографии, был запет яатлен полковник Шпрингер — снимок был сделан из окна дома на Банхофштрассе при помощи телеобъектива. На второй фотографии — более четкой — был генерал Макс Шольтен, начальник голландской контрразведки. Его сфотографировали, когда он выходил из отеля «Астория», расположенного напротив железнодорожного вокзала в Гааге. Третья фотография, на которой был изображен Гарри Уогрейв, была сделана несколько лет назад в Афинах. Шарпинский постучал пальцем по третьей фотографии.
— Из них он самый опасный…
— В тебе чувствуется напряжение… — Пальцы Ильзе продолжали массировать шею русского. — Может, поднимемся наверх? — Она расстегнула молнию на платье. Шарпинский посмотрел на часы.
— Нам не хватает времени…
— Тогда здесь, на полу…
Двое из агентов Шарпинского, которым он отдал приказания, направились к «ситроену», припаркованному в конце улицы. Клаус Егер, высокий и мускулистый немец из ГДР, сел за руль, а его компаньон, Ханс-Отто Накен, тоже из Восточной Германии, устроился на переднем сидении. Оба они имели при себе фальшивые западногерманские паспорта. Через несколько минут оба немца уже приближались к цюрихскому вокзалу.
Егер не стал парковать машину на привокзальной площади, а оставил ее сбоку от здания. Выйдя из «ситроена», агенты Шарпинского вошли через боковой вход в багажное отделение. В руке у Егера был чемодан. Несколько минут они наблюдали за швейцарскими носильщиками, ожидавшими прибытия ночных поездов.
— Тот, по-моему, подойдет, — сказал Егер, прикуривая сигарету. — Нужного роста и телосложения…
Накен подошел к невысокому, плотного сложения носильщику.
— На табло указано, что «Атлантический экспресс» отправляется из Цюриха только в 23.00. Это так?
— Да, сэр. Удивительно, что он не опаздывает. Вы слышали, что с ним произошло?
— А что случилось?
— В Готтхарде с гор сошла лавина. Она чудом не накрыла поезд.
— Господи! А я ничего не знал. Хорошо, что от Цюриха до Базеля нет никаких гор. — Он угостил носильщика сигаретой. — Наверное, трудно работать по ночам? Когда у вас заканчивается смена? — непринужденно спросил Накен.
Носильщик глубоко затянулся.
— В восемь утра. Постепенно привыкаешь к такой работе…
Поговорив с носильщиком еще несколько минут, Накен отошел в сторону, засунув левую руку в карман пальто. Заметив условный сигнал, Егер подошел к носильщику.
— Не могли бы вы забрать мои чемоданы из машины? Она стоит сбоку от здания вокзала. — Поставив свой чемодан на тележку носильщика, он пошел за ним. Они шли по плохо освещенному переходу. Вокруг не было ни души.
Подойдя к «ситроену», Егер огляделся по сторонам И открыл заднюю дверь.
— Там сумка, — объяснил он. — Осторожно, она тяжелая…
Когда носильщик нагнулся, Егер вытащил из кармана кусок стальной трубы в кожаном футляре и ударил носильщика по голове. Тот замертво упал на землю.
Накен, стоявший за углом, подошел к «ситроену» и помог Егеру затащить тело в машину.
— Тележка, — напомнил сообщнику Егер, накрывая труп брезентом.
Накен спрятал тележку за углом. Она им потом еще должна понадобиться. Сев в машину, агенты Шарпинского направились к мосту через Лиммат.
Подъехав к озеру, они остановились на берегу, поросшем кустами и деревьями. Егер заглушил мотор и выключил фары. Вдвоем они сняли с убитого одежду и ботинки. Достав бумажник носильщика, Егер посветил в него фонариком и убедился, что там есть пропуск на вокзал.
— Все в порядке, — сказал он. — Теперь надо от: него избавиться…
Обмотав тело убитого тяжелыми цепями, они отволокли его к кромке озера, которое было покрыто тонким слоем льда. Глубина озера в том месте достигала Двадцати метров. Раскачав труп за руки и за ноги, они бросили его в озеро. Лед треснул, и тело носильщика сразу же ушло под воду.
Сев за руль «ситроена», Егер направился на Линденгассе. Они выполнили задание — у них была фора носильщика. А жена носильщика — если она у него была — не узнает ничего об исчезновении мужа до утра. В это время «Атлантический экспресс» будет уже далеко. Ведь смена у носильщика заканчивалась в восемь утра…
Двое других агентов, покинувших виллу на Линденгассе одновременно с Егером и Накеном, получили задание попроще. Сев в машину, они отправились на западную окраину города. Подъехав к гаражу, один из них вылез из машины, открыл ворота и, после того как машина заехала вовнутрь, сразу же закрыл их.
Остановив машину рядом с фургоном, на борту которого было написано «Мебельные перевозки — Зальцбург», водитель вылез из нее и включил в гараже свет. Из сумки он достал термос с кофе и бутерброды с ливерной колбасой. «Никакого алкоголя, — предупредил их Шарпинский. — Если мне станет известно, что вы нарушили этот запрет, вас немедленно отзовут…» Второй агент подошел к телефону и набрал номер. Ему ответил голос Ильзе Мурсет.
— Говорит Андре, — доложил агент. — Товар готов к доставке.
— Понятно. — Ильзе повесила трубку.
