Сергей Донской - В России жить не запретишь
Две трети их уже направлялись в лес, постепенно выстраиваясь в затылок друг другу. Восемь человек во главе с Вороном остались на поляне, провожая уходящих отнюдь не печальными взглядами. В их распоряжении оставались запасы еды, выпивка, девушка, которую можно будет поочередно насиловать, покалывая ее ножами, пока она не умрет от обилия впечатлений. Но все это были детские игрушки в сравнении с тем сюрпризом, который ожидал их в самом ближайшем будущем.
– Я иду, – предупредил Бондарь, соскальзывая с дерева с непринужденной грацией большой кошки.
Он увидел все, что хотел увидеть. Он узнал все, что должен был узнать. Теперь он шел искать, и горе тому, кто не успеет спрятаться.
Глава 13
Алиса здесь больше не живет
В землянке потемнело: это спускающаяся фигура на мгновение заслонила дневной свет, после чего перед Алисой появился Черный Ворон, баюкающий на плече свой неизменный автомат.
– Трусы просушила? – спросил он, ухмыляясь.
– Просушила, – ответила Алиса, постаравшись придать своему голосу независимую интонацию. – Только вы лучше о гигиене своих архаровцев беспокойтесь. А то несет от них, как от оживших мертвецов. Падалью.
– Падалью, – повторил Ворон. – Твое счастье, что нас сейчас никто не слышит, иначе мне пришлось бы убить тебя на месте. Не смей оскорблять чеченских воинов, идиотка. Между прочим, настоящий чеченец подмывается несколько раз на дню, даже находясь в плену у русских. Правда, так бывает в настоящей тюрьме, а не в зиндане, где чистой воды не дождешься.
– Что такое зиндан? – спросила Алиса, машинально покосившись на упаковку минералки, дожидающуюся, пока жажда пленницы не станет сильнее ее здравого смысла. Ворон проследил за ее взглядом, коротко хмыкнул и пояснил:
– Зиндан – это яма. Глубиной четыре-пять метров. Все, что ты видишь со дна ямы, это небо, маленький клочок неба.
– А мне отсюда даже неба не видно, – напомнила Алиса. – Значит, ваша землянка еще хуже зиндана.
– Ты так считаешь? – Ворон криво улыбнулся. – Года два назад меня арестовали в горном селе Тевизан. Арестовали, избили и бросили на дно ямы, вырытой на территории сорок пятого полка МВД. Все федералы, сколько их там было, ходили испражняться и мочиться в новую яму. – Глаза Ворона сделались похожими на пару угольков, тлеющих в полумраке. – А в перерывах они просто стояли вокруг и плевали вниз, – глухо продолжил он. – Ты полагаешь, что после этого я стану обращаться с русскими пленниками как– то иначе?
– Но я-то вам ничего плохого не сделала…
– Разве это что-то меняет? Как я могу не ненавидеть русских? – Ворон скрипнул зубами. – Вы всегда жили в Чечне, работали на наших заводах, в наших колхозах, хоронили своих стариков в нашей земле. А когда началась война, все русские, которых мы считали добрыми соседями, ходили по нашим домам вместе с федералами и тыкали пальцами: вот эти меня притесняли, вот эти и эти. Хватайте их, они ваххабиты. Чеченцев увозили, а потом их находили либо искалеченными, либо мертвыми, либо не находили вообще. А вы, русские, вселялись в наши дома, садились за наши столы, спали на наших кроватях.
– Неправда! – воскликнула Алиса. – Я никогда не бывала в Чечне.
– Значит, здесь побывал твой дед, отец, дядя, племянник, соученик, просто знакомый, знакомый твоего знакомого. Это уже не важно. – Ворон насупился. – Любая несправедливость порождает ненависть, а ненависть порождает месть. Необратимую, как горный поток. Вы никогда нас не победите, сколько бы вас ни было. Мы сметем вас с лица земли, затопим ваши города и села.
– Почему? – вырвалось у Алисы, смутно почувствовавшей реальность угрозы, заключенной в словах чеченца, возвышающегося над ней в полумраке землянки. – Нас много, а вас мало.
Ворон приосанился:
– Постарайся понять. Вы, русские, при встрече говорите друг другу «здравствуйте», что означает «будь здоров, не кашляй», только и всего. В наших же краях люди, когда здороваются, говорят: «Марш вохыл», что означает «ходи свободным»! Мы свободолюбивый народ, нас долго в зиндане не удержишь, мы обязательно вырвемся и отомстим обидчикам. – Ворон явно хотел развить эту тему, но, осекшись, провел ладонью по макушке и угрюмо заключил: – Мы гордый народ, так и знай. Мы никому не позволим безнаказанно гадить себе на голову.
Алиса представила себе, каково пришлось этому гордому горцу в яме, среди нечистот своих врагов, и недавний инцидент на поляне показался ей не таким значительным. Да и Черный Ворон предстал перед ней в несколько ином качестве. Болезненно самолюбивый человек, для которого пребывание в русском нужнике страшнее смерти. Наверное, до сих пор спит и видит, как режет головы своим обидчикам, свидетелям своего позора. За что ему любить русских? С какой стати ему относиться с сочувствием к москвичке, попавшей в его руки? И все же можно попытаться его приручить, подумала Алиса, следя за выражением лица стоящего напротив мужчины. Хотя бы немножечко смягчить его ожесточившееся сердце.
– А как будет по-вашему «до свидания», Алхан? – спросила она таким непринужденным тоном, словно находилась в столичном клубе, а не в той грязной дыре, куда ее запихнули.
– Зачем тебе знать? – подозрительно спросил Ворон.
– Но ведь вы меня отпустите, когда я разберусь с компьютером, ведь вы сдержите слово, правда?
– Допустим.
– Тогда было бы здорово попрощаться с вами на родном языке, – мягко пояснила Алиса. – Чтобы мы расстались как друзья.
– Ты хи-итрая, – протянул Черный Ворон. – Ты о-очень хитрая. Но сейчас тебе понадобится ум, а не хитрость… Слышишь? – Он поднял палец к земляному потолку. – Ду-у-у… Это генератор починили, так что включай компьютер. – Ворон взглянул на золотые часы, поблескивающие на его волосатом запястье. – У тебя двадцать четыре часа, время пошло.
Алиса послушно нажала кнопку «Power», дождалась характерного звукового сигнала, свидетельствующего о начале загрузки, а потом окликнула направившегося к выходу Черного Ворона.
– Все же скажите мне, как будет «до свидания»?
– Не просто хитрая, а слишком хитрая, – сердито проворчал он, – и слишком настырная.
Не менее десяти томительных секунд Алиса видела перед собой лишь спину, обтянутую пятнистой курткой, потом над ней возник профиль полуобернувшегося Ворона.
– Ну, если хочешь знать, мы прощаемся так: «Адэкюэль».
Последнее слово было произнесено каким-то странным, изменившимся тоном, но Алиса не придала этому значения. Она едва сдерживала торжествующую улыбку. Все-таки ей удалось наладить контакт с этим бородатым дикарем! Он снизошел до человеческой беседы с пленницей, а значит, еще не все потеряно. Не зверь же он, в конце концов, не чудовище, не оборотень. Люди всегда могут договориться. Особенно, если они говорят на одном языке.
– Запомнила? – спросил Ворон, разворачиваясь к Алисе всем корпусом. – Адэ…
Ей хотелось подпрыгнуть от радости, но она ограничилась тем, что слегка приподнялась на цыпочки.
– Как-как?
– Адэкюэль. Что означает: «чтоб жизнь твоя лучше была».
– Адэкюэль, – повторила Алиса тоном старательной ученицы. – Чтобы твоя жизнь была лучше…
– Чем смерть, – закончил Ворон.
– Чем… Что?
– Смерть.
Слово прозвучало одновременно с клацаньем автомата, направленного в грудь отпрянувшей пленницы. Это смерть щелкнула зубами, коротко, отрывисто.
– Почему? – воскликнула Алиса в отчаянии. – За что?
– Мне кажется, будет разумнее подыскать другого хакера, – пояснил Ворон, не спеша укладывая согнутый указательный палец на спусковой крючок. – Мужчину, а не болтливую бабу. Который умеет держать язык за зубами.
– Но… Но…
Алиса лихорадочно искала подходящие доводы или оправдания, однако в голове было совершенно пусто: ни нужных аргументов, ни связных мыслей. Словно внезапно подкравшаяся смерть первым делом сожрала ее мозги. И теперь готовилась к продолжению трапезы, многообещающе облизываясь, не спуская с жертвы пылающих головешек глаз… глаз Черного Ворона, язвительно предложившего:
– Ну, скажи мне «до свидания». Что же ты молчишь, такая бойкая, такая хитрая сука?
– А… – Звуки застревали в сузившейся гортани девушки.
– Адэкюэль, – подсказал Ворон. Ответом ему был насмешливый шепот, принадлежавший не онемевшей Алисе, а бесплотному призраку:
– Занятия закончены. Последний звонок.
Все, что сумела Алиса, так это попятиться и сесть на тюфяк, совершенно не позаботившись о том, чтобы одернуть задравшуюся юбчонку. Ее глаза были готовы выскочить из орбит. Такого она еще никогда не видела. Только что в землянке находились двое: она и Черный Ворон. Теперь за спиной чеченца стоял незнакомый мужчина, который возник тут вопреки всем законам физики. Он не заслонил собой свет, проникая под землю, он не перемещался в пространстве, он просто материализовался, не произведя ни единого звука, если не считать насмешливого шепота, адресованного Ворону:
