Дональд Гамильтон - У убийц блестят глаза
– Если бы им нужен был Билл Уолш, записку оставили бы ему, а не мне. Он поедет и ничего не добьется.
– Вы так считаете?
– Я немного поразмышлял и сделал некоторые выводы.
– Мне это кажется ловушкой.
– Разумеется.
– Похищение из-за денег происходит несколько иначе. Настораживают некоторые детали. Я считаю, что они охотятся за вами. Они пытались убить вас дважды, даже трижды, если считать попытку девицы Расмуссен. Хотя идея могла быть ее собственной, но в это слабо верится. – Он сделал паузу и подождал моих замечаний, но я не видел причин с ним спорить по поводу Нины. И он продолжал: – Не удивлюсь, если теперь неизвестные затеяли крайне опасную игру. Наверно, им было трудно подыскать подходящих людей после провала Хагена и Расмуссена. Вероятно, пришлось провести более тщательные приготовления. Вы знаете Хэнксвилл?
– Я слышал о нем и нашел на карте. Мне приходилось проезжать через основной район Юты.
– Значит, вы знаете о нем больше, чем я. Но я читал многочисленные статьи в журналах, поэтому знаю, что Хэнксвилл находится за сотни миль от большого города, там одно из самых отдаленных урановых месторождений.
– Точнее, – поправил я, – за шестьдесят миль от Грин-Ривер, который никак нельзя назвать мегаполисом. – Я взглянул на него. – Хватит ходить вокруг да около, Ван. Я рассказал, что собираюсь делать и почему. Придумали способ, как меня остановить?
– Будьте благоразумны, Грег. Поймите мое положение. Начнем с того, что я полностью вам доверяю.
– Вы нашли смешной способ доказать это.
Он продолжал, не обращая внимания на мою реплику:
– Скажем больше, я верю, что ваша жена стала пленницей банды похитителей, конечно, не по своему желанию. При других обстоятельствах ваша поездка с целью выручить ее была бы вашим личным делом. Но обстоятельства необычные. Правительство вложило в вас большие инвестиции, и мой долг – защитить их.
– Какой ловкий ход. Правительство больше не доверяет мне, не платит зарплаты, но все еще полагает, что может приказывать мне сидеть на месте и бить баклуши в то время, как моя жена находится в опасности. Если благодаря моему бездействию ее убьют, это станет достаточной причиной, чтобы вернуть меня на работу в Проект?
– Послушайте. Я понимаю, как вы себя сейчас чувствуете...
– Не думаю. Повернитесь назад и откиньте одеяло на заднем сиденье. – И, когда он повиновался, я спросил: – Что вы видите?
– Винтовку и двуствольное ружье.
– И они заряжены. Я не намерен шутить. Не посылайте больше патрульных меня останавливать. Я – опасный человек, приятель. На мне ковбойские сапоги с высокими каблуками и большая шляпа. У меня мощный тяжелый автомобиль и целый аресенал. И я собираюсь в Хэнксвилл, штат Юта.
– Вы блефуете.
– Попытайтесь и увидите.
– Не думаю, что вы настолько сошли с ума.
– Еще как сошел. В меня стреляли, втыкали нож. Сделали почти вдовцом и отстранили от работы. Меня и мою жену недвусмысленно оскорбляли подозрением. Используя свои извилины, на которые, как мне кажется, в этих местах я обладаю монополией, я кое-что придумал. Немного, но этого оказалось достаточно, чтобы мои подозрения подтвердилась, как только я начал действовать в соответствии со своими выводами. Сразу поступила ответная реакция. Кому-то очень не понравились мои действия. Меня попытались остановить и предприняли усилий больше, чем в поиске гипотетических русских шпионов. А теперь вдруг я стал ценен, и мною нельзя рисковать. На этом и закончим, мой прекрасный федеральный друг. У вас пара секунд, чтобы решить, насколько вы будете рисковать своей жизнью, чтобы удержать меня. Вы можете выхватить пистолет, который, естественно, у вас есть, и даже произвести выстрел первым. Потом посмотрим.
Он молча сидел рядом, за это время две машины пронеслись с юга, подмигнув фарами, и прокатил огромный трейлер с севера. Наконец он коротко рассмеялся:
– И все равно вы блефуете.
– Ну да.
– Я могу вас арестовать.
– Попытаться меня арестовать. Вашингтону не понравится огласка.
– Не знаю, зачем только я бросил мирную спокойную работу, бегая за безмозглыми преступниками, и приехал сюда пасти стадо этих темпераментных интеллектуальных сумасбродов.
– Ну как, мы закончили соревнование в крутизне?
– Я не...
– Да бросьте, вы натравили на меня полицейских и угрожаете арестом, делаете все возможное, чтобы привезти меня обратно. Можем мы говорить, как разумные существа?
– Это будет приятная смена декораций.
– Ладно. Итак, я еду в Хэнксвилл. Это решено. Не думаю, что вы станете стрелять, а иначе вам меня не остановить. Поскольку я веду машину один, у вас есть время перебросить своего агента по воздуху в Моаб или Грин-Ривер, оттуда он проникнет в Хэнксвилл до того, как я туда доберусь. Не посылайте дорогого вам человека, потому что за ним сразу начнут охоту, и вероятность весьма высока, что его быстро найдут, поскольку город невелик. А этим людям надо вывести вашего агента из игры до того, как развернутся основные события.
– Я поеду туда сам.
– Превосходно. Потому что если вы пошлете туда хорошего парня, и его убьют, о нем обязательно кто-то будет плакать. И не ждите помощи от меня. Я не собираюсь разбрасывать по своему следу лепестки роз. Я буду вести игру с этими подонками так жестоко, насколько смогу, и обязательно выясню, в чем дело.
– И потом?
– Потом будет видно.
– И все равно я считаю, что вы совершаете ошибку.
– Может быть, но держитесь в стороне и не портите игру – это все, о чем я прошу.
Глава 21
Я прибыл в Моаб, штат Юта, около десяти утра, а до этого за ночь пересек четверть территории Нью-Мексико и срезал небольшой угол штата Колорадо. Разумеется, можно побыстрее проехать аналогичное расстояние по прямым большим хайвеям на юго-западе, даже по небольшим – на востоке, но здесь такое исключено, разве что на основных трассах. Самозваная столица уранового мира оказалась маленьким, охваченным шумной, лихорадочной деятельностью городом, где ездят исключительно на джипах, а каждый встречный – обязательно старатель. Здесь можно купить или взять в аренду любой вид оборудования и инструмента – от геологической кирки до аэроплана в комплекте с пилотом и сцинтиллометром. В наши дни, кажется, в основном ведут разведку руды с воздуха. Меня не интересовал город, исключение составляли заправочные станции, и, залив полный бак, я поехал дальше, про себя проклиная Тони Расмуссена за то, что он не нашел возможности ударить меня ножом спереди и я больно натер спину во время длительного пути.
Скоро я достиг Грин-Ривер – маленького городка в пустыне. Был уже час дня, когда я припарковался около кафе с рекламой, обещавшей популярные сорта пива. Впрочем, это обещание нельзя было принимать всерьез, потому что пиво в Юте имеет всего три процента крепости. Мормоны, которые преобладают в штате, – очень воздержанные люди. Внутри кафе имелся обычный прилавок для ленча, какой бывает в тех заведениях, где не принято пить. На стене я увидел надпись:
“Почему бы вам не плюнуть в потолок? Каждый дурак может плевать на пол!” И еще: “Если ты такой умный, почему не богат?” А также: “За этим прилавком не обсуждать сделок ниже ста тысяч долларов”. В кафе, кроме большого прилавка, находились три столика со стульями. Я взял бутылку разбавленного пива, чтобы скоротать время, пока приготовят еду. Медленно пил, незаметно разглядывая посетителей. Их было мало, и никто, кажется, не проявлял интереса к моей особе.
Покинув кафе, я поехал снова на заправку, залить бак до упора, поскольку не знал, когда еще появится такой шанс. Парень на заправочной заверил, что, если погода продержится без дождя, я смогу добраться до Хэнксвилла, раз уж я такой идиот, что еду сейчас, потому что в эту пору он ни за что на свете не стал бы рисковать эдакой шикарной машиной. Проехав четыре мили, я увидел пересечение дорог и свернул на главную, как мне и советовал заливщик бензина.
Это была грунтовая дорога, она вела на юго-запад. Если верить моей дорожной карте, я смогу увидеть по пути в Хэнксвилл лишь Колорадо-Ривер да индейцев навахи. Если поместить пару штатов Новой Англии в пустое пространство на карту этих мест, вы потом с трудом отыщете их там. Единственное, что радовало, – сухая дорога. Очевидно, здесь недавно шли дожди. Наверно, пронесся тот самый шторм, что застал меня в Нью-Мексико, поскольку грузовики оставили полосы засохшей грязи, в которых, вероятно, вязли легковушки. Вытащить их мог только тот, кто ехал следом, но здесь можно было ждать подмоги целую вечность. Вскоре задул сильный ветер и поднял в воздух песок и пыль.
Я сверился по карте. Информация в углу в аккуратной красной рамочке: “Дороги в этом районе часто непроходимы. Туристы, планируя поездки, должны сначала навести справки о погоде и брать с собой воду”.
Я перешел на низшую передачу, и началась тяжелая продолжительная работа, особенно трудная для человека с натертой до крови спиной. Ветер швырял песок и гравий в стекла, и время от времени я вынужден был останавливаться, пережидая, пока видимость улучшится, чтобы углядеть хотя бы ту очередную яму, куда провалится колесо. Наконец я послал все к черту, съехал вбок по следам от колес джипа и остановился под укрытием большого красноватого дерева. Было только три часа, но я уже вконец измотался. Тем не менее, принимая во внимание характер дороги, я проехал не так уж и мало. Я залез на заднее сиденье, предварительно сложив винтовку и ружье на пол, прикрыл их одеялом и заснул.
