Джек Хиггинс - Террорист
Мораг закрыла глаза и, казалось, уснула. Благодаря морфию боль не возвращалась, ну а когда она вернется, он знает, как с ней справиться. По крайней мере передвигаться он может вполне свободно. С пулей в теле, без должного медицинского ухода сепсис практически неизбежен, но ему нужны всего какие-то тридцать шесть часов. Его Святейшество прилетает в Гэтвик утром. Через день он уже будет в Кентербери.
Колеса поезда мерно стучали на стыках. Кассейн отклонился назад, обнял девочку здоровой рукой и погрузился в сон.
Глава четырнадцатая
Мораг пробудилась. Поезд, похоже, останавливался. Они ехали по каким-то подъездным путям. Свет редких дорожных фонарей время от времени освещал Кассейна. Он спал, лицо его ничего не выражало. Легонько притронувшись к его лбу, она ощутила на пальцах холодный пот. Кассейн застонал и перевернулся на другой бок, рука его дернулась, и Мораг заметила, что он по-прежнему крепко сжимает рукоятку «стечкина».
Мораг замерзла, она подняла воротник штормовки, засунула руки в карманы и стала смотреть на Кассейна. Она была просто девчонкой, без всяких комплексов, ведь жизнь не баловала ее, но Бог одарил ее сообразительностью и вполне приличным запасом здравого смысла.
Раньше она никогда не встречала человека, похожего на Кассейна. Ее не волновал ни пистолет, постоянно находящийся в его руке, ни его быстрая и страшная в своих последствиях реакция. Она его не боялась. Самое главное, он помог лично ей, а это Мораг редко видела в своей жизни. Даже дедушка не мог обуздать гнусные приставания Мюррея и защитить ее. Кассейн спас ее от самого наихудшего. Первый раз в жизни девочка ощутила вкус свободы.
Поезд снова дернулся. Кассейн открыл глаза, повернулся, присел на колено и посмотрел на часы.
— Полвторого. Ничего себе поспал. — Выглянул в окошечко и добавил: — Наверное, мы на подъездных путях Пенрита. Где моя сумка?
Мораг придвинула сумку к нему. Кассейн пошарил внутри, нашел аптечку и сделал себе инъекцию морфия.
— Ну, как? — спросила Мораг.
— Отлично. Все нормально. Просто чтобы быть до конца уверенным.
Хотя боль после пробуждения была едва переносимой, Кассейн все же открыл дверь и выглянул наружу. Дорожный указатель Пенрита слабо светился в темноте.
— Я был прав.
— Будем здесь выходить?
На окраине должна быть какая-нибудь станция обслуживания, кафе, магазины, транзитные грузовики. Кто знает… — Боль опять стала отступать, и Кассейн с трудом улыбнулся. — Море всяких возможностей. А теперь дай пожать твою руку, подожди, пока поезд сбавит ход, и прыгай.
* * *Дорога заняла больше времени, чем предполагал Кассейн. Уже было три часа, когда они свернули к стоянке машин у станции техобслуживания дороги М-6 и пошли в кафе. С главной магистрали свернули несколько легковых машин и грузовик, такой большой, что за ним Кассейн не заметил полицейской машины. Он увидел ее в самый последний момент и, схватив Мораг за руку, укрылся за бортом какого-то фургона. Полицейская машина остановилась, лениво мигая огнями на крыше. Водитель остался за рулем, другой полицейский вышел из машины и зашел в кафе. Сквозь блеклые стекла автомобиля они его хорошо видели. В кафе было человек двадцать посетителей. Полисмен внимательно всех осмотрел и вышел. Сев в машину, он с кем-то переговорил по рации, затем машина уехала.
— Они вас ищут?
— А кого еще? — Кассейн сдернул берет с головы девочки и сунул в мусорный ящик. — Так будет лучше. Слишком уж ты заметна. — Пошарил в кармане, нашел пятифунтовую купюру. Дал ее Мораг. — В таких местах продают без вопросов. Купи горячего чаю и бутербродов. Жду тебя здесь. Осторожней.
Мораг перепрыгнула через загородку и вошла в кафе. Кассейн видел, как она немного постояла за стойкой, а потом взяла поднос. Он нашел скамейку за стенкой, прикрытой от посторонних глаз фургоном, сел, закурил сигарету и стал ждать, думая о некой Мораг Финлей.
Странно, что именно сейчас он размышляет о судьбе Мораг Финлей, с горечью подумал Кассейн. Она совсем еще ребенок. Он уже более двадцати лет хранит обет целомудрия, и ни разу не почувствовал необходимости женщины в своей судьбе. Вполне можно обойтись без них. Глупо влюбиться в конце своих дней в цыганскую девчушку шестнадцати лет от роду.
Мораг появилась из-за фургона, неся пластиковый поднос. Поставила его на скамейку.
— Чай и бутерброды с ветчиной. Ну, что вы скажете на все это? О нас пишут в каждой газете. Киоск прямо у двери.
Кассейн аккуратно выпил обжигающий чай из пластиковой чашки и, раскрыв на колене газету, читал ее в тусклом свете фонарей. Фотография самого Кассейна красовалась на первой полосе, рядом была фотография Мораг.
— Здесь ты выглядишь моложе, — отметил Кассейн.
— Это любительская фотка. Мама меня фотографировала прошлым летом. У дедушки она была приклеена на стенке в вагончике. Наверное, оттуда они ее и взяли. Сам бы он никому ее не дал.
— Если даже в местной газетенке есть наши фотографии, то сомневаться не приходится, что они напечатаны во всех общенациональных газетах.
Повисла гнетущая тишина. Кассейн молча достал еще одну сигарету.
— Значит, вы хотите оставить меня, да?
Кассейн мягко улыбнулся.
— О Боже, да ты мудра, как бабушка. Да, я хочу оставить тебя. У нас просто нет иного выбора.
— Не надо мне объяснять.
Но Кассейн все же попытался.
— Фотографии в газетах большинству людей ничего не говорят. Выделяется то, что выходит за рамки обычного. В данном случае — мы с тобой. У тебя одной есть классный шанс поехать, куда хочешь. У тебя же есть деньги, те, что я тебе дал?
— Да.
— Тогда иди в кафе. Сиди в тепле и жди. Междугородные автобусы здесь останавливаются. Я знаю. Я сяду на какой-нибудь, идущий в противоположную сторону. А ты сядешь на автобус до Бирмингема. Оттуда добраться до Лондона нет проблем.
— А вы?
— Обо мне не беспокойся. Если все же ты попадешься им в руки, скажи, что я под угрозой оружия заставил тебя помогать мне. Все поверят в это. — Кассейн взял в руки свою сумку и дотронулся до лица девочки. — Ты совершенно особый человек. Никогда никому не позволяй, чтобы тебя унижали. Обещаешь мне?
— Да. — Мораг вся задрожала, слова застряли в горле. Неловко поцеловав Кассейна в щеку, она убежала.
Пройдя суровую жизненную школу, девочка научилась не плакать. Но сейчас, когда зашла в кафе, ей с трудом удавалось сдерживать рыдания. Она проходила мимо какого-то стола, когда чья-то рука схватила ее за рукав. Обернувшись, Мораг увидела двух юношей в черных кожанках рокеров — тяжелые взгляды, коротко подстриженные волосы, агрессивный вид. Тот, который схватил ее за руку, был блондином с нацистским крестом на груди.
— Что за проблемы, дорогуша? Нет ничего лучше, чем езда на заднем сиденье моего мотоцикла.
Мораг вырвала руку, даже не рассердившись, прошла, взяла чашку чая и села за стол, держа чашку в обеих руках, чтобы побыстрее согреться. Он пришел в ее жизнь, он ушел из ее жизни, и так, как раньше, больше никогда не будет. Мораг заплакала.
* * *У Кассейна был выбор: либо подсесть к кому-нибудь попутчиком, либо украсть машину. Второй вариант давал ему большую свободу, возможность самому выбирать маршруты, но только в том случае, если машину не станут искать в течение какого-то времени.
На другой стороне шоссе — мотель. Все, что там припарковано, принадлежит постояльцам. Если угнать машину оттуда, никто не хватится. Ну а потом он уже будет далеко.
Кассейн стал подниматься по ступенькам к мотелю. То, что он сказал Мораг, разумно: вместе они уж слишком бросаются в глаза. Все вроде бы правильно, почему же так противно на душе?
* * *Кто-то присел рядом с ней, и мягкий голос произнес:
— С тобой все в порядке, малышка? Может, помочь?
Мужчина был явно из Вест-Индии: черные кучерявые волосы, слегка посеребренные сединой виски. На вид ему было лет сорок пять, одет в теплую куртку с меховым воротником. С собой у него была пластиковая коробка с продуктами на долгую езду и термос. Он улыбнулся, и его улыбка подсказала Мораг, что тут все нормально, что она может быть спокойна.
— Так в чем дело?
— В жизни.
— Ого, а это не слишком серьезно для такого ребенка, как ты? Ждешь автобуса? Куда?
— В Лондон.
— И всегда вы, чертяки, выбираете Лондон, чтобы сбежать из дома, — усмехнулся мужчина.
— У меня бабушка живет в Лондоне. В Уэппинге.
Водитель кивнул, нахмурился и, словно продолжая над чем-то размышлять, спросил:
— Выходит, я твой человек, да?
— Что это значит?
— Я работаю на дальних перевозках, а Лондон — моя родная база. Конечно, путь долгий, нужно заскочить в Манчестер, потом рвануть до Лидса, там кое-что сбросить, но так или иначе в Лондоне мы будем завтра к полудню.
