Богомил Райнов - Утро — еще не день
— Вы меня обнимаете? — встревоженно сводит брови девушка. — Что бы это означало?
— Да этого я еще не дошел. Стараюсь овладеть собой…
— Успеете.
— …потому что хочу объяснить вам: хотя вы и не Достоевский, но этот вопрос все же касается вас.
— Вот как?
— Точнее, он касается вашего друга Томаса.
— Томас мне не друг. Он сердится на меня, я на него. Мы поссорились.
— Вот вам и повод помириться.
— Откуда вы знаете, что я хочу с ним мириться?
— Хорошо, тогда оставьте его Сандре.
— Видали! Вы, оказывается, знакомы с тем, что вас не касается.
— Касается! И именно поэтому я стараюсь объяснить вам, что у нас общие интересы. Райен хочет ликвидировать Томаса. А у меня есть документ, при помощи которого Томас может уничтожить Райена. Понятно или нет?
— Нет.
Она прикидывается глупее, чем есть на самом деле, но уже проявляет заинтересованность. Коротко рассказываю ей о фактуре, делая ударение на практическом значении этой бумажки.
— С помощью этого документа Томас устранит Райена, а вы устраните Сандру.
— Не исключено, — соглашается Дейзи. — Только почему вы сами не передадите фактуру Томасу?
Глупая, да не совсем.
— По очень простой причине: теперь мои отношения с Томасом такие же, как и ваши. Он меня не примет и не выслушает или же отнесется с недоверием…
— А что, я доверчивая?..
— Разумеется, — говорю я, — вы объясните, что фактуру вам оставил на сохранение Эрих на тот случай, если с ним что-то случится; вы долго колебались, не зная, что с ней делать, и наконец решили отнести Томасу, хотя он этого и не заслуживает.
— Собственно, почему бы и не занести? — Дейзи ерошит свои волосы. — В конце концов, если она ему не нужна, пусть сожжет.
— Сжечь? Да он вам ноги будет целовать, как только увидит ее!
— Пусть сперва я разрешу ему, — бросает девушка, но возможность того, что Томас будет целовать ей ноги, ее явно привлекает.
Она кажется мне такой легкомысленной, что я решаю на всякий случай проинструктировать ее в деталях, предупредив, чтобы она никому не показывала фактуру и не рассказывала о моем визите.
— Довольно! Вы надоели мне! — вздыхает девушка. — Что вы будете пить?
— Ничего, — хочу я ответить, но вовремя вспоминаю, что еще не спрятал в кресло микрофончик, так как в холле нет и намека на кресло.
— Да, — киваю ей, — немного выпью, а то, как вы подсели ко мне, я словно сам не свой сделался…
— Вы не страдаете отсутствием вкуса, хотя вы и старомодный, — признает девушка. И, оглянувшись, тихо добавляет: — Где-то тут были рюмки… А впрочем, нет, я отнесла их на кухню.
Она идет на кухню, я тоже поднимаюсь с дивана. Теперь или никогда! Тайник найден: ниша с радиатором парового отопления, закрытым деревянными решетками. Просовываю руку и опускаю миниатюрное устройство на радиатор. Вряд ли кто-нибудь найдет его тут, по крайней мере до осени.
— А отсюда открывается чудесный пейзаж, — замечаю я, когда возвращается Дейзи и видит меня возле окна.
— Никогда не обращала внимания, — безразлично отвечает она. — Мне больше нравится, когда на окнах занавески.
Дейзи ставит рюмки со льдом на пол около дивана и берет бутылку.
— Сколько?
— Как и себе.
Она щедро наливает и поднимает рюмку. Я следую ее примеру, немного отпиваю.
— Нежели вам не нравится — садик и цветы?
— Почему же? Но достаточно того, что это мои цветы. Достаточно знать, что они около моего дома. Как надоедает жить в неопределенности! Сегодня тут, завтра там, сегодня с одним, завтра с другим.
— Разнообразие.
— Разнообразие приятно только тогда, когда ты этого хочешь, а не по принуждению. Садитесь, чего торчите!
Сажусь. И моя надежда на то, что все ограничится рюмкой виски, летит кувырком. Дейзи, видимо, считает, что я очень манерный, жду приглашения, а это займет много времени, поэтому берет инициативу в свои руки.
Девушка поглядывает на свои часы и соскакивает с дивана.
— С вами было очень хорошо, я бы сказала даже, чудесно, учитывая ваш возраст, однако теперь вам надо идти.
— Конечно, парикмахерша, — вспоминаю я и тоже поднимаюсь.
— Парикмахершу придется отложить, у меня еще одна встреча.
— Через две минуты меня тут не будет.
— Тогда до свидания, или до встречи при случае, или же… Одним словом, прощайте! Мне надо под душ.
Она выходит, я наскоро привожу себя в порядок и оставляю квартиру, представив себе, как где-то поблизости бедняжка Мод вот уже два часа ждет меня.
Выходя из дома, я сталкиваюсь с молодым субъектом, лицо которого мне будто бы знакомо. Хочу обойти его, но субъект хватает меня за локоть.
— Герр Каре? — спрашивает он, преграждая мне путь.
Возможно, это просто невинная фамильярность, поэтому она вызывает с моей стороны также невинный жест — я довольно энергично отталкиваю его и останавливаюсь.
— Чем могу быть полезен?
— Вы меня не узнаете?
— Ах да, — вспоминаю я и вежливо улыбаюсь. — Вы были помощником у Томаса… мистер…
— Мистер Мур, — подсказывает он.
— Да, да, мистер Мур. Очень было приятно, — говорю я и иду дальше.
Но, оказывается, фамильярность Мура не такая уж невинная, ибо он снова оказывается передо мной — видимо, забыл, куда шел.
— Как хорошо, что я вас встретил. Мой шеф, мистер Томас, очень хочет видеть вас.
— Мне тоже будет приятно, — любезно киваю я. — Пусть позвонит. Я остановился в «Хилтоне».
Успеваю сделать еще три шага к зеленому «мерседесу», что стоит вблизи, прежде чем Мур во второй раз преграждает мне путь.
— Не сочтите это за нахальство, но я предлагаю сейчас же подскочить к нему. Это совсем близко.
— Очень сожалею, но сейчас у меня нет настроения. — И я снова, на этот раз энергичней, отстраняю назойливого человека.
До «мерседеса» еще пять шагов. Но Мур в третий раз стоит передо мной:
— Так, говорите, остановились в «Хилтоне»?
— Вот именно.
— Однако вы там не зарегистрированы.
— Ваша информация устарела, друг. Я прибыл сегодня утром. А впрочем, чему обязан таким вниманием к своей персоне: вы меня разыскиваете по гостиницам?
— Служба, — вздыхает Мур. — Я из военной полиции.
— Надо было с этого и начинать, — замечаю я, уже в который раз отстраняя его, — а не играть в светские приглашения.
— Не старайтесь оттолкнуть меня, — в голосе его звучит угроза.
— А вы не пытайтесь меня остановить.
— Говорю же вам: я из военной полиции.
— Откуда мне знать, кто вы такой?
Вместо ответа Мур вынимает служебное удостоверение и сует мне под нос.
— Это другое дело, — бормочу я. — Теперь я вам верю. Следовательно, занимайтесь своим делом. Я в вашей армии не служу, поэтому ваша полиция мне не указ!
— Есть еще и другая полиция! — напоминает Мур.
— Конечно. Обращайтесь к ней.
На этот раз я отталкиваю его уже совсем грубо, он чуть не падает. До «мерседеса» остается еще два шага, когда Мур снова догоняет меня. Из-под его серого старого пиджака незаметно высовывается дуло маленького «люгера».
— Стойте, Каре!
В ответ я прыгаю к автомобилю, открываю дверцу, сажусь за руль, включаю мотор и с места даю полный ход.
«Я буду совсем рядом», — сказала дама. Однако улица пустая, если не принимать во внимание двух пожилых женщин с хозяйственными сумками, которые остановились на углу поболтать. Безликая улица в безликом жилом квартале с двумя рядами припаркованных автомашин. Если бы Мод была в каком-то из этих автомобилей или где-то в подворотне ближайшего дома, она бы подала мне знак. Не исключено, что она уже ушла, устав меня ждать.
Эти мысли возникают у меня между прочим, пока я мчусь узким проходом между автомобилями. Потом мысли о Мод вообще перестают меня волновать, мое внимание привлекает одна из автомашин, которая следует за мной. Сворачиваю на первом же перекрестке и вижу, что серый БМВ едет сзади. Энергично нажимаю на акселератор, рискуя наскочить на случайного прохожего. Машина сзади также увеличивает скорость.
Снова поворот. Потом еще один. И тут я вижу еще один БМВ, над рулем тупая физиономия Мура. Сильнее нажимаю на педаль газа, но черный автомобиль Мура неотступно едет за мной.
На следующем перекрестке собираюсь свернуть, но там улица с односторонним движением. А дальше… Дальше бульвар: светофоры, пешеходные дорожки, полицейские — конец высоким скоростям, если не хочешь, удирая от военных властей, попасть в руки федеральных. Выезжаю на бульвар и снова вижу серый БМВ, на этот раз уже впереди. Вряд ли стоит напоминать, что черный автомобиль до сего времени сзади.
Эти типы, наверное, поддерживают между собой радиосвязь. Очевидно также, что их не двое, а трое, потому что немного погодя появляется желтый «порше», равняется со мной и уже не отстает. Я словно в пакете.
Еду помедленней. Это вынуждает моих конвоиров также уменьшить скорость, что вызывает нарекая водителей сзади нас, особенно по адресу желтого «порше». Некоторые машины сигналят, но безрезультатно. У человека, что сидит за рулем «порше», такое же тупое и нахальное выражение, как и у Мура. Конечно, на этих людей звуковые эффекты не влияют.
