Чингиз Абдуллаев - Последний синклит
Доул поднялся и тихо заговорил с комиссаром, показывая на что-то рукой.
Тот согласно кивал головой.
— Может, хватит ваших секретов?! — взорвался Хашаб. — Мы уже получили двоих убитых. Или будем ждать, пока нас всех перебьют? Как хотите, а я отсюда уезжаю. Мне надоела эта дурацкая игра.
— Мистер Ихсан Абд аль-Хашаб, — громко произнес кто-то таким тоном, что все невольно повернули головы в его сторону, — вы останетесь. И все остальные тоже будут гостями этого отеля до тех пор, пока мы не найдем убийцу.
В зал въехала коляска сэра Энтони. У него лихорадочно горели глаза, он даже не смотрел на погибшего.
— Вы обязаны найти убийцу, — сказал он, и в огромном высоком зале, где был бассейн, заполненный водой, его слова прозвучали как-то особенно гулко и страшно. — Вы его найдете! — повторил он, обводя всех своим полубезумным взглядом. И, не добавив больше ни слова, Чапмен-старший повернул свое кресло и выехал из зала. Альма поспешила за ним — очевидно, ему нужно было делать укол, в отсутствие Алана она неплохо справлялась с этой обязанностью.
Хашаб пробормотал по-арабски ругательство. Очевидно, Полынов и Хеккет нашли пульт управления, и вода в джакузи начала медленно убывать.
— Надеюсь, что электричество отключили, — сказал Доул и, не дожидаясь, пока вода уйдет полностью, спрыгнул в джакузи, наклоняясь к тому месту, где могла находиться нога Важевского.
— Кто-то вставил проволоку, — сообщил он, поднимая голову. — Очень изобретательно, — глухо продолжал Доул. — Сама проволока ничего не значит. И если джакузи нормально работает, то ничего произойти не может. Там есть система страховки, блокирующая любую подачу электричества. Но если электричество вообще отключается, хотя бы на мгновение, а потом снова включается, соответственно отключается и блокировка. Кто-то устроил короткое замыкание, и блокировка на секунду отключилась. Этого было достаточно, чтобы Важевского ударило током.
Нужно было только дождаться, когда он останется в джакузи один, если, конечно, хотели убить именно его. Он погиб несколько минут назад, как раз тогда, когда моргнул свет. Примерно в два часа двадцать две минуты.
Он поднял голову, глядя на столпившихся вокруг людей.
— Кто последним входил в джакузи? — спросил Доул.
— Я, — ответил Хашаб. — Мы сидели вместе с Важевским и разговаривали. Потом я вышел и прыгнул в бассейн. Надеюсь, вы не считаете, что это я пытался убить нас обоих?
— Вы бы не успели отключить электричество, — сказал Доул, — поэтому я вас и не подозреваю. Кто выключил свет, когда все произошло?
— Полынов, — сказал Хашаб, показывая на Никиту. Все посмотрели на него.
— Я отключил общий свет, — пожал плечами Полынов. — Для этого не нужны особые знания.
— Сегодня утром вы сказали, что закончили индустриальный институт, — напомнил комиссар Брюлей. — Значит, в электричестве вы должны разбираться.
— Чтобы отключить свет, не обязательно разбираться в электричестве, — усмехнулся Полынов. — Зачем мне его убивать? Что он мне плохого сделал? Я его вообще видел первый раз в жизни.
— А где были вы, Хеккет? — спросил Доул.
— Сидел в сауне, — зло ответил Хеккет, нахмурив свои густые брови. — Кстати, вас здесь не было. Вы тоже могли вызвать короткое замыкание, даже будучи у себя в номере.
— Не было, — согласился Доул. — Но меня не было и в бассейне. А проволоку установили только недавно. Кто, кроме вас, был в бассейне?
— Все были, — зло сообщил Хеккет. — Мистер Хашаб развлекался с двумя женщинами. Миссис Холдер, миссис Бердсли, сам Важевский. Кто еще? Тиллих залезал в джакузи, а потом ушел в раздевалку.
— А вы? — спросил комиссар.
— Я тоже, — кивнул Хеккет, — но Важевского я не убивал. Незачем. Конечно, мы все конкуренты, но если начнем мочить друг друга, здесь будут плавать одни только трупы.
— Погодите, — поморщился комиссар, — сейчас речь идет об убитом. Совершенно очевидно, что хотели убить именно Важевского. Но если убийца находился рядом с вами, как он мог дать сигнал своему сообщнику, чтобы тот вызвал короткое замыкание? Нужно будет внимательно осмотреть розетки в тренажерном зале и в обеих раздевалках. Если понадобится, разберем все розетки.
— Да, — согласился Доул, выбираясь из джакузи. Квернер протянул ему руку, он благодарно кивнул и вылез к остальным экспертам. — С кем он разговаривал? — вспомнил Доул. — Нужно понять, почему убили именно Важевского, и тогда мы поймем логику убийцы.
— Со мной, — сказал Чапмен. — Они разговаривали со мной, с моим отцом и с Альмой. Он и мистер Симура.
Дронго взглянул на Симуру. Тот сидел на стуле, стоявшем недалеко от джакузи. Очевидно, убийство напарника потрясло японского эксперта.
— Что вы мудрите? — крикнул высоким фальцетом Хашаб. Он все еще стоял в плавках, весь мокрый, и капли воды стекали с него, образуя вокруг приличную лужу. — И так все ясно! Вспомните, с кем они должны были беседовать после обеда. Мы ведь договорились меняться парами. Кто у них был на очереди? Конечно, Тиллих, — показал на перепуганного помощника Хашаб. — А он знал, что нельзя допустить их разговора с Симурой, иначе Важевский все поймет. Вот поэтому его и убили. Иначе бы вскрылись все махинации Тиллиха.
— Какие махинации? — спросил ровным голосом Стивен Чапмен.
Тиллих стоял с перекошенным от ужаса лицом. Хашаб понял, что несколько погорячился.
— У нас свои проблемы, — отмахнулся он.
— Может, вы мне все объясните, мистер Тиллих? — спросил Стивен Чапмен, обращаясь к помощнику своего отца.
— Да, да, конечно, сэр. Обязательно, сэр, — плачущим голосом согласился Тиллих.
— Вы не умеете себя вести, Хашаб, — строгим тоном заметил комиссар Брюлей, — и, может, делаете это специально, чтобы отвлечь внимание от настоящего убийцы. — Ну хорошо, — раздраженно сказал Хашаб. — Я вообще сейчас уйду, пока вы не решите, что нам нужно срочно отсюда уезжать. Этот отель превратился для нас в западню. Нас сюда заманили, чтобы перебить всех до единого. Всех!
Выкрикнув последнее слово, он повернулся и пошел в раздевалку. Квернер покачал головой:
— Кажется, он слишком сильно нервничает.
— Господа, — сказал Дронго, — перед тем как спуститься вниз, я случайно открыл дверь на пожарную лестницу. Буквально за несколько секунд до случившейся трагедии. И услышал, как кто-то бежит по лестнице.
— Вы увидели, кто именно? — спросил комиссар.
— Нет. Но я точно слышал, что кто-то спешил по лестнице наверх. Человек явно задыхался. Когда я посмотрел, его уже не было.
— Вы живете на третьем, — задумчиво сказал комиссар. — Получается, что бежали на второй или первый этаж?
— Думаю, что на первый, — сказал Дронго. — До второго бежавший не успел подняться, да и я бы его заметил.
— На первом этаже живут только сэр Энтони и его сын, — напомнил Квернер, поворачиваясь к Стивену Чапмену.
— Кажется, ваш отец не может бегать, — нагло вставил Хеккет, обращаясь к мистеру Чапмену. — А кроме него, на первом этаже живете только вы.
— Хотите сказать, что я убил эксперта? — надменно спросил Чапмен.
— Нет, — спокойно ответил комиссар, — но хочу заметить, что наш коллега погиб во время расследования преступлений, происходящих в вашей семье, мистер Стивен Чапмен.
Чапмен открыл рот, чтобы возразить, и в этот момент все услышали тихий голос Кодзи Симуры.
— Не нужно ни о чем больше спорить, — сказал японский эксперт. — Это моя вина, что все так произошло. Я виноват больше других…
Он тяжело поднялся со своего места. Все присутствующие молча уставились на Симуру. Он сделал три шага по направлению к общей группе и чуть наклонил голову.
— Мистер Важевский был моим напарником. И он погиб. Значит, мне нанесено личное оскорбление. Я должен был предвидеть такую возможность. Когда Важевский уходил в бассейн, он мне сказал, что его очень интересует один человек. Я никогда не задаю вопросов мастеру, если он сам не хочет на них ответить. Очевидно, я был не прав. Но убийца, который отнял у нас Важевского, должен знать, что отныне он мой личный враг. И я готов работать в одиночку за двоих, если вы мне доверите.
— Как благородно! — насмешливо сказал в наступившей тишине Хеккет. — Вам еще остается сделать харакири, и чтобы друг отрубил вам голову. Мне всегда нравился этот японский обычай, когда друг должен отрубить голову другу. Как правило, самый близкий друг делает это с особенным удовольствием.
— Перестаньте, — оборвал его комиссар. — Вы же видите, что он говорит серьезно.
— Ах, серьезно! — не меняя ернического тона, продолжал Хеккет. — Тогда, может, вы подумаете над другим. Может быть, это Важевский все и организовал! Все эти убийства. А теперь убийца решил, что Важевский больше не нужен, и отправил его на тот свет. Такой финал вы допускаете?
