Чингиз Абдуллаев - Рождение Люцифера
– Что случилось? – разволновался Вейдеманис.
– Игорь Максарев попал в аварию, – ответил Дронго. – Звонил следователь Тихомиров. Они только вчера оформили все документы и выпустили его из тюрьмы. А сегодня он на своей машине попал в аварию. Кто-то сзади столкнул его с моста. Он даже не успел заметить, кто это был, но вспомнил, что это был внедорожник.
– Он погиб? – спросил Резунов.
– Нет, в больнице. Врачи говорят, что ему повезло. Он сломал ногу и три ребра. Ничего страшного…
– Нужно поставить охрану в его палате, – сразу решил Резунов, бросил взгляд на лежавшие перед ним сообщения и добавил: – Будьте осторожны, я же предупреждал вас, что вы имеете дело с очень непростым оппонентом.
Глава 19
В больницу они приехали через сорок минут. У дверей палаты уже дежурил сотрудник полиции, которого оставил здесь следователь Тихомиров. В палате находились мать и дедушка Игоря, а в коридоре стоял сам Тихомиров.
– Теперь вы наконец поверили моему рассказу? – шагнув к нему, спросил Дронго.
– Это какая-то мистика, – мрачно ответил тот. – Внедорожник без номеров ударил его «жигуленок» сзади, сбросил с моста и сразу исчез. На мосту было полно машин, но никто не запомнил, кто именно сидел за рулем и какая была машина. Даже спорят, какой именно внедорожник. Он словно сразу растаял после аварии. Вы знаете, на этом деле я начинаю верить в какие-то невероятные мистические вещи, хотя никогда раньше в них не верил.
– А я вот не верю в мистику, – возразил Дронго. – Любое явление так или иначе можно объяснить. Значит, кто-то узнал о том, что Игоря Максарева выпустили из тюрьмы, и решили таким образом свести с ним счеты.
– Но почему? Почему кто-то так упорно преследует эти шесть семей? – взорвался следователь. – Ведь должно быть какое-то логическое объяснение, как вы сами говорите.
– Сотрудник министерства, который нарочно перепутал доклады Охмановича, был уволен с работы, как и сам Охманович, – сообщил Дронго. – Но когда мы приехали, чтобы с ним переговорить, было уже слишком поздно. Его кто-то застрелил прямо в квартире. Дверь пострадавший открыл сам, а это значит, что он знал своего убийцу. Мы сделали вывод, что это тот самый человек, который дал ему деньги, чтобы он нарочно перепутал документы. А потом этот человек его убрал.
– Это тот самый Моисеев, о котором вы раньше говорили, – вспомнил Тихомиров.
– Возможно, что он, – сказал Дронго. – Мы сейчас пытаемся все проверить.
Из палаты вышла Делия Максарева. Увидев Дронго, разговаривающего со следователем, она подошла к ним и, с трудом сдерживая слезы, пробормотала:
– Вы видите, они не хотят оставить нас в покое. Отец уже решил, что, как только Игорь поправится, он отправит его в Хельсинки, к своим друзьям.
– Может, это и правильно, – согласился Дронго. – Только я почти уверен, что к тому времени, когда ваш сын поправится, мы найдем мерзавца, сбросившего его машину с моста. Хорошо, что все так обошлось, могло быть гораздо хуже.
– Врачи тоже так считают, – сказала Делия, уже не скрывая слез.
– Держитесь, – попытался успокоить ее Дронго, – здесь оставят охрану, вашего сына будет охранять сотрудник полиции.
– Нет, – резко ответила она, – теперь его будем охранять мы все. У моего отца трое братьев, и у меня целая куча двоюродных братьев и сестер. Мы договорились, что все по очереди будем здесь дежурить и не оставим Игоря ни на минуту одного. А полицейский пусть дежурит в коридоре.
– Такая охрана – самая лучшая гарантия его безопасности, – вставил Тихомиров.
Дронго попрощался, отошел к Эдгару, и они направились к выходу.
– Прежде чем мы поедем к Бежоеву, заедем к тебе домой и возьмем оружие, – предложил Вейдеманис. – У нас есть право на хранение оружия, и мы не можем так подставляться. Иначе я тебя просто не пущу. Ты слышал, что сказал Резунов? Он слишком опасен, этот бывший полковник милиции.
– Ты прекрасно знаешь, как я не люблю носить оружие, – сказал Дронго. – Но, может, это тот редкий случай, когда ты прав. Он действительно слишком опасен. А нам еще нужно многое узнать. Поехали ко мне, а потом отправимся к этому Бежоеву. Судя по его досье, он давно развелся и живет один.
– При его образе жизни это неудивительно, – пробормотал Эдгар.
Через полтора часа они вошли в подъезд дома, в котором жил бывший полковник милиции, поднялись на третий этаж, где проживал Бежоев. Достали оружие, прислушались. За дверью было тихо.
– Будь осторожен, – прошептал Вейдеманис, – он может сразу начать стрелять. Ведь это он заплатил Вахтангу Георгиевичу, чтобы его агентство следило за нами. И он наверняка знает тебя в лицо. Отойди в сторону, а я позвоню в дверь.
– Ты все время пытаешься меня защитить, – пробормотал Дронго, понимая, что его напарник прав. – Хорошо, я отойду в сторону, но ты тоже не стой прямо перед дверью. И не забудь, что у него должны быть очки, поэтому можно сразу ошеломить его резким толчком. Но только на мгновение.
Он отошел в сторону и достал оружие, пока Эдгар звонил в дверь. Наконец за дверью послышались шаги и недовольный голос спросил:
– Кто там?
– У вас наверху прорвало трубу, и вас может залить, – пояснил Вейдеманис. – Я должен проверить.
– У меня все в порядке, – ответил тот же недовольный голос.
– Как хотите. – Эдгар знал, как нужно поступать в подобных случаях. Настаивать нельзя, это мгновенно вызвало бы подозрение. – Тогда я ухожу, а вы потом не жалуйтесь.
– Подождите… – Дверь начала открываться.
И в этот момент Дронго со всего размаха, всей тяжестью своего тела бросился на дверь. Стоявший за нею Бежоев отлетел на середину коридора и упал на пол. Дронго первым ворвался в квартиру, за ним вошел Вейдеманис. Быстро подойдя к лежавшему на полу Бежоеву, он отбросил ногой пистолет, который лежал рядом с полковником. Бежоев зло усмехнулся, протянул руку к упавшим очкам. Затем осторожно поднял голову и, опираясь на правую руку, довольно легко поднялся с пола. На нем были темные брюки и теплая байковая рубашка.
– Господин Вейдеманис, – уверенно произнес он, – теперь я вас узнал. Я сразу подумал, что где-то вас видел, но мне показалось, что вы действительно из нашего домоуправления. А вот господина Дронго я ни с кем бы не спутал, слишком запоминающаяся фигура и лицо. Вы так толкнули дверь, что я чуть не отдал концы.
– Не ерничайте, – строго прервал его Дронго. – Вставайте, и пройдем в комнату. Учтите, Бежоев, я неплохо стреляю. Это вы тоже наверняка знаете.
Полковник поднялся и, пройдя в гостиную, уселся в кресло. Трехкомнатная квартира была в довольно запущенном виде, чувствовалось, что здесь живет одинокий старый холостяк.
Дронго сел напротив хозяина квартиры, положив пистолет рядом с собой. Вейдеманис встал за спиной Бежоева, также не выпуская оружия из рук.
– Сумели вычислить, – хрипло прошептал Бежоев, поправляя очки, – поразительно быстро. Собственно, я должен был догадаться. Если дело поручают таким профессионалам, как вы. Нужно было убирать вас еще у дома Старовских, когда вы впервые там появились. Это был мой единственный шанс, но я его упустил.
– Вы и так сумели сделать достаточно много, – напомнил Дронго. – Отдаю должное вашей изобретательности и хватке, господин Бежоев.
– Спасибо. Всегда приятно, когда тебя хвалит такой профессионал, как вы.
– Сначала вы отправились в Ригу, где нашли бывшего адвоката, достаточно успешного маклера Яана Звирбулиса, и предложили ему основать подставную фирму, чтобы принять участие в аукционе. Обычно вы представлялись Николаем Алексеевичем Моисеевым, очевидно, это было одно из тех имен, под которыми вы нелегально действовали. Звирбулис сделал все, как вы ему приказали, и перекупил землю, не дав возможность Кродерсу приобрести этот крайне необходимый ему участок.
– Кродерс достаточно богатый человек, – хмыкнул Бежоев, – его трудно разорить. Хотя мы потрепали его довольно сильно…
– Затем вы сделали все, чтобы во второй раз закрыть клинику Старовских. Возможно, дали взятку кому-то из высокопоставленных чиновников мэрии или в правительстве, и тот позвонил Гурьянову с категорическим приказом закрыть клинику. Гурьянов не сумел и не захотел ослушаться. А судья Шевелева, очевидно, также получившая необходимые «отступные», вынесла явно неправовое решение против Старовских.
– Это как раз вы доказать не сможете. А любые подобные слова будут расцениваться как оскорбление федерального судьи, – напомнил Бежоев, – и вас могут привлечь по уголовной статье.
– Как-нибудь переживу, – отрезал Дронго. – Но действовали вы просто виртуозно. Нашли несчастного Хасанова, которого легко можно было уговорить на любую мерзость, в таком тяжелом положении он был и так отчаянно нуждался в деньгах. Вы заплатили ему деньги, и он согласился оклеветать своего бывшего однокурсника. Что особенно чудовищно, Игорь крайне нежно относился к его сестре, и Хасанов использовал ее, чтобы она передала пакеты Игорю, который должен был их спрятать. Я думаю, что такой хитроумный план сам Хасанов придумать не мог. Вы ведь много лет работали против наркоторговцев и знали все возможные приемы, поэтому наверняка подсказали Хасанову, как именно ему надо действовать. Он передал эти пакеты через свою сестру, и на них, разумеется, остались отпечатки пальцев Игоря Максарева, который спрятал эти пакеты у себя, чтобы помочь товарищу.
