Личная жизнь шпиона. Книга вторая - Андрей Борисович Троицкий
— Да, симпатичная. Веселенькая.
— Храм Георгия Неокесарийского, семнадцатый век, между прочим. По некоторым сведениям, здесь крестили Петра Первого, здесь же венчался царь Алексей Михайлович с Натальей Нарышкиной. В храме проводили службу все русские патриархи, молилась даже императрица Мария Федоровна, как и многие особы династии Романовых. По приказу Ленина с семнадцатого по двадцать четвертый год в Москве взорвали или сломали 450 церквей. А этот храм остался, дожил до наших дней, хоть и не работает. А по соседству, как в насмешку, — самая грязная пивная в Москве.
Орлов плеснул в стаканчик остатки водки и отдал Сержу, допивай. Тот выпил одним глотком, хлебнул пива.
— А ты, великий гуманист, не болтай лишнего, особенно в пивных, — сказал Орлов. — А то неприятности начнутся. Есть какие-нибудь новости, ну, для меня?
— Все с начала рассказывать? Ну, как мы с Максом Грековым пошли шлепнуть по рюмке и оказались в милиции. Бедняга, теперь на суде ему оформят путевку в санаторий. По сто семнадцатой статье УК. И не скоро выпишут…
— Все, что было на съемной квартире, я знаю. Знакомился с материалами. Вы с Грековым перебрали, появилась девушка. Почти невинная. Греков, накурившись дури набросился на бедную девочку. А ты и рад был заступился, но не мог. Выпил и проспал самое интересное…
Они вышли из зала, спустились вниз и перебежали улицу прямо перед троллейбусом. На другой стороне сели в серую «волгу».
— Перед встречей с тобой заходил в этот книжный магазин, — вздохнул Орлов. — Слушай, старина, тебя ждет великое писательское будущее. Слава, литературные премии, кооперативные хоромы, копеечные путевки в лучшие дома отдыха и санатории. Там ты познакомишься с первым секретарем правления Союза писателей Марковым, выпьешь с Юлианом Семеновым и уведешь у него самую красивую женщину.
— Звучит красиво, — кивнул Серж.
— Я уже вижу очередь за твоим первым романом. Она выползает из отдела художественной литературы, спускается на первый этаж, выходит на улицу и змеится дальше на набережную, через дорогу, до кинотеатра «Ударник»… А я стою где-то в конце этой змеи, мерзну на холодном ветру. И мучаюсь вопросами: повезет ли, достоюсь ли? Или все разберут до меня?
— Это с чего такой успех?
— Во-первых, ты напишешь нечто достойное человечества. Второго «Мастера и Маргариту». Только еще лучше. Во-вторых, у тебя нет и не будет конкурентов. Разве что Шукшин и Дюма-отец. А этого слишком мало для конкуренции. Так что, пиши, мой юный друг. А теперь перейдем к делу. Сначала расскажи устно. А потом, когда вернешься домой, в письменном виде все изложишь, как полагается. Итак, что ты услышал от Грекова младшего?
За время сотрудничества с госбезопасностью Серж научился говорить так, словно донесение писал, просто и ясно, убирая лишние детали и эмоции. Этот эпизод с Максом Грековым не представлял бы особого интереса, мало ли парней ломали жизнь, еще не сделав первых самостоятельных шагов, и все же в этой истории было нечто особенное. Она не про то, как молодой парень огреб кучу неприятностей…
Глава 17
Максим Греков, избалованный отпрыск из семьи, где водятся деньги, хоть и не знал ни в чем отказа, однако не превратился в жлоба и сноба. По натуре оптимист, начитанный, эрудированный, но иногда он срывается с нарезки, его тянет на приключения, запретные удовольствия. Со стороны пай-мальчик, отличник. Встретишь такого, не подумаешь, что он не только учится на пятерки, собирает почтовые марки, а летом ловит бабочек, мальчик уже распробовал дурь, побывал в кое-каких злачных местах и знает толк в продажной любви. С Максом в одной камере они провели четверо суток, и теперь можно сказать точно: в такой переделке наш отличник еще не участвовал.
Когда вломилась милиция, Макс был пьяный и обкуренный, он точно не помнит, трогал девчонку или нет. Короче, в милиции он протрезвел и загрустил. Время в камере тянулось медленно, сигареты, которые чудом не отобрали, скоро кончились. Ну, чего там делать… Максим рассказал про себя много чего любопытного. Оказывается, его мать пропала без вести около трех лет назад, вышла из дома и не вернулась, и никаких концов. Отец в том месяце отдыхал в Сочи, он не сразу поверил, что случилось беда. Приехал на четвертый день, поднял на ноги влиятельных друзей, начал околачивать пороги в милиции. Но поиски никуда не привели, время шло, надежда таяла…
Однажды ночью Максим снял трубку параллельного телефона и услышал разговор отца и неизвестного мужчины, через слово вставлявшего блатные словечки. Разговор странный, полный недомолвок и пауз, если все эти недомолвки выразить словами, получится, что отец обещал заплатить за какую-то гнусность, которой даже названия не нашли, только какой-то «груз» и «это самое». Нет, Максим никогда всерьез не думал, что отец причастен к исчезновению матери. Грекова-старшего милиция долго таскала, но бросила это дело. А тот телефонный разговор Максим почему-то связал с матерью, и с той поры он по вечерам всегда, сидя у себя в комнате, ловил звуки отцовского голоса, и, если тот начинал говорить по телефону, снимал свою трубку и, затаив дыхание.
Отец человек осторожный, много не болтал, но иногда, если дело срочное, без телефона нельзя, не захочешь, а скажешь. За долгое время Макс узнал немало любопытных историй, от прежнего образа любящего мужа, профсоюзного активиста, партийца, научного работника, которого прочат на должность заведующего кафедрой, — не осталось ничего. Женщины на раз-другой, преферанс, какие-то темные дела с перепродажей икон, денежные вознаграждения, не поймешь за что, похожие на взятки…
Раза два-три отец говорил с какими-то людьми, судя по лексике, приблатненными, которых вообще не должно быть среди его знакомых. Вроде ни о чем, но почему-то именно эти короткие разговоры пугали. После этих открытий, приходила страшная мысль: отец смог бы это сделать. О том, что сын стал слишком любопытен, Греков с опозданием, но все-таки узнал. Он не орал, не грозил кулаком… Позвал к себе в комнату и сказал, что парню уже двадцать один, пора жить самостоятельной жизнью, а не прятаться за папину спину. Вскорости снял небольшую квартиру, и вот уже второй год они живут отдельно. У Макса повышенная стипендия, есть кое-какие подработки, иногда он занимается мелкой спекуляцией, но совсем отказаться от отцовских денег нет возможности, а видеться с отцом нет желания.
Недавно отец, чего никогда не случалось, позвонил с утра и сказал, чтобы Макс не ходил на учебу, а ждал его, есть разговор. Греков-старший приехал и начал без подготовки.
