Чингиз Абдуллаев - День гнева
— Вам куда? — спросил один по-английски.
— Туда нельзя, — сказал по-русски второй, узнавший в Дронго напарника Сусловой. Он видел, как Дронго подходил к подполковнику в холле отеля «Хилтон».
— Все в порядке, — улыбнулся Дронго, — ничего страшного. Мне туда и не нужно.
Он повернул к лестнице, поднялся на этаж выше. Остановился в раздумье. Дошел до следующего этажа. Здесь было тихо. Он обратил внимание, что камера и здесь следит за его передвижениями. Ничего не скажешь. Охрана отеля на уровне. Впрочем, неудивительно. Ведь в отелях такого класса часто останавливаются главы иностранных государств, послы, министры, звезды шоу-бизнеса, поэтому служба безопасности здесь должна соответствовать мировым стандартам.
— Извините, — услышал он за спиной голос и, обернувшись, увидел уже знакомую ему молодую женщину.
— Добрый день, графиня.
На ней были темные вельветовые джинсы, светлая футболка и безрукавка из серой шерсти. Она скорее походила на студентку английского колледжа, чем на графиню, остановившуюся в одном из самых дорогих отелей Лондона.
— Странно, — произнесла она, — я думала, вы случайно оказались на улице рядом со мной. Вам поручено меня охранять?
— Нет, я действительно там оказался случайно.
— Откуда вы знаете, что я графиня?
— Мне сказал об этом генеральный менеджер отеля. Очевидно, кто-то сообщил ему, что я вам помог.
Он хотел извиниться и пойти дальше, но она снова спросила:
— Значит, вы не местный?
— Нет. Разве вы не слышите, что я говорю с акцентом?
— Шотландцы тоже так говорят. Впрочем, нет, вы не шотландец. Неужели итальянец?
— Меня часто принимают за вашего земляка, — ответил он по-итальянски, — но, увы, это не так.
— У вас сильный акцент, но говорите вы хорошо. Вы испанец? — спросила она по-итальянски.
— Нет. Не нужно гадать, графиня. Я не европеец. И приехал сюда в командировку. По-английски я говорю свободнее, чем по-итальянски. Простите меня.
Он снова повернулся, чтобы уйти, когда она обратилась к нему, теперь уже по-английски:
— Подождите. Я хотела извиниться. Я думала, вас приставил ко мне отец. Он всегда нанимает частных детективов, чтобы охраняли меня. До сих пор считает маленькой.
— Возможно, он делает это из любви к вам.
— Не знаю, меня это то забавляет, то раздражает. А вы живете в этом отеле?
— Да, в четыреста пятнадцатом, — сказал он, посмотрев на часы, и подумал, что надо спуститься в холл.
— У вас дела, — сказала графиня, — извините, что приняла вас за частного детектива.
— Что же в этом плохого? По-моему, занятие вполне достойное. Вы так не думаете?
— Так вы все-таки детектив? — спросила она. — Зачем же морочить мне голову?
— Сколько вам лет? — спросил Дронго.
— Двадцать два. Я уже совершеннолетняя, — ответила она с вызовом.
— Прекрасно. Но не думайте, что вы центр вселенной. И что все детективы занимаются только вами. — Он кивнул и пошел к лифту.
«Девчонка. Впрочем, почему девчонка? Ей двадцать два. Вполне взрослая. В двадцать два я уже закончил университет. Это для меня она девчонка. — Он вдруг с грустью подумал, что годится ей в отцы. — Почти в отцы. Семнадцать лет разницы. Черт возьми, в ее глазах я уже настоящий старик».
В холле все было спокойно. Дронго прошел в бар, сел на свое место и попросил официанта принести чашечку чаю. Скоро три. Видимо, переговоры в самом разгаре. К шестнадцати должны завершиться.
Дождавшись чаю, он подошел к дежурившему в холле сотруднику ФСБ.
— Как там дела? — спросил Дронго.
— Все в порядке, — ответил фээсбэшник, поправляя микрофон.
Дронго вернулся на свое место. Прошло еще минут двадцать. Он следил за входом, когда заметил вышедшую из лифта графиню Вальдарно. Она явно кого-то искала. Походила по холлу и, посмотрев в сторону бара, увидела Дронго.
«Зачем она спустилась вниз, только девчонки тут не хватало», — раздраженно подумал он, невольно залюбовавшись ее фигурой.
Она между тем уже направлялась к нему.
— Я не хотела вас обидеть, — сказала графиня.
— А я и не обиделся, — ответил он, следя краем глаза за парадным входом, — не такой я чувствительный.
— Мне надоел постоянный контроль отца, — вздохнула она.
— Понимаю. Хотите чего-нибудь выпить?
— Только не чай с молоком, — ответила она, глядя на его чашку.
Он улыбнулся.
— Чего же вы хотите?
— Джин-тоник, — ответила она и снова спросила: — Вы действительно детектив?
— Похоже, что да. Но далеко не все так считают.
— Значит, вы неудачливый детектив, — заявила она, — такое тоже бывает.
— Джин-тоник, — сказал он подскочившему официанту.
— Почему неудачливый? Как раз наоборот. Очень удачно вытащил вас из-под машины.
— Это не в счет, — нахмурилась она, — надеюсь, вы понимаете, в каком я была состоянии?
— А сейчас в лучшем?
— Нет, — призналась девушка, — хочется куда-нибудь поехать, развлечься. Ненавижу обедать в одиночестве.
— Можно обедать в ресторане, а не в персональном банкетном зале.
— Откуда вы знаете?
— Мне рассказали. Не надо быть такой подозрительной. Честное слово, я не слежу за вами.
— И я должна делать вид, что вам верю? — спросила она.
— Что вы хотите этим сказать? — Он поднес к губам чашку и не успел сделать глоток.
— Почему тогда заменили горничную на этаже? Обычно по четным дням убирает Лаура. Она из Пакистана, и я хорошо ее знаю. А сегодня вместо Лауры прислали какую-то молодую и очень противную. Я дважды пыталась заговорить с ней, ответить не может по-человечески. Лицо злое — не улыбается. Целый день из туалета не выходила. Не знаю, что она там делала, ведь, кроме меня, туда никто не заходит.
У Дронго задрожала рука, и он осторожно поставил чашку на стол.
— Как вас зовут?
— Джил. Джил Вальдарно.
— Вы хотите сказать, Джил, что на вашем этаже сегодня работала новая горничная?
— Ну да. Видимо, заметили, что с прежней у нас доверительные отношения, и заменили ее.
— Подождите, — явно волнуясь, сказал Дронго, — в каком именно туалете была новая горничная? У вас в номере?
— Нет. В том, что рядом с малым залом, где я обедаю. Его еще называют залом Людовика Четырнадцатого. Я вам говорила, что обедаю одна, а она весь день этот зал убирает и туалет тоже, как будто…
Он не дослушал. Вскочил с места, даже не заметив, что толкнул женщину, и, ни слова не говоря, едва не сбив с ног официанта с подносом, подбежал к портье.
— Срочно найдите начальника службы безопасности! — крикнул Дронго. — Это очень важно!
Испуганный портье не успел ответить — словно из-под земли вырос генеральный менеджер.
— Кто из горничных дежурит сегодня на втором этаже? — быстро спросил Дронго. — Как ее имя?
— На втором, — смутился Уилкинсон, — кажется, Лаура, а почему вы спрашиваете?
Он взглянул на Дронго и изменился в лице.
— Лаура, — пробормотал он, — она обычно там убирает…
— Быстро эвакуируйте людей, — сказал Дронго, бросаясь к лифту, — выведите всех из правого крыла здания. В отеле заложена бомба. Не медлите.
Все, кто был в холле, изумленно смотрели на Дронго, бежавшего к лифту, не понимая, что происходит.
— Выводите людей из отеля, — приказал испуганный менеджер, — только без паники.
День второй. Москва
14 часов 55 минут
По дороге в центр города они узнали адрес Володи-мулата. Несчастный Лунатик, доставленный в МУР, не понимал, почему так психуют сотрудники уголовного розыска. Ведь это он сообщил, где находятся трупы, и привез инспектора к тому гаражу.
Но вместо благодарности у него отняли деньги, а его самого притащили в МУР. Сама эта аббревиатура вселяла ужас. КГБ — эти грозные три буквы практически были изъяты из употребления, а вот МУР все еще оставался символом государства, способного обрушиться всей своей мощью на любого оступившегося.
Лунатик сопротивлялся недолго. Инспектора знали, что он осведомитель, и обещали скоро выпустить. Это приободрило агента, и он без утайки рассказал все, что от него требовали. Тем более что они не дрались здесь, как Коклюшный, даже не ругались, обращались с Лунатиком вежливо, были в цивильных костюмах, и он даже пожалел, что не сможет здесь задержаться подольше и отдохнуть недельку-другую.
Один раз они, правда, запсиховали, когда кто-то позвонил, после чего, ломая всю схему допроса, стали выпытывать у Лунатика адрес Володи-мулата. Лунатик понимал, что нехорошо подставлять Володю, но менты наседали, а один, вроде бы самый добрый, даже угощавший Лунатика конфетами, врезал так, что искры из глаз посыпались.
Тут Лунатик подумал, что Володя-мулат ни за что не стал бы его выгораживать. Тем более перед ментами МУРа. И он, то ли испугавшись побоев, то ли по подсказке оперативника, тупо уставившись на стену, пробормотал адрес Володи-мулата. «Теперь, по крайней мере, меня больше не будут бить», — подумал Лунатик.
