Группа «Альфа» - Марсинко Ричард

Меня более тревожило то, что Бентли Брендел — бывший крупный чиновник Госдепа, ныне лоббист и автор всех прокитайских материалов «Уолл-стрит джорнэл», торговец государственными секретами — тоже имел пропуск для посещения Белого дома, конечно, временный пропуск, выдаваемый тем, кто не проходил проверку Службы безопасности по тем или иным причинам. Но все равно таким образом можно получить доступ к материалам Совета национальной безопасности, Министерства обороны, Агентства национальной безопасности и иным, не подлежащим огласке сведениям.

Вы помните, во время первой клинтоновской администрации более ста сотрудников Белого дома имели временные пропуска. Эти люди отказались при проверке их ФБР отвечать на обязательные для всех работающих в Белом доме вопросы, касающиеся их финансового положения, прошлой жизни (включая употребление наркотиков) и т. д. И хотя имелись сведения о нестандартном поведении некоторых из них, им все равно были выданы временные пропуска, и они получили доступ к конфиденциальным материалам.[28]

Бентли предоставили скромный небольшой кабинет на втором этаже Старого административного здания (где когда-то находился «Департамент Войны» — Министерство обороны). Ни номер его комнаты, ни номер телефона не числились в официальном справочнике. Когда я позвонил на коммутатор Белого дома — 202-456-1414 и попросил соединить с г-ном Бентли Бренделом, то получил ответ, что такого в Белом доме нет.

Я также узнал от Джо, что Бентли регулярно встречался с советником по вопросам национальной безопасности и имел доступ к материалам Совета национальной безопасности по азиатско-тихоокеанскому региону. Обо всем этом Джоан рассказал агент Службы безопасности Тай Уивер. Она познакомилась с ним на стрельбище в Белтсвиле, Мэриленд, где вместе тренировались. А сегодня она встретилась с ним у юго-восточного входа в Белый дом, куда пришла, следуя за Бентли. Во время разговора о работе Тай пожаловался, что вся их группа, охранявшая президента, получила нагоняй из-за «маленького грязного хрена» — так он назвал Коротышку.

— Почему? — поинтересовалась Джо.

— Потому что, хотя у Брендела и временный пропуск, он часто приводит в неурочное время посетителей в Белый дом и даже в Овальный зал, чтобы продемонстрировать им свой вес и влияние. — Тай рассказал Джо, что одна из приведенных Бентли групп оказалась группой китайских офицеров. — Ребята, дежурившие в тот вечер, сообщили об этом начальнику, который пошел к президенту и устроил скандал.

«Поркчоп»[29] обещал разобраться, но вместо этого у нас появился «Санберн» и разорался. Ему не понравилось, что Служба безопасности вмешивается не в свои дела, ставит под угрозу решение важных политических вопросов и пригрозил уволить всех и вся. Наш шеф, — продолжал рассказывать Тай — снова пошел к президенту, но тот начал ныть, что китайская политика — дело Мэтта Томпсона, а не его. Затем он сказал моему шефу, что Брендел выполняет важную работу и верно служит стране. Вернувшись, шеф посоветовал нам ни во что не вмешиваться в этом деле, даже если мы считаем, что не все в порядке по нашей линии. Я точно говорю тебе, Джо, у этого проклятого лоббиста в кармане Белый дом со всеми потрохами.

Вы, может, думаете, что я преувеличиваю, ведь агент иностранной державы не может располагать таким свободным доступом в Белый дом и к нашим государственным секретам? Но подобное уже бывало не раз. Вы помните, как в ходе предвыборной президентской кампании в 1996 году одна за другой вскрывались связи между людьми, представлявшими интересы иностранных государств, и официальными лицами? А потом некоторые из последних получили назначения в администрацию. Лихо?

О’кей. Я попросил Джо передать всю собранную нами информацию председателю Крокеру и продолжать поддерживать связь с Таем — он был ценнейшим источником. Напомнив Джо о необходимости соблюдать осторожность, я сказал, что мне нужно еще многое сделать сегодня. По ее лицу было видно, что ей страшно хочется отправиться вместе со мной. Но мы оба знали о невозможности этого — она была связником, а мне предстояло воевать.

Глава X

Разрешите познакомить вас с двумя короткими положениями, которые помогут нам лучше понять то, что происходит. Первое — официальное определение контрразведывательной деятельности, данное Министерством обороны: «Любые действия, предпринятые в целях предотвращения, блокирования, подрыва или сдерживания шпионажа, саботажа и тому подобных действий со стороны иностранных правительств или отдельных лиц и организаций».

Второе — согласно уставу частей специального назначения ВМС США, которым я руководствуюсь в своей деятельности, я имею право на любые акции, даже влекущие за собой летальный исход для потенциального противника, «обеспечивая безопасность систем ядерного вооружения или другого оружия, утрата которых может нанести непоправимый ущерб национальной безопасности Соединенных Штатов».

Теперь, когда вы знаете, как все это звучит на концелярите, разрешите изложить смысл положений на нормальном языке. Я усадил своих парней и объяснил, что время работает против нас, и мы преследуем предателя и шпиона. Я добавил, что мы действуем на свой страх и риск. Если попадемся, то нас не просто вышибут со службы а, что вполне возможно, упекут в тюрьму. Я сказал, что если кто-то хочет отказаться от участия в этом деле, так как операция может поставить под угрозу всю его будущую карьеру, должен сделать это немедленно. Я не против того, чтобы поставить свои погоны на кон, если считаю, что дело этого стоит. Но я никогда никого не заставлю сделать то же самое. Мне требовались добровольцы. И я обрадовался, когда мои джентльмены удачи, как один, сделали шаг вперед и в один голос завопили: «Папочка, папочка, пожалуйста, возьми нас с собой!»

Решив вопрос с личным составом, я объяснил ребятам, что дело может принять опасный оборот в любое мгновение, и поэтому они должны иметь при себе личное оружие. Это решение также ставило под угрозу их карьеры. Личному составу ВМС запрещается носить личное оружие во время нахождения на территории континентальных Соединенных Штатов. Исключения из этого правила допускаются только в экстраординарных случаях, но и тогда должно быть получено специальное разрешение самого высшего командования. Ну, а поскольку я, кажется, и был самой высокой инстанцией при проведении нашей маленькой секретной операции, то решил дать разрешение всем ее участникам, начиная с себя самого.

Проводя операцию вроде моей, вы не будете таскать с собой мандат от председателя Объединенного комитета начальников штабов с приблизительно таким текстом: «Уважаемый г-н полицейский! Разрешите, пожалуйста, этому симпатичному парню делать все, что он хочет, так как он действует по моему поручению». В подобных случаях требуется действовать на свой страх и риск. И если я попадусь, то сам должен буду позаботиться о том, чтобы выйти сухим из воды.

Стиви Вандер закатил мне истерику в духе Марии Каллас,[30] когда я запретил ему участвовать в операции. Ему предстоит сидеть дома и готовиться к экзаменам на следующий чин. В наши дни постоянных сокращений личного состава, досрочного увольнения на пенсию и урезания бюджетных ассигнований экзамены проводятся только один раз в год. А те, которые должен был сдавать Стиви, обычно успешно преодолевают не более восьми процентов участников. Поэтому я не хотел, чтобы он завалил их и ждал еще год, а то и вообще вылетел бы со службы без права обжалования.

Ники Гранди тоже не мог участвовать в операции. На борту «Принцессы Нантонга» он не растянул, а сломал свою лодыжку. Сукин сын теперь ляжет в госпиталь минимум на месяц. Таким образом, в моем распоряжении оставались Гатор, Харрис Полпинты, Дак Фут, Пик, Нод Ди Карло и Бумеранг. Как принято у боевых пловцов и «Морских котиков», я разбиваю группу при проведении операции на пары. Поэтому, чтобы довести число людей до нужного количества, я позвонил на базу «лягушек» в Литл-Крике, где в это время находился один любитель развлечений — я зову его «Родент», что значит Грызун.