Данил Корецкий - Эмблема с секрктом
В Якутске, насколько знаю, еще работают. Там все непросто, город рядом. У нас сейнеры и краболовы, а у них – грибники, уфологи, сталкеры какие-то. И журналисты, и просто любопытствующие. Представляю, какая шумиха поднялась бы, увидь они нашу третью ступень. Привет с Альфа Центавра, не иначе…
Лешего бы к ним запустить, он навел бы порядок.
До полуночи паковали контейнеры. Завтра в Североморск, потом – Москва. Пишу предварительный отчет. Пока что ничего не стыкуется.
Сделал запрос в Главный штаб РВСН по статистике подобных случаев. Всего 6 % отказов. Имеются в виду учебно-боевые пуски, не испытания. А у нас три с половиной ЧП подряд, если считать случай с “Тополем”. Небывальщина какая-то…»
*
17 августа 2011 г.
Норвегия
В начале третьего ночи краболов «Mama Hanna» на малом ходу вошел в норвежскую гавань Вадсё.
Дежуривший на 22-м причале Ул Торсен узнал судно, еще не успев толком разглядеть надпись на борту. В августе краб нерестится и набивается в ловушки как дурной, а краболовы возвращаются переполненные, едва не черпая бортами воду. «Hanna» шла с высокой осадкой и пустыми трюмами.
Торсен отсигналил капитану люминесцентными жезлами и лично принял швартов.
– Как все прошло? – спросил он.
– Хорошо, – сказал капитан. – Очень хорошо. Угощайся.
Он протянул Торсену пачку американских сигарет. Торсен кончиками пальцев вытянул одну. По трапу спустился помощник капитана, хлопая себя по щекам и чертыхаясь. К норвежским комарам привыкнуть очень непросто.
– Спасибо, – сказал Торсен и закурил.
– О нас что-нибудь говорили в порту? – спросил капитан.
– Конечно, – сказал Торсен. – Приехали браконьеры из США, зафрахтовали «Hanna» и ушли на краба. Сейчас только браконьеры и ходят в море.
– Без команды? Вчетвером, с рулевым и мотористом?
– Бывает, ходят и вообще без экипажа. Бывает, и в одиночку ходят. Это не промысловый лов. Просто вы любите вкусно пожрать.
Торсен раздвинул в улыбке толстые губы.
– Это хорошо, что так говорят, – сказал капитан.
– Да. Я приложил некоторые усилия.
Капитан переглянулся с помощником. У обоих красные глаза и опухшие лица – то ли от комариных укусов, то ли от страшной усталости.
– Ты успешно справился с работой, – сказал капитан Торсену. – Я обязательно передам это.
– Спасибо. Кстати, где Свенсон и Вандель?
– Отрубились. Один у штурвала, второй прямо в машинном отделении. Это был трудный рейс. Проследи, чтобы их поощрили.
– Хорошо, – кивнул Торсен.
– А сейчас нам нужна кодированная связь. А еще ванна с горячей водой и нормальный завтрак. Без консервов и всяких морепродуктов.
– Я все подготовил, – сказал Торсен.
Он полез в карман и достал ключи от машины.
– Мой «Рено» на парковке за железнодорожным переходом. В бардачке адрес и ключи от дома. На всякий случай я забил маршрут в навигатор. Будете на месте через минут сорок. Выдержите?
– Не впервой, – капитан зевнул.
– В квартире есть компьютер с криптографическим модулем, ванная, чистое белье, полный холодильник.
– О’кей. Тогда мы пошли.
Капитан, не оборачиваясь, ткнул большим пальцем в судно за своей спиной.
– Документы найдешь в рубке. Оформи тут все, как положено. Да, не забудь забрать радиосканер и экспресс-лабораторию. И возьми со своих ребят подписку о неразглашении. Когда дежурство заканчивается?
– В шесть.
– Мы уже будем спать. Не шуми.
– Понял.
Торсен проводил капитана и его помощника к выходу с пристани.
В порту пересменка, людей почти нет. Ночь светлая, полупрозрачная, как кружевное дамское белье из серого гипюра, а портовые краны похожи на скелеты динозавров. Маленький «Рено» Торсена оказался единственной машиной на стоянке. Капитан и помощник молча сели в машину и отправились в город.
А через час из Вадсё в Лэнгли ушло кодированное сообщение:
«Доктор – Центру. Факт крушения подтверждаю. Означенный квадрат оцеплен, идут поисковые работы. Площадь оцепления – 30 миль. Крушение произошло на высоте до 60 км, что подтверждают показания местных рыбаков и диаметр разброса. В морской воде обнаружены следы гептила. Вел наблюдение с расстояния 1,5 морской мили. Видеоматериалы и результаты радиоперехвата прилагаю».
Из штаб-квартиры ЦРУ копия ушла в Москву, в резидентуру посольства США. Только адрес поменялся: «Центр – Технику».
*
18 августа 2011 г.
Пригород Якутска
– Что принес?
– Да вот, в саду нашел, в траве…
– Показывай.
Шаповал помедлил, огляделся по сторонам. Встреча проходила на обочине колдобистой лесной тропы, выходящей на дорогу Карьерный – Якутск. Кроме высокого мужчины в щегольских кожаных шортах до колен и самого Шаповала, рядом никого не наблюдалось.
– Непонятная штука, – сказал он значительно. – Неземная какая-то. Дай, думаю, покажу знающему человеку… Вы же у уфологов главный?
Шаповал достал из кармана завернутый в платок предмет из блестящего металла. Мужчина в шортах взял его, взвесил на ладони, поднес к глазам. На поверхности ясно различались следы наждачной бумаги.
– Как сам думаешь, что это такое? – спросил мужчина в шортах.
– Да вот не знаю даже. Странно выглядит. Дюже странно. Как бы не с того…
– С чего?
– Ну, с того. С инопланетного этого. Корабля в смысле…
– А ты сам видел, как он разбился?
– Я нет. А мой кореш – Вовка, как раз на экскаваторе работал. Вышел прикурить, а этот прямо в него! В экскаватор в смысле. Во как! И еще человек сто видели – водилы, работяги, весь карьер, короче… А эта штука явно оттуда.
– Почему ты так думаешь?
– Почуял. Как дотронулся, у меня меж лопаток прямо холодом пробило… Сразу спрятал, чтобы эти, из поисковой группы, не увидели. Там же и военные, и комитетчики, – зачем мне неприятности?
Шаповал поежился, показав, насколько явственно от его находки веет непознанным и таинственным и насколько рискованно то, что он утаил ее от властей.
– Не сомневайтесь даже, гражданин. Стопроцентный товар из Зоны, без обмана. – Шаповал подумал секунду, вспоминая иностранное слово. – Артефак! Чистой воды артефак!
– Т.
– Что?
– Т на конце. АртефакТ.
Мужчина в шортах еще раз посмотрел на предмет. Он очень походил на фрагмент старательно обточенной ложки из нержавейки.
– И что хочешь за него? – спросил он.
– Две тысячи шестьсот рублей, – сказал Шаповал уверенно.
– Почему именно две шестьсот? – удивился мужчина. – Почему не три тысячи? Не две? Не пять?
– Так я, того… Ну, – Шаповал шмыгнул носом. – Чтоб никого не обидеть.
Мужчина посмотрел Шаповалу в глаза. Потом сказал:
– Понятно.
И полез в карман.
Сердце Шаповала забилось. Похоже, сделка состоится. Странные все-таки люди эти уфологи: ищут инопланетный разум, мать их, звезды там считают, планеты и все такое, а сами не видят, что у них под самым носом творится. Будто сами с какой-то неведомой планеты свалились. И про две тысячи шестьсот, главное, спрашивает. Вот чудило!.. У них в Карьерном, да во всей Якутской области, наверное, каждый ребенок знает, что пузырь самого дешевого вина «Поляна» стоит 26 рублей. Соответственно сто пузырей будет стоить 2600 рублей. А сто пузырей «Поляны» – это мечта каждого гомо сапиенса, населяющего планету Земля. Вот и вся арифметика, и вся уфология. Проще некуда. Какие звезды, какие там НЛО?
– Да, кстати, – сказал мужчина в шортах. – Я слышал, поисковая группа работала у тебя во дворе…
Шаповал не отрывал взгляда от его руки. Он облизнул губы и нетерпеливо бросил:
– Ну работали.
– Сколько их?
– Главных трое, из Москвы. Ну и наших, целая куча…
– Кто старший, не знаешь? Я хочу к нему официально обратиться. За комментариями.
Шаповал наморщил лоб.
– Подполковник, высокий такой, сутулый. Николай Иванович зовут. А фамилия Карницкий. Он по телефону ответил: «Карницкий слушает».
– Что-нибудь нашли?
Ишь, любопытный попался… Не отвяжешься! Лучше бы сразу бабки отстегнул!
– Да так, ерунду всякую, – скороговоркой проговорил Шаповал. – Пластмаски какие-то зеленые, железки всякие – их вокруг разбросало. Ничего интересного, короче. Так ты берешь товар или будешь кота за хвост тянуть?
– Сейчас, сейчас…
А между тем дело близилось к полудню, трубы горели.
Шаповал начал терять терпение.
*
Взрыв злополучной ракеты «Бриз» разделил поселок Карьерный на две части.
