Александр Петровский - Великий и Могучий
Укрыв Нину, хотя и было совсем не холодно, Павел осторожно, стараясь не шуметь, оделся и направился на кухню. О том, чтобы начать день без кофе, он не мог и помыслить (и неважно, что за окном непроглядная тьма, раз он проснулся — значит, для него уже утро). Не включая света, так он и просидел некоторое время, неторопливо потягивая кофе и размышляя о проклятом деле «матюков».
Он никак не мог понять, почему следственная бригада, состоявшей из милиционеров, ФСБшников и коллег незабвенного Рогова, так и не смогла выявить злоумышленника. Им с Ниной, дилетантам в сыске, за несколько дней удалось сократить количество подозреваемых всего до двух. Профессионалам на это понадобилось бы несколько часов. А дальше, какая проблема для той же милиции или ФСБ разобраться, кто из этих двоих злодей, Гринберг или Лебедев? Ни тот, ни другой не производили впечатления стойких оловянных солдатиков, на любого из них слегка надави — сразу признаются и в том, что было, и в том, чего не было, и в том, чего даже быть не могло.
Так почему же профессиональные сыщики потерпели крах? Они настолько тупы, что не поняли, кому выгодна эта свистопляска? Или это Воронцовы тупы, и не увидели чего-то, что безоговорочно оправдывает обоих докторов наук? Если верно второе, то что же там такое было? Чёртов Рогов, ну неужели нельзя было ознакомить с выводами следствия? Секретность это чудо соблюдает, видите ли…
— Паша, скажи, я дура? — Нина вошла в кухню бесшумно и своим несколько необычным вопросом прервала размышления Павла.
— С добрым утром! — откликнулся Павел. — Если конечно, сейчас утро и оно доброе. Почему у тебя вдруг возникли сомнения на этот счёт?
— Ну, нам надо что-то с «матюками» решать, а я вчера праздник устроила. Наверно, не надо было?
— Устроила, и устроила. Значит, твоя душа просила праздника. Мне понравилось. А если ты полна раскаяния, наливай себе кофе, и обсудим нашу проблему. Вопрос первый. Почему сыщики не смогли разобраться в деле?
— Паша, ты неправильно составил список вопросов. Давай перескажем всю эту историю простыми словами, и многое сразу станет понятнее.
— Начинай, Ниночка. Я весь обратился во внимание.
— Ну, если хочешь, чтобы рассказывала я, слушай. В некотором царстве, в некотором государстве, «матюками» именуемом, жил да был царь-государь по имени Виктор Аристархов Первый. И вот в какой-то момент некий, пока что нам неизвестный, Кощей надумал царя-батюшку с насиженного трона скинуть, и место его освободившееся самому занять. И вот здесь у меня, сказочницы Нины, возникает первый вопрос: а почему Кощей именно в этот момент надумал, а не раньше и не позже?
— Хороший вопрос. Я думаю, раньше он либо не мог скинуть Аристархова и остальных, либо не мог занять директорское кресло.
— А у меня, сказочницы, есть ещё пара объяснений — или Кощей раньше был не Кощеем, а Добрыней Никитичем, и подлые поступки совершать не хотел, или раньше Кощею это кресло и не нужно было. Короче, Паша, нам надо узнать, что происходило с нашими двумя потенциальными Кощеями, скажем, за год перед увольнением царя. Или правильно говорить «импичментом»? Или, ещё лучше, «отречением»?
— Ты продолжай сказочку.
— Продолжаю, милый. Послал тот Кощей государю своему письмо, тёмными соблазнами до краёв наполненное. Прочитал внимательно сие письмо самодержец Виктор, и говны внутри него взбурлили, крышу ему напрочь снесли, и захотел старый дурак вместо правления царством своим любоваться Эверестами заморскими.
— Очень образно излагаешь. Заслушаешься. Вот только Эверест не за морем.
— Это у тебя он не за морем, а в моей сказке — за морем. Так вот, после отречения царя Аристархова трон занял царевич Ложкин. Но недолго он царствовал, пару часов всего, а потом и у него говны взбурлили и властно потянули к сельскому хозяйству.
— Времени у нашего Кощея было совсем мало. Смотри, Нина, за пару часов ему нужно составить письмо и отправить его через тот спамерский сайт. Мне кажется, это нереально. Выходит, письмо было составлено заранее. А раз так, он знал, кто будет директором.
— Или знал, или у него были готовы письма для всех принцев. Но не это интересно, Пашенька. Главное, что Кощей не захотел ждать месяц-другой, а выгнал новоиспечённого самодержца сразу же. И со вторым — точно также поступил. Почему? Сказочница думает, что нет у него времени ждать, цейтнот у него, как говорят шахматные гроссмейстеры.
— Точно, он спешит. А значить это может только одно — скоро в «матюки» откуда-то придут бешеные бабки, и директор сможет их правильно распилить.
— Согласна. Непреодолимо желает царь Кощей над этим златом чахнуть. Продолжаем сказку. Бросились опричники из МВД, ФСБ и ещё одной весьма жуткой конторы затаившегося Кощея выискивать. И не нашли. Ты интересуешься, почему? Не идиоты же они все. Если звёзды зажигают, значит, это кому-то нужно.
— В оригинале — «кому-нибудь».
— А в моём оригинале — «кому-то». Так вот, а если их не зажигают, хотя должны, значит, кому-то нужно, чтобы их не зажигали. В нашем случае — чтобы Кощея не нашли. Паша, ты хоть понимаешь, что это значит? Причём именно для нас?
— Не знаю. Скажи.
— Если кто-то из высокопоставленных опричников прикрывает Кощея, то как только мы подберёмся к нему близко, у нас тут же начнутся крупные неприятности.
— Значит, Ниночка, мы к нему ещё не подобрались.
— Надеюсь, что это так. Сказочка у меня, как видишь, получилась с плохим концом. Или с очень плохим. Короче, наступило утро, и Шехерезада прекратила дозволенные речи.
— Хорошее имя — Шехерезада. В нём содержится и зад, и кое-что ещё, и вместе они навевают некоторую игривую мысль.
— Неужели после такой ночи ты хочешь того, о чём сейчас говоришь?
— Хочу. Но не способен. Просто мечтаю. Что, мне и помечтать нельзя?
— Можно. И я вот мечтаю, чтобы это проклятое дело поскорее закончилось, да ещё и без потерь с нашей стороны. Мне очень страшно, Паша! У меня отвратительное предчувствие.
— Как ни странно, у меня тоже.
Глава 32
Разумеется, по-настоящему капитан Рогов в чудеса не верил. Наивные люди в спецслужбах не работают. Даже если они по ошибке судьбы туда и попадают, то очень быстро или гибнут, или увольняются, или теряют наивность. В магию Рогов не верил по той же причине, и всех магов поголовно считал шарлатанами. Трудно сказать, насколько такая точка зрения обоснована в общем случае, но насчёт Павла он явно не ошибся. По крайней мере, сам Павел в этом вопросе был с ним согласен.
В том, что злоумышленник — один из претендентов на директорское кресло (Гринберг или Лебедев), капитан был твёрдо уверен. В обычных обстоятельствах он бы поговорил с ними по очереди, возможно, выбил бы пару зубов для пользы дела, и очень быстро бы выяснил, кто же из них затеял всё это безобразие. Однако обстоятельства обычными не были. Межведомственная бригада оперативников ничего не добилась, а это в понимании Рогова означало, что для неких (пока неизвестных) влиятельных сил именно такой исход и являлся желательным. Стало быть, один из претендентов — ставленник этих влиятельных сил. Если капитан станет на его пути, капитана уберут. Такой возможностью пренебрегать он категорически не хотел. Стать мишенью неизвестно для кого — зачем ему это надо?
Таким образом, у него имелся выбор из трёх вариантов. Либо он благополучно заваливает дело (чего, собственно, от него и ожидали), либо пойдёт вслепую напролом, уповая на то, что сможет справится с противником, атакующим из засады, либо сам устроит засаду, а в качестве живца подбросит кого-нибудь другого. Разумеется, он выбрал третий вариант.
Роль приманки Рогов доверил Верховному Шарлатану Северного Космоса и его супруге. Как уже упоминалось, всех магов капитан считал мошенниками, а всех мошенников — отменными психологами. Хороший психолог или определит, кто из двоих доблестных докторов наук заварил эту кашу с увольнениями, или так обеспокоит злоумышленника, что могущественные покровители оного, в просторечии именуемые крышей, выйдут на свет и начнут действовать, сдвинув тем самым расследование с мёртвой точки. Разумеется, у «магов» в связи с этим могут возникнуть некоторые проблемы, но их проблемы Рогова абсолютно не беспокоили. Зла им он, конечно, не желал, но и ограждать от каких бы то ни было неприятностей тоже не собирался.
За двумя подозреваемыми и двумя же «следователями» Рогов установил наблюдение, их телефоны и квартиры прослушивались, что было вопиющим нарушением закона, но спецслужбы подобные мелочи никогда не волновали. Ситуация развивалась по плану: маги через несколько дней заинтересовались претендентами на должность директора, и явно настала пора как-то проявить себя влиятельным покровителям. Оперативник, следивший за одним из подозреваемых, сообщил, что наблюдение неожиданно пришлось прервать.
