Операция прикрытия - Эдуард Анатольевич Хруцкий
Эвальд решил принять правила игры, навязанные ему этим человеком. Что ж, пусть Калле не знает, что он видит его тревогу, пусть думает, что игра его не понята и инициатива остается за ним.
— Я думаю, что нам лучше поговорить не здесь, — холодно сказал Эвальд.
— Вы хотите отвезти меня к себе?
— Нет, я хочу, чтобы вы нашли комнату, в которой можно спокойно поговорить.
Мимо них, поигрывая теннисной ракеткой, прошла высокая девушка. Она кивнула Калле и с любопытством поглядела на Эвальда. В конце коридора она опять обернулась.
— Так как же? — спросил Эвальд.
— Пойдемте. — Калле вынул из кармана ключ.
Маленькая комната стерильной элегантностью была похожа на своего хозяина. На стене висели литографии с картин Адамсона и Тедера, в застекленной полке переливались золотом и серебром кубки и медали.
— Садитесь. — Калле опустился в кресло у стола. — Ничего не могу предложить вам. Такое время. Раньше у меня был маленький бар, прямо в стене.
— Ничего. — Эвальд сел на обитый кожей диван. — Это не главное. Мне нужен не аперитив, а ответ.
— Ответ?
— Да, Калле. Я задам вам один вопрос и надеюсь получить ответ, устраивающий меня.
Тренер пожал плечами. Лицо его было все так же бесстрастно.
— Кому вы говорили о командировке Магнуса?
Калле молчал, все так же глядя на Эвальда.
— Ну? Запомните, Калле, мне бы очень не хотелось вырывать вас из этого мира атлетики и побед. Очень бы не хотелось.
Тренер молчал.
— Ну что ж. — Эвальд встал. — Вы знаете, я могу предоставить вам время подумать на Батарейной. Пошли.
Калле встал и снова опустился в кресло.
— Я жду вас. — Эвальд сунул руку в карман, нащупал рукоятку пистолета.
— Я говорил… — голос Калле потерял былую звучность. — Но она не замешана ни в чем. Я уверен.
— Буду рад разделить вашу уверенность. Кому?
— Инге Саан, нашему тренеру по теннису.
— Это она проходила по коридору?
— Да.
— Ее адрес.
— Она живет на Сютисте Тээ, семь.
— Вы пройдете со мной в наркомат и напишете все это.
— А потом?
— Потом вы вернетесь сюда, будете тренировать команду и навсегда забудете о нашем разговоре.
— Давайте покурим, — сказал Соснин. — Покурим и еще раз подумаем обо всем.
В кабинете начальника отдела сидели оперработники бригады Пальма и майор Лембит.
— Что мы имеем на сегодняшний день? — Подполковник глубоко затянулся. — Кое-что имеем. Версию Пальма о том, что Юхансен добывает золото. Теперь «покупатель» не кто иной, как активный немецкий пособник и бандит Артур Езер, кличка Крест, в Выру его хорошо знают. Что об Инге Саан, Эвальд Альфредович?
— Живет одна, мужчины бывают редко. До утра никто не остается. Саан — фамилия мужа. Они разошлись несколько месяцев назад, девичья фамилия Лаур.
— Постойте. — Лембит привстал. — Лаур… Был же скотопромышленник Лаур и у него дочь. Минуточку…
Лембит вышел.
— Как вы думаете, Эвальд Альфредович, зачем Юхансену золото?
— Золото везде золото.
— Так. — Соснин встал. — Видимо, наш «клиент» решил окончательно снять белоснежные ризы страдальца и героя националистического движения. Наступил новый этап — голый бандитизм. Кстати, товарищи, это весьма симптоматично. Мне об этом рассказывали друзья, имевшие дело с бандеровцами в Западной Украине. Сначала дешевая бесклассовая идея самостийности, потом уголовщина. Так что ничего удивительного в этом нет.
— Товарищ подполковник, — сказал вошедший Лембит, — все правильно, Инга Саан, в девичестве Лаур, — дочь скотопромышленника Лаура. В сорок четвертом она вышла замуж за инженера порта Вальтера Саана, но через три месяца разошлась. Я думаю, что это уловка, я бы сказал, маневр…
— Ну зачем же так усложнять. В сорок четвертом сменить фамилию было не очень трудно. Особенно дочке Лаура. Роман с инженером не идет в расчет.
— Вы, товарищ подполковник, — не сказал, а выдохнул Лембит, — как человек приезжий, не совсем точно разбираетесь в текущем моменте…
Эвальд увидел, как внезапно изменилось лицо Соснина, и глаза подполковника стали холодными.
— Вы, кажется, опять пробуете меня учить, товарищ майор? Запомните, в «текущем моменте», как вы изволили выразиться, меня интересует один вопрос — ликвидация преступной группировки Юхансена. Но, прежде чем мы с вами приступим к нему вплотную, мне бы хотелось узнать, почему так преступно долго вы не связались с Выру? Почему недопустимо долго тянули сличение денежных знаков, найденных в антикварном магазине? Это что, халатность, граничащая с преступлением, или непонимание текущего момента?
— Я… — Лембит встал. — Мои заслуги…
— При чем здесь заслуги? — Соснин взял папиросу. — О чем вы говорите? Борьба с бандитизмом требует прежде всего оперативности. Мне кажется, что вам, Яан Антонович, трудновато будет заниматься этим делом, поэтому я освобождаю вас от участия в мероприятиях по Таллину. Займетесь уездом. Можете идти.
Лембит шагнул к дверям и, взявшись за ручку, обернулся и оглядел сидящих в комнате. Нехороший взгляд был, ох нехороший. «Ничего, — словно говорил он, — посмотрим».
— Так, вернемся к нашим играм, — продолжил Соснин, как только за Лембитом захлопнулась дверь. — У кого какие предложения, выкладывайте.
— Я думаю, Игорь Дмитриевич, мы должны установить наблюдение за квартирой Саан, ну и конечно, пусть ребята за ней походят. Пока это единственная ниточка.
— Вы думаете, что через Ингу мы выйдем на Креста?
— Предполагаю.
— Обоснуйте.
— Калле рассказал Саан о командировке Магнуса. Она знает, кем он работает. Сообщает кому-то, возможно, Егерсу, а тот передает банде.
— А вы не принимаете во внимание, что возможна случайность? Могли же бандиты случайно увидеть и напасть на машину.
— Исключаю.
— Почему?
— Я, товарищ подполковник, внимательно ознакомился с материалами нападения и планом местности. Первое: бандиты выбрали для нападения самое удобное место. Второе: судя по окуркам и остаткам еды, они находились там минимум три часа, следовательно, ожидали заранее.
— Логично. — Соснин как-то странно посмотрел на Эвальда. — Правильно мыслите, правильно и интересно. Что ж, этим самым вы подтверждаете версию об источнике информации. Как вы предполагаете цепочку передачи?
— Саан — Егерс — Юхансен. Возможно, есть еще посредники или же «почтовые ящики».
— Стало быть, Эвальд Альфредович, Саан?
— Да, Игорь Дмитриевич, мне кажется, она.
— Тогда начнем, благословясь. Кто возглавит группу, работающую по Инге Саан?
— Куккер.
— Отлично. — Соснин оглядел всех, усмехнулся, подмигнул Куккеру. — Через два дня, Рудди, жду результатов.
В сумерки улица стала совсем другой. Узкой, как щель, неуютной и зябкой. Казалось, что ветер с моря специально гонит сюда всю балтийскую сырость. Целый день наблюдения ничего не дал. Инга Саан так и не вышла из своего дома. Вечером в окнах ее квартиры вспыхнул свет, и Рудди отчетливо видел женский силуэт, передвигающийся по квартире.
Инга не выходила, и к ней никто не приходил. Никто не подходил к почтовому ящику у калитки дома,
