Операция прикрытия - Эдуард Анатольевич Хруцкий
— Пусть пока покуражится.
— Что значит «пока»? Долго оно будет длиться, это самое твое «пока»? Ты пойми, он ранил наших товарищей, за его спиной стоит группа вражеских пособников!..
— Ты мне, Сережа, политграмоту не читай. Я и сам все знаю. Понимаешь, придут данные экспертизы, будем оперировать фактами.
— Ну, смотри, тебе жить. Только зря время уходит, а сообщники его где? — Серебровский выразительно щелкнул пальцами. — Время идет, понимаешь?
— Понимаю.
— Смотри, Иван, — еще раз предупредил замначальника и вышел.
В дверь постучали, и вошел начальник НТО.
— Ну, Данилов, все. Мои ребята работали, как звери.
— Долго что-то.
— Наука, брат, это тебе не жуликов ловить.
— Ну давай показывай.
— Смотри.
Ровно через полчаса Данилов приказал привести к нему арестованного.
«Танкист» вошел, лениво осмотрел кабинет так, словно попал в него впервые, и сел, развалясь на стуле.
— Вы когда-нибудь слышали о такой науке, как криминалистика? — спросил Данилов.
— Приходилось.
— Вот и прекрасно, это намного облегчит нашу беседу. Смотрите, вот пуля, извлеченная врачами при операции у нашего сотрудника Фролова, а вот вторая пуля, отстреленная специально из изъятого у вас пистолета. Читайте заключение экспертизы. Да, вы уже говорили, что нашли пистолет на улице. Кстати, шесть снаряженных обойм тоже? Молчите? Прекрасно! Вы помните, что наш врач делал вам перевязку? Отлично! У вас хорошая память. Так вот экспертиза сообщает, что ваша группа крови совпадает с группой крови на воротнике шинели, найденной на месте преступления.
Данилов открыл шкаф, дослал шинель.
— Хотите примерить?
— Нет.
— Тогда ознакомьтесь с постановлением ГКО. Прочли? Так что, трибунал или?..
— Я все скажу, если вы мне запишете явку с повинной! — Голос задержанного стал хриплым, лицо осунулось.
— Значит, вы к нам на перевязку пришли? Так, что ли? Здесь МУР, у нас не торгуются, а чистосердечное признание любой трибунал в расчет берет.
21 октября 05.30. Косой переулок, дом № 6
Из машины они вышли, не доезжая до переулка. В рассветной темноте люди разошлись по своим местам. Данилов, Муравьев и Самохин вошли в подъезд. Иван Александрович осветил циферблат часов — еще десять минут до назначенного времени. За это время оперативники заблокируют все выходы из переулка. Начальник МУРа выделил большую группу. Из показаний «танкиста» стало известно, что они бывшие уголовники, завербованы фашистской разведкой и заброшены в Москву. Определенного задания у них не было, главная задача — внести дезорганизацию: грабежи, нападения на военнослужащих, сигнализация ракетами во время налетов вражеской авиации.
«Танкист» должен был сегодня угнать машину и в 5.45 подъехать к дому.
Данилов опять посмотрел на часы. Время. В переулке раздался гул мотора, скрипнули тормоза у подъезда. И сразу же на втором этаже хлопнула дверь, послышались шаги.
Оперативники прижались к стене.
— Давай быстрее! — сказал кто-то.
— Подожди, я вроде спички забыл! — ответил второй голос.
— Черт с ними, у Кольки наверняка есть! Пошли!
Два человека прошли совсем рядом с Даниловым, он даже явственно уловил запах табака, водочного перегара. «Сейчас они откроют дверь подъезда. Сейчас».
Скрипнула дверь, и яркий свет фонарей ударил прямо в глаза.
— Назад! — крикнул один из бандитов.
Но за их спиной вспыхнули фонари, и из темноты вышли трое с пистолетами в руках.
Один шанс из ста
…Над Москвой повисло солнце. Казалось, что оно медленно подтягивается к земле, зацепившись за деревья, крыши, карнизы домов.
Николай только что вернулся с пробежки. Он немного устал. Все-таки тяжело бежать пять километров по такой жаре. Даже холодный душ не освежает.
— После завтрака сразу на речку, — решил Королев, — ох и хорошо же будет поваляться на песочке.
Николай включил приемник. Женский голос, вкрадчиво просивший чайку отнести привет милому другу, внезапно замолчал, не кончив песни.
— Ну что ты будешь делать, опять сопротивление перегорело, — Николай встал из-за стола, подошел к приемнику.
Нет, вроде все в порядке. Так почему же?.. И вдруг комнату наполнил знакомый голос Левитана: «К гражданам Советского Союза…»
Война!
Уже несколько часов дерутся пограничные заставы. Немецкие бомбардировщики сбросили свой смертоносный груз на Минск и Киев.
Война! С внезапностью урагана ворвалась она в по-воскресному тихую Москву. И сразу же будто погасло солнце.
Николай бросился к письменному столу. Вот паспорт, вот военный билет, вот удостоверение мастера спорта.
Скорее. Скорее в военкомат. Николай выбежал на улицу. То же солнце, тот же мягкий асфальт…
Как же так. Ведь всего неделю назад он боролся за звание абсолютного чемпиона Москвы. Его противник — средневес Иван Ганыкин — славился как лучший боец-темповик. Готовясь к бою, Королев решил лишить его этого преимущества. Сам в первом раунде завязал острый, быстрый бой. В результате — победа и звание абсолютного чемпиона Москвы.
Как же это было давно. Совсем в другой, мирной жизни… Будет ли когда-нибудь ринг, крики болельщиков, радостное чувство победы?..
Во дворе военкомата толпа. Конечно, это добровольцы пришли. Говорят мало, только курят, курят…
Наконец перед ним распахнулась дверь с табличкой «Военком».
В кабинете военный с тремя шпалами на петлицах. Он взял билет, полистал.
— Не могу, товарищ Королев, — подполковник встал из-за стола, — не могу. Я понимаю вас, Николай Федорович, мне и самому хочется на фронт. Но на вас распространяется броня.
— Но ведь я…
— Знаете что, поезжайте завтра в горвоенкомат.
Хорошо ему говорить — завтра. А как прожить этот день? Как?!
Три дня он ходил из кабинета в кабинет. Три дня усталые, невыспавшиеся работники военкомата с сожалением разводили руками и твердо отказывали.
Наконец один капитан заговорщически шепнул в коридоре, что на стадионе «Динамо» формируется из спортсменов специальная бригада.
Около Белорусского вокзала троллейбус остановился. По Ленинградскому шоссе шли войска. Печатая шаг, проходили мимо окон роты красноармейцев. Молодые румяные лица, новенькие гимнастерки, еще неразношенные сапоги.
— Ох, горе-то какое, — вздохнула немолодая женщина. — Ведь дети совсем. Вот и мой вчера ушел добровольцем…
И внезапно Николаю стало мучительно стыдно. Стыдно за то, что он, здоровый парень с чемпионским значком на груди, до сих пор не надел военную форму.
«Не возьмут, — со злостью подумал Николай, — уеду сам».
На стадионе Николай сразу попал в толпу знакомых. Здесь почти все московские мастера спорта. Сразу на сердце стало легче. Пришла уверенность. Все будет в порядке.
А через несколько часов надел абсолютный чемпион страны по боксу Николай Королев гимнастерку с синими петлицами.
Утром над лагерем пел горнист. Голос трубы, требовательный и резкий, врывался в палатки, выбрасывал бойцов из постелей.
Спортивный лагерь на станции «Строитель» превратился в воинский учебный пункт.
Физзарядка, пробежка, завтрак.
И снова труба. Пора на занятия.
Строевая, политинформация,
