Африкан Шебалов - Тайна стонущей пещеры

В который раз ощупав карманы, Матвеев наткнулся, наконец, на зеркальце. Он разбил его о камень и острым осколком быстро перепилил жгут.

«Уф!.. Все!.. Скорее из этого страшного места!» Мелькнула мысль о напарнике, о Сыче, которого тоже наверное ловят. Но он отмахнулся от нее: «Пусть спасается как хочет, своя жизнь дороже!» Матвееву вспомнилось первое задание, на которое он был послан своими хозяевами полтора года тому назад. Тогда он с двумя другими диверсантами должен был взорвать мост, уничтожить специальный эшелон. Но их накрыли. Конечно, он мог бы помочь «коллегам», так как оказался за спиной противника, когда у диверсантов завязалась перестрелка с советскими пограничниками. Но это был большой риск, и Матвеев счел за лучшее быть подальше от места схватки: в конце концов своя рубашка ближе к телу. И поступил, по его мнению, благоразумно, так как впоследствии узнал, что никто из его приятелей не вернулся с задания.

«Пусть спасается сам, как умеет», — еще раз подумал Матвеев о Сыче и бросился к светлому отверстию выхода. В ту же минуту на фоне голубого неба, заглядывавшего в пещеру, появились силуэты нескольких людей.

«За мной!» — попятился Матвеев.

Дрожащими руками он подобрал с земли ремень, разорванную рубаху и бросился в широкий коридор. В темноте, придерживаясь за стену, неуверенно двигался несколько метров, пока не дошел до большого камня, за которым лежал туго набитый рюкзак.

Сзади раздались голоса. С лихорадочной поспешностью Матвеев нащупал в боковом отделении рюкзака фонарик и нож в чехле. То и дело выглядывая из-за камня, он выбрасывал из мешка бруски взрывчатки, пока, наконец, на самом дне не нашел массивные карманные часы.

Зажав ладонью стекло фонарика, чуть-чуть присвечивая себе под ноги, Матвеев бросился в глубь пещеры. На повороте он оглянулся и увидел позади, как ему показалось, множество огней. Обливаясь холодным потом, включил фонарик и кинулся бежать по коридору навстречу подземному стону.

ПОИСКИ

— Да, так оно и есть. Они здесь, — проговорила Елизавета Петровна и выпрямилась. Вера Алексеевна все еще разглядывала следы детских ног, отпечатавшихся на влажном полу пещеры.

— Все фонари зажгли? — проверила Елизавета Петровна и обернулась к Коркину:

— Ты, паренек, останешься здесь. Будешь подавать нам сигналы голосом. А этот фонарь пусть тут стоит, — она поставила «летучую мышь» на камень перед широким коридором.

Ее голос заглушил низкий подземный стон. Коркин вздрогнул, испуганно оглянулся по сторонам. Елизавета Петровна потрепала его по плечу:

— На этот вой не обращай внимания. Ничего в нем страшного нету, — и позвала колхозников:

— Ну, что ж, товарищи, идемте!

К Коркину подошла Вера Алексеевна:

— Смотри, Вася, не отходи далеко от фонаря. Тут провалы есть, будь осторожен! — Она озабоченно вздохнула, включила фонарик и поспешила вслед за людьми.

Шли, внимательно приглядываясь, но следов больше не замечали. В небольшом зале с островерхим готическим сводом группа разделилась: пожилой мужчина, звеньевая Фрося и еще одна колхозница пошли в один рукав пещеры, остальные — в другой.

Негромко переговариваясь, Елизавета Петровна, Вера Алексеевна и двое парней миновали уже несколько залов. Под их ногами крутился Тузик, увязавшийся за Верой Алексеевной.

— Вот какой-то свежий след, — остановился вдруг один из парней. Все наклонились и стали рассматривать на влажном полу вмятину, которую оставил каблук Матвеевского ботинка. Тузик тоже понюхал след, но равнодушно отошел и побежал дальше.

— Это проходил взрослый, — определила Вера Алексеевна.

— Верно, — сказала Елизавета Петровна. — Тут ведь след пять лет будет, как свежий. Что ему — ни дождя, ни ветра.

Перед новым разветвлением пещеры все остановились.

— Вы с Федором идите туда, — показала Елизавета Петровна учительнице направо, — а мы пойдем этим особенно опасным проходом. Мне-то он немного знаком. Держитесь так, чтобы у вас всегда справа была стена. А то в два счета можно заблудиться.

Федор шел крупными шагами, как все рослые люди. На шаг сзади — Вера Алексеевна. От нее не отставал Тузик.

— Ишь ты, — снаружи дождь уже кончился, а тут все еще вода течет, кивнул Федор на пологий скат, по которому стекал ручеек, исчезая где-то под стеной.

На повороте пещеры Федор вдруг остановился.

— Что? — с надеждой спросила Вера Алексеевна.

— Там, впереди, вроде свет мелькнул…

Они постояли, внимательно прислушиваясь, вглядываясь в глубину коридора.

— Наверное, почудилось, — неуверенно проговорил парень и зашагал дальше.

— Сбитнев, Шумейкин! — громко позвала на ходу Вера Алексеевна. Голос ее прозвучал глухо и низко, и как бы в ответ пещера выдохнула протяжный стон.

Воды становилось все больше. Она била небольшими фонтанами из стен, слабо сочилась из щелей.

— Страшное дело — попасть сюда в ливень, — оглядываясь по сторонам, проговорил Федор.

Эта мысль давно уже мучила Веру Алексеевну. Она представила себе ребят в клокочущем водой подземелье и содрогнулась.

Неровный каменный пол был гладко вылизан водой. Нигде ни соринки. Лишь кое-где остались небольшие лужицы воды. Вера Алексеевна понимала, что все живое, что могло быть в пещере во время ливня давно унесено водой. Она осветила стены и замерла: нижняя половина намного выше человеческого роста была мокрой и темной.

— Провал. Дальше этого места я не ходил, — сказал Федор и посветил фонарем вниз. Огромного диаметра ствол пещеры круто, почти вертикально, уходил глубоко вниз, под стену.

— Может быть, ребята пошли тем коридором, — высказала предположение Вера Алексеевна.

— Это который у самого входа? Он небольшой, и там тупик.

КУДА ИСЧЕЗ СЫЧ?

— Тупик! — растерянно проговорил Шарый. — Куда же делся Сыч?

Николай Арсентьевич осветил неровную стену. Над головой, под низким потолком пещеры, он заметил узкое отверстие.

Шарый подтянулся на руках.

Нора круто поднималась вверх, и капитан увидел вдали на каменных стенах тусклое отражение дневного света.

«Так вот почему Сыч не оставлял следов! Вот почему он неуловим! сообразил Николай Арсентьевич. — Он работал с передатчиком, не вылезая на поверхность!»

Держа пистолет наготове, Шарый с трудом протиснулся в нору.

Впереди показался кусок ярко-голубого неба. Шарый подполз к самому отверстию и прислушался. Кругом было тихо. Только теплый, напоенный влагой ветер едва шумел над головой.

Шарый выглянул наружу: никого поблизости не было. Ярко светило солнце. Далеко над морем темнела фиолетовая туча. Капитан быстро осмотрелся.

Он находился на безлесном отроге двугорбой горы, которая, загородив полнеба, нависала слева. Немного ниже простиралось голое плоскогорье, полого сбегавшее вниз к опушке леса. Сочно зеленая после дождя низкая редкая травка пушистой скатертью покрывала землю. За лесом, на берегу моря, виднелся город.

На десятки метров вокруг не было ни деревца, ни кустика, за которыми можно было бы укрыться. Только далеко внизу, у самой опушки леса, среди камней сиротливо торчали два полузасохших дубка.

«Что за черт!» — мысленно произнес Шарый и внимательно осмотрел почву кругом. Напитавшаяся влагой земля была мягкой, как тесто, но сколько Шарый ни смотрел, он не нашел следа человека.

«Ведь этот коридор не имеет другого выхода, не разветвляется. Куда же исчез Сыч?» — недоумевал Николай Арсентьевич, снова окидывая местность взглядом, и только теперь на расстоянии полкилометра увидел другое плато с одиноким, как часовой на посту, огромным камнем на вершине. Он сразу узнал это место. Это был квадрат «13а».

«Если бы Сыч выходил тогда «работать» через этот ход, мы обязательно обнаружили бы его след, — размышлял Шарый. — Да и зачем ему выбирать этот путь, идти целых полкилометра? Нет, отсюда он не мог выходить!.. Но ведь в квадрате «13 а» никаких пещер нет. На всех картах помечена только часть изученного верхнего этажа Стонущей пещеры», — одна за другой проносились торопливые мысли.

«Куда же делся Сыч?»

Шарый стал поспешно спускаться вниз.

Едва он спрыгнул на дно пещеры, как услышал отдаленный протяжный крик.

«Матвеев?.. Наверное, вытолкнул кляп!» — бросился капитан по коридору. Крик повторился. Стиснув зубы, Шарый изо всех сил бежал к выходу.

…Коркин проводил глазами уходящих и остался один. По временам из недр горы раздавались пугающие стоны, но с каждым разом они становились все слабее.

Первое время Коркин вздрагивал при каждом таком звуке, потом освоился и перестал пугаться. Фонарь рассеивал тусклый желтоватый свет. Постепенно привыкнув к полумраку, мальчик стал осматривать зал. Походил по углам; подбирая кусочки сталактитов. Молча постоял перед провалом у стены, не подозревая того, что несколько часов тому назад именно в нем исчезли ребята. Потом вернулся к фонарю.