Юлиан Семенов - Неотвратимое возмездие (сборник)

После того как дивизия Панвица стала «корпусом», главный штаб войск СС создал «казачий резерв», во главе которого поставили генерала Шкуро. Назначение это не было неожиданным. Шкуро к тому времени набрался необходимого «опыта» и сумел доказать свою преданность фашизму. Уже в первые месяцы войны он по заданию немцев приступил к формированию «русского охранного корпуса» из белоказаков и других белогвардейцев. Тогда же Шкуро заявил о своем желании по первому зову немцев принять участие в войне против СССР и обратился с ходатайством разрешить ему сформировать и самому возглавить диверсионный отряд для действий в тылу Красной Армии на Северном Кавказе. Разгром немецко-фашистских войск на Кавказе помешал Шкуро осуществить эти планы.

Шкуро активно помогал Панвицу в антисоветской обработке казаков, призывая их к вооруженной борьбе против СССР.

— В кубанские полки дивизии, — показывал на суде Панвиц, — Шкуро всегда являлся со своим знаменем черного цвета, на котором была изображена голова волка. Это знамя носил за ним ординарец по всем эскадронам и дивизионам кубанских полков, где Шкуро популяризировал карательную деятельность «волчьей сотни» в период гражданской войны в России.

После назначения Шкуро начальником «казачьего резерва» он по указанию генерала Бергера написал обращение к казакам, в котором говорилось:

«Я, облеченный высоким доверием государственного руководителя СС, громко призываю вас всех, казаки, к оружию и объявляю всеобщий казачий сполох. Поднимайтесь все, в чьих жилах течет казачья кровь, все, кто еще чувствует себя способным помочь общему делу... Дружно отзовитесь на мой призыв, и мы все докажем великому фюреру и германскому народу, что мы, казаки, верные друзья и в хорошее время, и в тяжелое».

Вместе с тем Шкуро не терял надежды собрать еще и для себя «волчью сотню» и двинуться с ней на Кавказ. Он говорил: «Мне бы только на Кавказ приехать, там меня каждый знает. Как приеду, сразу весь Кавказ подниму против большевиков».

Осенью 1944 года по указанию гитлеровцев Шкуро принял участие в организации при «казачьем стане» Доманова специальной школы «Атаман», которая готовила шпионов и диверсантов для подрывной работы в Советском Союзе. Доманов тоже помогал немцам в создании этой школы.

Даже тогда, когда фашистская Германия находилась накануне краха, Шкуро продолжал еще на что-то надеяться. В марте 1945 года по договоренности с главным руководством СС Шкуро приступил к формированию «волчьего отряда» для диверсионно-подрывных и террористических действий против Советской Армии, наступающей на запад. С этой целью он выехал в Австрию. Но военные события опередили его. Он оказался в плену.

Султан-Гирей установил связь с немецкими фашистами в 1941 году и в течение всей войны активно сотрудничал с ними. Прибыв по вызову органов СД в Берлин, Гирей связался с лидерами белогвардейских националистических организаций Грузии, Азербайджана и Армении, которые вместе с горскими националистами договорились с немцами о создании «национальных комитетов», ставящих своей задачей помощь фашистам в захвате Кавказа.

Гирей стал сотрудничать с разведывательными органами СД сразу же после вступления в «национальный комитет». В 1942 году органы СД направили на Кавказ комиссию под председательством Гирея. На нее возлагалась задача оказывать захватчикам помощь в установлении немецкой администрации и в организации борьбы с партизанами. Выполняя задания немецкой разведки, Гирей ездил по аулам и хуторам Северного Кавказа, выявлял коммунистов и партизан, подбирал бургомистров, призывал горцев участвовать вместе с немцами в вооруженной борьбе против Красной Армии, склонял жителей к сотрудничеству с оккупантами и оказанию им всяческой помощи. Но, несмотря ни на какие усилия фашистов и их приспешников, они не встретили среди горцев той поддержки, на которую рассчитывали. Население относилось к фашистам враждебно, саботировало мероприятия немецких властей, создавало партизанские отряды и вело активную борьбу с оккупантами.

Гирей признал:

«Я убедился, что никакой вражды к коммунистам и партизанам у местного населения нет и поэтому призывать к расправе с ними было бы рискованно. Окончательно я убедился в неприемлемости такого способа действий, когда узнал, что в августе 1942 года во время наступления на мой родной аул Уяла немцы расстреляли 22 парламентера, в том числе двух подростков, из жителей аула».

Гитлеровцы дали Гирею также задание создавать из враждебно настроенных к Советской власти элементов вооруженные отряды для участия в боях в составе немецкой армии. Но выполнить это задание непосредственно на Кавказе ему не удалось, так как в начале 1943 года немецко-фашистская армия начала отступать. В конце марта 1945 года Гирей бежал в Северную Италию, где вскоре был взят в плен англичанами.

Бежали в Северную Италию в «казачий стан» и атаман Краснов со своим племянником. Они очень не хотели быть плененными Советской Армией и настойчиво предлагали свои услуги англичанам. Но английское правительство в 1945 году сочло неудобным воспользоваться услугами белоэмигрантов, всю жизнь делавших ставку на германский империализм.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года Военная коллегия Верховного Суда СССР в январе 1947 года приговорила обвиняемых Краснова П. Н., Шкуро А. Г., Султан-Гирея Клыча, Краснова С. Н., Доманова Т. И. и фон Панвица к смертной казни через повешение. Приговор был приведен в исполнение.

Н. ЧИСТЯКОВ

Разгром семеновщины

Когда в августе 1946 года в печати было объявлено, что Военная коллегия Верховного Суда СССР приступила к рассмотрению уголовного дела по обвинению атамана Г. М. Семенова и его сообщников, в ее адрес сразу же пошли письма и телеграммы.

«Мы вспоминаем, — писала группа бывших красногвардейцев и красных партизан Сибири, — кошмарный разгул белогвардейско-семеновских и интервентских банд, организованные ими читинские, маковеевские, даурские застенки, где погибли от рук этих палачей без суда и следствия тысячи наших лучших людей. Не можем также забыть Татарскую падь, куда привозили целыми эшелонами смертников из числа красногвардейцев и красных партизан, расстреливали их из пулеметов, а случайно оставшихся в живых уничтожали самым зверским способом. Смерть тысяч лучших людей нашей Родины требует от Военной коллегии Верховного Суда СССР для шайки главарей белогвардейской банды самого сурового приговора, приговора детей-сирот, отцов, матерей, жен погибших от рук этих палачей».

Примерно такого же содержания были и другие письма и телеграммы советских людей.

Чем же был вызван такой массовый отклик на этот судебный процесс? Вызван он был тем, что классовый враг рабочих и крестьян в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции был не менее жесток, чем фашистские палачи, мечтавшие покорить нашу землю для «тысячелетнего господства германского рейха». Как и нацисты, у которых на первом плане стояли расистские интересы так называемой «великой Германии», нации господ, подчиняющих себе всех «неполноценных» людей, так и белая гвардия отстаивала свое «право» наслаждаться жизнью за счет десятков миллионов обездоленных рабочих и крестьян России.

К. Маркс в свое время писал, что имущественные интересы буржуазии — главная движущая сила развития капиталистического общества. Ради выгоды, говорил К. Маркс, капиталист продаст без зазрения совести брата, сестру, сына, дочь, отца, мать, в зависимости от того, какую прибыль сулит ему эта акция. В России это усугублялось еще и полуфеодальными отношениями, освященными столетиями, укоренившимися представлениями о правах «господ» и бесправии «простых людей».

Мы не можем сказать, что в господствующих классах бывшей царской России было единое мнение на этот счет. Не только среди интеллигенции, обслуживавшей буржуазию, но и в числе представителей имущих классов немало было людей, понимавших историческую сущность революционных событий, их неизбежность.

Но вместе с тем закоренелая, эксплуататорская часть буржуазного общества старой России цепко держалась за свои привилегии и готова была на любые преступления, чтобы их отстоять. Она, не задумываясь, уничтожила бы всех рабочих и крестьян, не представляя себе, что без них пришел бы конец и ее благополучию.

Одним из фанатиков, отстаивавших «историческое» право буржуазного общества, и был атаман Семенов. Выходец из зажиточной казачьей среды, он довольно быстро поднимался по служебной лестнице. Этому способствовало воспитанное в нем с детства чувство пренебрежения к простым людям, к тем, кто трудится на заводах и фабриках, возделывает помещичьи поля, создает блага жизни, которыми пользовались господа как «законные» хозяева этих богатств.