Джон Ле Карре - Звонок мертвецу
Всегда твой, Джордж».
«Дело Феннана»
«В понедельник, 2 января, я проводил интервью, конфиденциальную беседу с Сэмюэлом Артуром Феннаном, старшим служащим Форин Оффис, с целью выяснения обстоятельств, изложенных в письме анонимного автора, и выдвинутых против Феннана обвинений. Интервью было организовано в соответствии с принятой процедурой, то есть после согласования данного вопроса с уполномоченным по кадрам в Форин Оффис.
У нас не имелось никаких компрометирующих Феннана данных, за исключением того факта, что в тридцатые годы, во время его учебы в Оксфорде, он проявлял симпатии к коммунистическому учению. Этому факту не придавалось большого значения. Поэтому беседа некоторым образом носила рутинный, формальный характер.
Комната, в которой работал Феннан, оказалась непригодной для проведения подобного конфиденциального разговора, поэтому мы, воспользовавшись хорошей погодой, решили провести его на открытом воздухе, в Сент-Джеймс Парке, вне стен министерства.
Как выяснилось впоследствии, нас узнал и наблюдал за ходом этой беседы агент восточногерманской разведывательной службы, который во время войны сотрудничал со мной. Остается невыясненным, наблюдал ли он сцену нашего интервью по причине того, что держал Феннана под своего рода наблюдением, или просто случайно оказался в этот момент в парке.
Вечером 3 января полиция графства Суррей сообщила о совершенном Феннаном самоубийстве. Напечатанная на машинке и собственноручно подписанная Феннаном записка содержала обвинения в адрес представителей службы государственной безопасности, жертвой некомпетентной работы которых он якобы стал.
В ходе проведенного расследования тем не менее выяснились следующие факты, позволившие предположить ложность обвинений и нечестную игру:
1. В 19.55 вечера того дня, когда Феннан покончил жизнь самоубийством, он позвонил на коммутатор телефонной станции в Уоллистоне и попросил, чтобы ему позвонили домой в 8.30 утра следующего дня.
2. Незадолго до своей смерти Феннан сварил себе чашку какао, но не выпил его.
3. Застрелился он предположительно внизу, в холле, рядом с лестницей, ведущей на второй этаж. Записка была обнаружена около тела.
4. Представляется маловероятным, что он напечатал свою предсмертную записку, поскольку редко пользовался машинкой, и еще менее последовательным и логичным с его стороны было бы спускаться вниз, в холл, чтобы застрелиться там.
5. В день своей смерти он написал и отправил мне по почте приглашение, в котором настаивал на встрече в Марлоу во время ленча на следующий день.
6. Впоследствии выяснилось то обстоятельство, что Феннан попросил себе отгул на 4 января, среду. Своей жене, очевидно, он об этом не сообщил.
7. Обратил на себя внимание тот факт, что предсмертная записка была напечатана на собственной машинке Феннана, шрифт которой содержал некоторые особенности, характерные и для шрифта, которым было напечатано анонимное письмо. Лабораторная экспертиза, однако, заключила, что оба письма были напечатаны на одной и той же машинке, но разными людьми.
Миссис Феннан, находившаяся в вечер самоубийства ее мужа в театре, на предложение объяснить заказанный на 8.30 утра телефонный звонок с коммутатора станции, ложно заявила, что делала заказ сама. На коммутаторе телефонной станции определенно уверены, что это не так.
Миссис Феннан заявляла, что ее покойный муж после проведения с ним конфиденциальной беседы сотрудником органов государственной безопасности был крайне нервным, находился в состоянии депрессии, которое и определило характер обвинений, изложенных в его предсмертном письме.
После полудня 4 января я приехал от миссис Феннан к себе домой в Кенсингтон. Увидев мелькнувшую в моем окне фигуру, я позвонил в собственную дверь. Мне открыл мужчина, оказавшийся впоследствии сотрудником восточногерманской разведки. Он предложил мне войти внутрь дома, но я отклонил его предложение и возвратился к моей машине, запомнив в то же время номера всех припаркованных поблизости автомобилей.
Вечером того же дня я посетил небольшой гараж на Бэттерси-стрит с целью навести справки об одной из машин, зарегистрированных под именем владельца этого гаража. На меня было совершено нападение, в результате которого мне была нанесена травма головы. Спустя три недели неподалеку от Бэттерси Бридж было обнаружено в Темзе тело владельца гаража. Экспертизой установлено, что Эдам Скарр утонул, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения. На теле не было обнаружено следов насильственной смерти, сам же покойный пользовался репутацией хронического алкоголика.
Следует особо отметить тот факт, что на протяжении последних четырех лет Скарр предоставлял анонимному иностранцу в пользование свою машину и получал за это щедрое вознаграждение. По договоренности Скарр не знал имени пользователя, а обращался к нему исключительно по кличке «Блонди» и мог с ним связаться только по телефону. Номер телефона представляет для нас особую важность: это был номер восточногерманского представительства сталелитейной промышленности.
Между тем было проведено расследование того, в какой степени алиби миссис Феннан соответствует действительности. В результате этого расследования стало известно следующее:
1. Миссис Феннан посещала Уэйбридж Репертори театр дважды в месяц, по первым и третьим вторникам каждого месяца. (Примечание: Клиент Эдама Скарра пользовался его машиной в первый и третий вторник каждого месяца.)
2. Она всегда приносила с собой папку для нот и оставляла ее в гардеробе.
3. Во время своих посещений театра она встречалась каждый раз с мужчиной, описание внешности которого соответствует внешности как нападавшего на меня, так и описанию внешности клиента Скарра. Один из театральных работников ошибочно принимал этого мужчина за мужа миссис Феннан. Он также приносил с собой папку для нот и оставлял ее в гардеробе.
4. Вечером того дня, когда было совершено убийство, миссис Феннан покинула театр рано, забыв забрать свою папку, а ее друг так и не появился. Поздно вечером она позвонила в театр и спросила, можно ли тогда же забрать ее папку. Она, по ее утверждению, потеряла номерок в гардероб.
На настоящий момент незнакомец идентифицируется как работник восточногерманского представительства сталелитейной промышленности под именем Мундт. Главой представительства был герр Дитер Фрей, во время войны сотрудничавший с нашей службой разведки. Фрей обладал богатым операционным опытом работы. После войны он подвизался на государственной службе в советской зоне оккупации Германии. Нахожу нужным также особо отметить тот факт, что Фрей работал под моим началом во время войны на вражеской территории и зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, как агент талантливый и склонный к изобретательности в работе.
Таким образом, я решил провести с миссис Феннан третью беседу. Она раскололась и призналась в том, что работала в качестве курьера для своего мужа, который был завербован Фреем во время их отдыха на горнолыжном курорте пять лет тому назад. Сама она принимала участие в разведывательной деятельности неохотно, частично из чувства лояльности по отношению к мужу, частично для того, чтобы уберечь его от собственной его неосторожности и невнимательности при исполнении им шпионских функций. Фрей увидел меня в парке разговаривающим с Феннаном. Принимая во внимание то, что я был оперативным сотрудником, он сделал заключение, что Феннан либо находится под подозрением у нас, либо ведет двойную игру… Он отдал Мундту приказание ликвидировать Феннана, а его жена была принуждена хранить молчание, поскольку сама являлась соучастницей преступления. Она даже собственноручно напечатала текст его предсмертной записки на том листке бумаги, где предварительно была поставлена его подпись.
Способ, при помощи которого она передавала Мундту разведывательные данные, добытые ее мужем, достаточно примечателен. Она копировала документы, помещала свои записи в папку для нот и брала ее с собою в театр. Мундт приносил в театр такую же папку, в которой были деньги и инструкции, и так же, как и миссис Феннан, сдавал ее в гардероб. Им оставалось лишь обменяться номерками. Когда Мундт не появился вечером в день убийства, она, повинуясь данным ей инструкциям, отправила номерок почтой по известному ей адресу в Хайгейт. Она покинула театр до окончания представления с тем, чтобы успеть к последней отправке почты из Уэйбриджа. Когда позднее тем же вечером Мундт потребовал предъявить ему папку для нот, она рассказала ему о своем поступке. Мундт настаивал на том, чтобы забрать папку с донесениями в тот же вечер, поскольку не желал совершать еще одну поездку в Уэйбридж.
