Джек Хиггинс - Террорист

— Не беспокойтесь, все будет хорошо. Помните меня? Я Мойра Мак-Грегор. Вы у меня в магазинчике.

— А этот итальянец и парень по имени Гарди?

— Они наверху. Мы уже послали за доктором.

— Где моя сумка?

— В другой комнате, цела и невредима.

Появилась громада фигуры полицейского Броуди.

— С возвращением на землю живых, а? — он не скрывал своей неприязни. — Стоило, наверное, целой дюжины свечей Пресвятой Деве.

Полицейский вышел. Мойра Мак-Грегор улыбнулась Кассейну.

— Не обращайте внимания. Вы спасли Тизини жизнь, вы вместе с Гарди. Пойду приготовлю чай.

Она прошла в кухню и застала Броуди у стола.

— А мне бы чего-нибудь покрепче.

Девушка достала из буфета бутылку виски и рюмку. Молча поставила перед Броуди. Тот потянулся за стулом, схватил его и придвинул к себе, не заметив стоящую на нем сумку Кассейна. Она упала на пол. Верх ее был раскрыт, из нее вывалились пара рубашек, дарохранительница и фиолетовый епитрахиль.

— Это его сумка?

— Ну да. — Девушка повернулась, держа в руках чайник.

Полисмен присел на колено, засовывая вещи обратно. Вдруг он нахмурился.

— А это что такое?

Броуди держал в руках британский паспорт. Быстро раскрыл его.

— Мне он сказал, что его зовут Фаллон.

— Ну и что?

— Так почему тогда у него паспорт на имя отца Шона Дали? И фотография похожа. — Броуди стал шарить дальше. Двойное дно сумки отвалилось при падении со стула.

— Боже Всевышний! — изумленно воскликнул Броуди, вынимая из сумки пистолет.

— Что это все значит? — Мойре Мак-Грегори стало плохо.

— Скоро выясним.

Броуди прошел в другую комнату и поставил сумку на стул. Кассейн лежал с закрытыми глазами. Полицейский присел рядом с ним, вынул наручники и осторожно завел один из браслетов за левую руку Кассейна. Тот открыл глаза, и в этот миг Броуди схватил кисть правой руки, оковывая и ее сталью наручников. Он поставил Кассейна на ноги и с силой швырнул на стул.

— Что вы делаете? — вскрикнул Кассейн.

— А как прикажете все это понимать?

Он поднял фальшивое дно сумки и стал показывать его содержимое.

— Три пистолета, поддельные паспорта, солидная сумма денег. Чертовски интересный вы получаетесь священник. Ну, что скажете на это?

— Вы полицейский, вам видней.

Броуди ударил кулаком Кассейна по голове.

— Следите за манерами. Иначе я из вас котлету сделаю.

— Не бейте его, — попросила стоящая у двери Мойра Мак-Грегор.

— Женщины всегда одни и те же. — Броуди презрительно усмехнулся. — Вам он нравится, да? Только потому, что сыграл героя, спасая итальянца, а?

Полицейский вышел. С отчаянием в голосе девушка спросила:

— Кто вы такой?

Кассейн улыбнулся.

— Не стоит забивать себе этим голову. Не могли бы вы дать мне сигарету, пока не вернулся этот кабан.

Броуди служил в полиции уже двадцать ничем не примечательных лет. Он был тупым и грубым человеком, власть которого распространялась лишь на жителей нескольких деревушек. А ему этого было мало. Его увлечение религией служило той же цели: заполучить власть над людьми. Хоть духовную власть. Конечно, он мог позвонить в полицию Дамфриса, но он нутром чувствовал, что тут можно отличиться, поэтому набрал номер полиции в Глазго.

В Глазго получили фотографию и описание Гарри Кассейна всего час назад. Сообщение было помечено первой категорией срочности. Предлагалось по всем подозрительным случаям немедленно связываться с «Группой-4» в Лондоне. Звонок Броуди вызвал переполох, его сразу же соединили со спецотделом. Через две минуты он уже говорил со старшим инспектором Трентом.

— Еще раз все повторите, — приказал Трент. Броуди подчинился. Когда он закончил, Трент сказал: — Я не знаю, сколько времени вы служите, но сейчас вы добились небывалого успеха за всю карьеру. Задержанного вами человека зовут Кассейн. Крупная шишка в системе ИРА. Вы говорите, что пассажиры автобуса, в котором он ехал, будут пересаживаться на поезд?

— Так точно, сэр. Дороги размыты. Обычно скорые поезда здесь не останавливаются, но они договорились об остановке экспресса в Глазго.

— Когда он прибывает?

— Через десять минут, сэр.

— Садитесь на него вместе с задержанным. В Глазго мы вас встретим.

Броуди вел Кассейна по перрону. Одной рукой держал его, другой нес сумку. Пассажиры изумленно смотрели на эту процессию. Когда еще увидишь священника в наручниках. Они дошли до почтового вагона почти в самом конце состава. У вагона стоял проводник.

— Что такое?

— Особый заключенный для Глазго. — Броуди пихнул Кассейна внутрь вагона. Мешки с почтой лежали в углу, Кассейн упал на них. — Веди себя тихо, как примерный мальчик.

Раздался какой-то шум, и в дверях появились Гарди и Мойра Мак-Грегор.

— Вам сюда входить нельзя, — рявкнул Броуди.

Гарди не обратил на него внимания.

— Понимаете, я ничего не знаю, отчего все это, но если я могу чем-нибудь помочь…

На перроне раздался свисток к отправлению поезда. Кассейн ответил:

— Никто ничего не сможет сделать. Как дела у Тизини?

— Похоже, у него сломана нога.

— Пожелайте ему удачи.

Поезд дернулся и тронулся с места.

— Тут мне пришло в голову… Если бы я не обратился к вам за помощью, этого бы с вами не случилось, — сказал Гарди.

Он соскочил на перрон и встал рядом с Мойрой, а в вагон поднялся проводник.

— Просто не повезло. Не волнуйтесь, — крикнул Кассейн.

Через мгновение Гарди с девушкой остались в прошлом. Проводник задвинул дверь. Поезд набирал скорость.

Трент не удержался от соблазна и позвонил в Лондон Фергюсону.

— Сэр, говорит Трент, старший инспектор спецотдела полиции Глазго. Мы считаем, что взяли нужного вам человека, этого Кассейна.

— Да неужели? Бог ты мой! Как он?

— К сожалению, я пока его не видел, сэр. Его задержали в деревне в нескольких милях отсюда. В течение часа доставят сюда на поезде. Я лично буду встречать.

— Жаль, что его не пристрелили. Да уж нельзя сразу все. Приказываю доставить его в Лондон первым же самолетом завтра утром. Старший инспектор, лично займитесь этим. Он для нас слишком важен. Чтоб без всяких проколов.

— Сделаем, сэр, — с готовностью сказал Трент.

Фергюсон положил трубку, потянулся за красным телефонным аппаратом, но что-то остановило его. Лучше позвонить министру, когда рыба будет уже в сетях.

Броуди сидел на стуле в углу вагона, наблюдая за Кассейном, и курил сигарету. Проводник сверял какие-то данные на листке бумаги. Завершив, он отложил ручку.

— Мне надо сделать обход.

Проводник ушел, и Броуди придвинул стул прямо к Кассейну.

— Я этого никогда не понимал. Мужики в юбках. Все это не по мне. — Он наклонился. — Скажи, вы, священники, для чего это все делаете?

— Что?

— Знаешь, о чем я говорю. Из-за мальчиков-псаломщиков? В этом вся суть? — Капли пота выступили на его лбу.

— Ну и громадные у тебя усищи, приятель. Изо рта, что ли, постоянно течет?

— Чертова сволочь! Я тебе покажу! — разъярился Броуди.

Он наклонился и ткнул кончиком сигареты в руку Кассейна. Тот вскрикнул и упал на мешки с почтой.

Броуди расхохотался и вновь склонился над ним.

— А мне казалось, тебе это нравится. — С этими словами он протянул руку, чтобы повторить свой нехитрый трюк, но, изловчившись, Кассейн изо всех сил пнул его ногой в пах. Согнувшись пополам, Броуди отшатнулся, и Кассейн вскочил. Со знанием дела он ударил полицейского по коленной чашечке правой ноги, потом, когда Броуди как подкошенный упал на пол, в лицо.

Тихо постанывая, сержант лежал на спине. Кассейн быстро обыскал его карманы, нашел ключ и открыл наручники. Взял сумку, проверил, все ли на месте, и сунул «стечкина» в карман. Открыл дверь вагона — в лицо ему ударили потоки дождя.

Через секунду в вагон вошел проводник, но заметил только темную тень, метнувшуюся под откос, в придорожную траву. Потом все скрылось в дожде и тумане.

Когда поезд прибыл на центральный вокзал Глазго, его уже поджидал Трент в компании полудюжины полицейских в форме. Дверь почтового вагона открылась, и появился проводник.

— Сюда.

Трент остановился у входа. В вагоне был только Лаклан Броуди, он сидел на стуле, обтирая окровавленное и распухшее лицо. Трент похолодел.

— Ну, рассказывайте, — раздраженно буркнул он.

Когда Броуди умолк, Трент спросил:

— Вы говорите, он был в наручниках? И вы позволили ему расправиться с вами и сбежать?

— Все было не так просто, сэр, — поникшим голосом ответил сержант.

— Вы круглый дурак. Когда с вами разберутся, вы посчитаете за счастье, если вас назначат заведовать общественным туалетом.