Чингиз Абдуллаев - Закон негодяев
Тогда, пожалуй, им не удержаться в городе. У кавказцев сильные позиции и в мэрии, и в правоохранительных органах города. Да, война будет нелегкой. А у него кроме Мансурова нет никаких союзников. Хотя Рябой стоит трех группировок.
Но если он захочет помочь. Раздался еще один телефонный звонок. Он, поморщившись, взял трубку, не могут подождать.
— Как дела? — отчетливо услышал он знакомый голос.
Это было как наваждение. Он только что думал о Рябом. Даже имея спутниковую связь, он не мог привыкнуть к тому, что ему могли позвонить в любой момент из Америки. Психологически бывшему советскому человеку было трудно перестроиться.
— Ничего, — хрипло сказал он, кашлянув, — ничего.
— Простудился, что ли? — ласково спросил Рябой.
— Нет, конечно нет.
— Слышал о сегодняшнем происшествии в Нью-Йорке?
— Да, мне уже передали. Убит Вахтанг.
— Понимаешь, что это значит?
— Они все поняли. Поэтому и напали на наш банк.
— Денег много унесли?
— Не очень. Сто миллионов рублей. Так они же не из-за денег нападали. А чтобы показать нам свою силу, — пояснил Лазарев.
— Это я и без твоих разъяснений знаю. Значит, силу хотят показать.
Этот телефон передавал даже дыхание Рябого. Словно он находился совсем рядом, на соседней улице.
— Я пошлю пару-тройку своих ребят, — немного подумав, сказал Рябой, — ты их сам встречай. Прилетят послезавтра самолетом «Дельта» из Нью-Йорка. Хорошие, проверенные ребята. У каждого из них будет красный шарф. Пусть примут участие в твоих разборках. А Мансурову передай: увеличим его долю, пусть тоже даст тебе людей. И собери всех ребят. Давить будем черномазых.
— Думаете, они все вместе, заодно?
— А ты как думаешь? Это они для дураков воюют друг с другом у себя на Кавказе. Здесь они дружно ходят, парами. И в Москве тоже. Но других пока не трогай. Пусть думают, что мы ничего о них не знаем. Что думаешь сегодня предпринять?
— Уже предпринял. Видимо, лавры «Михо» не дают покоя Арчилу Гогия. Твой парень высший класс, просто золото. Сегодня он скажет свое слово.
— Береги его, — посоветовал Рябой, отключаясь. Лазарев провел рукой по лицу. Рябой прав. Не стоит пока показывать другим группировкам, что они просчитали всю игру. Пусть думают, что идут обычные разборки между группой Лазарева и людьми Арчила Гогия.
Он не мог даже представить себе, что в двух километрах от него стоит белый «мерседес» Хотивари, в котором слышали каждое слово их разговора.
Специалист из Детройта был настоящим волшебником, он умел творить чудеса.
Технический прогресс, который так ловко использовал Гурам Хотивари, приносил ему немало приятного. А обладание информацией было высшим итогом их усилий.
Теперь, услышав о готовящемся покушении на жизнь Арчила, он впервые задумался.
И не знал, как ему поступить. С одной стороны, Арчил Гогия и его люди наиболее боеспособный отряд в их среде. С другой… слишком боеспособны. И в решающий момент Арчил просто займет место убитого «Михо». А он, Гурам Хотивари, правая рука Мосешвили, собственно, и подготовивший всю операцию, останется не у дел.
Такая перспектива его мало устраивала. Он задумался еще раз. Решение нужно было принимать быстро, и выбор был мучительно трудным. Он поднес свой телефон к глазам. В последнее время у него начало портиться зрение. Набрал номер телефона Гогия, того самого, который поднимал только Арчил, лично.
— Слушаю, — раздался недовольный голос Арчила.
— Батоно Арчил, — он впервые говорил с Гогия абсолютно спокойно, — это я, Гурам.
— Что нужно? — Арчил не любил Хотивари и всегда ясно давал это понять.
— Мы тут посоветовались, — начал Гурам, — нужно все-таки решать, как быть с долей «Михо». Семья все положенное получит, но с остальным что делать?
Какой процент делить, с кем?
— Это пусть тебя не волнует. «Михо» ушел — теперь нужно, чтобы кто-то возглавил его фирму. Мы тут советовались, решили, что Зураб подойдет лучше всех. А я стану председателем совета компании. Устраивает?
Он не предложил ничего Хотивари, и это было больше чем оскорбление. Но показывать сейчас свою обиду нельзя. Гогия вполне способен отомстить в оставшиеся ему несколько часов жизни. А вот спросить следует, иначе Арчил начнет его подозревать. И тогда — ведь человек Рябого может и промахнуться.
— Батоно Арчил, а мне вы ничего не оставляете? — спросил Гурам. Голос почему-то получился веселым.
— Не беспокойся, не забудем. Свою долю ты тоже получишь, — снисходительно сказал Арчил Гогия. И подписал себе смертный приговор.
— Спасибо большое, — ему была приятна сама мысль, что он в последний раз говорит со своим грозным противником-соратником. «В последний раз говорит», — подумал Гурам.
— Скажите, — он уже просто продлевал это удовольствие, — а что нам делать со следователями, ведущими дело «Михо». Людей за ними больше не посылать?
— Держи людей, конечно. Мы еще убийцу не нашли, — напомнил ему Арчил, — зачем глупые вопросы задаешь?
— Если вдруг я вас не найду, — он почувствовал, что нужно кончать беседу, — с кем мне связаться?
— Найдешь. А если не найдешь, позвони Теймуразу, он все сделает.
Гурам Хотивари положил трубку. В конце-концов, специалист из Дейтрота мог ошибиться и не суметь подсоединиться к телефону Лазарева. Он подумал о пышных похоронах Арчила и улыбнулся.
— Председателем совета, — прошептал Гурам и расхохотался.
Чижов, узнавший из газет о нападении на инкассаторскую машину у центрального офиса «Гамма-банка», даже не подумал увязать это преступление с убийством «Михо». Но Михеев все-таки позвонил в МУР узнать, кто именно участвовал в нападении. Получив сообщение, он долго кусал сигарету, сжевывая ее до последнего. Схема выстраивалась вполне логичная. Он знал, что банк принадлежит Борису Лазареву. И знал, что фактическим совладельцем является Рябой. И, соединив все факты, можно было получить ошеломляющий результат.
В городе началась война между преступными группировками, очевидно, не поделившими какой-то слишком большой приз. И логическими звеньями этой цепи являлись сначала убийство «Михо», а затем налет его соотечественников на людей Лазарева, с подачи Рябого, совершившего это убийство. К тому же выяснилось, что Вахтанг Стомболишвили, эмигрировавший в Америку два года назад, имел три судимости и был одним из ближайших людей покойного «Михо». Логический ряд выстраивался безукоризненно, но от этого было не легче. Прокурор Морозов требовал найти убийцу. И найти как можно скорее. Теперь Михеев понимал, что убийца Мосешвили и Семеновой один и тот же человек. Его не станут убирать именно из-за большой квалификации. Такими людьми не бросаются. Но почему Мосешвили остался один и открыл ночью дверь незнакомцу? Почему?
Чижову он долго объяснял расстановку сил, рассказывая о своих предположениях. Для молодого следователя столь откровенные слова о беспределе, царившем в городе, были по-своему оскорбительны. Коренной москвич, родившийся и выросший в этом городе, он любил Москву той самой любовью, какой любят первую девушку, своих первых друзей по школе, свой дом и свою улицу. Собственно, все это и включало понятие родного города, в котором теперь шли преступные разборки мафии.
В этот вечер Арчил заканчивал работу раньше обычного. Он обещал заехать к своему другу в ресторан, у того был юбилей, и Арчил не любил опаздывать на такие торжества. Надев плащ, он вышел из кабинета. У дверей стояли двое телохранителей.
— Завтра приходи пораньше, — приказал он длинноногой красавице, работавшей его личным секретарем-референтом. Она опустила длинные ресницы.
Арчил нашел ее на конкурсе красавиц и довольно долго готовил, прежде чем взял референтом. Красивые и умные девушки были большой редкостью. Последнее качество в них приходилось просто вколачивать. Правда, теперь она получала зарплату, примерно равную заработной плате Президента, премьер-министра и руководителей обеих палат Государственной Думы вместе взятых.
Внизу, в вестибюле было еще два человека. Водители уже выбежали на улицу заводить моторы. Арчил оглянулся. «Может, вернуться?» — вдруг почему-то подумал он. Там столько работы, а нужно ехать на этот юбилей. Но, подавив минутную слабость, он решительно шагнул к уже открытым дверям, вдыхая свежий, немного холодный воздух. Здесь, у парадного входа его офиса машинам запрещено было останавливаться. Охранники побежали по лестницам. Вокруг никого не было.
Арчил сделал два шага и внезапно почувствовал, как его словно сзади ударили. Он покачнулся. Словно кто-то из охранников сильно ударил по шее. И первая гневная мысль была — кто посмел?
Второй удар он еще успел почувствовать перед тем, как свалился на лестницу. Охранники, доставшие оружие и рассыпавшиеся в разные стороны, открыли беспорядочный огонь, не понимая, в кого и зачем они стреляют. Потом рассказывали, что было ранено два случайных прохожих. А убийцу, конечно, опять не нашли.
