Дональд Гамильтон - Дилетанты
Чтобы замести следы, мне пришлось притвориться противным. Я сказал:
- При всем уважении, мисс Мередит, мне немножко обрыдли ваши попытки использовать меня в качестве смертоносного оружия и жалобы, когда гора трупов растет медленнее ваших кровожадных аппетитов.
Она холодно посмотрела на меня и встала с табуретки с видом достаточно надменным - впрочем, с надменностью у нее получился бы полный порядок, если бы потолок этой кабины оказался на шесть дюймов выше. Треснувшись головой о металлическое перекрытие, она огорчилась еще больше, испепелила меня взглядом и, протиснувшись мимо меня, вышла вон. Я услышал, как она бежит к своей машине, выглянул из окна и увидел, что "кадиллак" сорвался с места и присоединился к уменьшившейся веренице автомобилей у таможни.
Я глубоко вздохнул и отвернулся. Потом я удостоверился, что Либби благополучно впустили в Канаду, и увидел, как она выехала в левый ряд и стала обгонять машину за машиной, пока не скрылась из вида.
Может, это и годилось для гладких американских шоссе, но в Канаде, как я слышал, дороги куда хуже и к ним надо относиться со всем почтением, особенно если ты едешь в машине, где внешний блеск берет верх над надежностью.
Но это была ее проблема. Меня это как раз мало волновало. Куда полезнее для дела вспомнить нашу старую профессиональную заповедь: то, что происходит в постели, не имеет ничего общего с тем, что происходит за ее пределами. Ночь мы провели отлично, но сейчас стоял день.
Я поел, потом выполнил все таможенные формальности и оказался один на дороге, что вела к шоссе на Аляску, до которого было миль сто. Я думал о Хольце и о том, как он надеется со мной разобраться теперь, когда я не на переполненном пароме, а один в чистом поле.
Глава 23
Пейзажи показались мне чистой фантастикой. Конечно, и берега выглядели довольно живописно, но я родился и вырос в гористой местности, и потому в этом смысле меня поразить непросто. Когда я миновал кручи и утесы побережья, то получил возможность насладиться всеми мыслимыми красками буйной осенней палитры. Мне приходилось видеть нечто подобное в Северной Европе, причем в то же время года, но такие ландшафты скоро не надоедают.
Дорога оказалась такой паршивой, как мне ее описывали, но это только добавило прелести общей картине. В асфальте и бетоне есть что-то отвлекающее, убаюкивающее. Чтобы по достоинству оценить природу, надо объезжать камни, вляпываться в лужи, преодолевать рытвины и ухабы, вдыхать пыль, проникающую через открытое окно.
Следующий и - слава Богу, - последний контакт был намечен на вечер этого дня у границы, в городишке Бивер-Крик. До него нужно было еще пылить по проселку, а потом и по шоссе миль триста. Но времени у меня было навалом, и не было необходимости спешить, рискуя во что-то врезаться. Я ехал не спеша по извилистой дороге с гравиевым покрытием. В этих краях гравий мог означать все что угодно - вплоть до булыжника величиной с голову. Ехал через тундру, если я нашел верный термин для обозначения местности, через которую лежал мой путь.
В этих местах не было следов человеческого обитания, и машин тоже не было. Затем я обогнал автомобиль, судя по сверкающей краске и калифорнийскому номеру, отставший от утреннего десанта. Это был большой "линкольн", а в нем немолодая парочка.
Они явно не хотели, чтобы их новенький автомобиль запачкался или поломался. Во всяком случае, водитель ехал с той же осторожностью, с какой дама пытается перейти вечером мокрую от дождя улицу, не замочив своих выходных туфель.
Еще через пять миль я увидел, как навстречу мне идет очень знакомый автомобиль. Когда он приблизился, я понял, что знаю его, хотя он сильно запылился и ехал совсем не в ту сторону. Это была лаборатория на колесах, как изволил выразиться юный Смит. По каким-то неизвестным причинам ребята возвращались в Хейнс и гнали вовсю, совершенно не оберегая фургон от тех испытаний, что предлагала трасса. Их страшно заносило на поворотах, и казалось, они вылетят с дороги ко всем чертям. Поскольку они явно не владели ситуацией, я счел за благо прижаться к обочине, когда они оказались совсем рядом.
Водитель - я так и не понял, который из них двоих, - помигал мне фарами и дал тормоз. Отвечая на его призыв, я послушно остановил машину. Место для совещания, прямо скажем, было не самое удачное - любой в радиусе пяти миль мог видеть нас на этой равнине, но это была их операция, и, если они решили плюнуть на конспирацию, я не собирался протестовать. К тому же Хольц уже, наверное, успел узнать столько, что вряд ли был смысл печься о секретности.
Я вылез. То же самое сделал водитель фургончика. Это был Смит-младший. Он ринулся ко мне бегом по глинистой дороге. Мне показалось, что намерения у него вовсе не дружеские. Я решил не приближаться к фургончику - на всякий случай. И опять же на всякий случай взял под контроль рыжебородого напарника Смита, которого видел на пароме. Он тоже вылез из кабины, но был слишком далеко, чтобы представлять угрозу. Смит, с трудом переводя дыхание, подбежал ко мне.
- Вы их убили! - неистово завопил он. - Проклятый убийца! Вы их всех убили!
Он махнул кулаком у меня перед носом, я отступил, а когда он попытался махнуть вторым кулаком, я довольно нежно заехал ему носком ботинка между ног. Вообще его следовало бы кастрировать, но не мне определять, кто имеет, а кто не имеет права плодить потомство.
Смит-младший согнулся и упал на колени. Я посмотрел на его напарника, который сунул руку во внутренний карман куртки.
- Я не самый крупный специалист в мире по скоростной стрельбе, - сообщил я ему, - но если я вынимаю ствол, то он у меня стреляет. Поэтому не надо вынимать ничего такого, что вы не намерены пустить в ход.
Он вытащил пустую руку, потом перешел через дорогу и посмотрел на Смита, все еще стоявшего на коленях.
- Не надо было так, - сказал он мне с упреком.
- Верно, - охотно согласился я. - Не надо было так. Но просто у меня случился прилив великодушия. Обычно, когда у меня перед носом начинают махать кулаками, дело кончается приемом карате и сломанной шеей. - Вздохнув, я спросил: - А вы кто будете?
- Девис, - сказал он. - Лестер Девис, к вашим услугам.
Я пристально посмотрел на него. Это был крупный молодой человек в джинсах, толстом свитере и куртке на молнии. Борода была рыжеватой, равно как и длинные волосы. Он явно отрастил их по служебной необходимости, для отвода глаз. Его шеф, мистер Вашингтон Смит, явно был сторонником короткой стрижки, связывая любовь к бритве и ножницам с высокими моральными стандартами.
Я, со своей стороны, вовсе не зациклен на длине волос. Главное, отличать мальчиков от девочек. Но в данном случае все было ясно и так. Мне понравился грубоватый облик Лестера Дениса. По крайней мере, у него не было того голодного блеска глаз фанатика, чем отличались представители семейства Смитов.
- Может вы расколетесь и поставите меня в известность насчет того, что происходит? - осведомился я, - Неужели у вашего приятеля стало привычкой регулярно закатывать истерики посреди шоссе? Может быть сегодня у него появились какие-то особые на то причины?
- Ронни очень переживает, - пояснил Девис. - Нам сообщили, что двое наших друзей попали под обстрел.
Ну, ко мне эта информация отношения не имела. По крайней мере, никаких друзей у меня тут не было и быть не могло.
- Лично я, amigo, сегодня ни в кого не стрелял, - развел я руками.
- В них стрелял индеец по имени Пит. Ронни полагает, что это произошло по вашей вине.
Я заморгал глазами, пытаясь вычислить, что же произошло, но единственный мыслимый ответ выглядел настолько абсурдным, что даже не хотелось упоминать о нем. Но не успел я что-либо сказать, как вдалеке показалась машина, она шла от побережья. Девис схватил за руку Смита, я взялся за другую руку, и нам кое-как удалось доставить пострадавшего к фургону, где мы прислонили его к борту и дружелюбно поддерживали, пока туристская парочка в "линкольне" не проехала мимо. К этому времени он, впрочем, уже смог стоять без подпорок.
- Ничего не понимаю, - сказал я рыжебородому. - Надо полагать, что под друзьями вы имеете в виду агентов, которые вели слежку за мной и теми, с кем я вступал в контакт.
- Ну, да. В таких случаях оперативники и машины меняются очень часто, но эти двое проделали весь путь от Руперта...
- Ясно. Я так и думал, но просто решил особенно не проявлять любопытства. Но раз они должны были следить за мной, как же их угораздило столкнуться с Питом?
Девис хотел было что-то сказать, но тут негодующе затараторил Ронни:
- Они же не могли проехать мимо человека, позволив ему вот так взять и умереть под откосом после того, что вы с ним сделали.
Я с удивлением уставился на аскетическое лицо Смита, глаза которого горели фанатизмом - если, конечно, это был фанатизм.
Иногда у меня возникает неприятное ощущение, что весь мир функционирует совсем на других частотах в отличие от тех, которые предписаны Маку и группе трудяг-агентов вроде меня.
