Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу
- Так говоришь, от Сашки приехал? Как он там, стервец?
- Ничего. Перевоспитывается, работает, вас часто вспоминает.
- Это хорошо, - усаживаясь напротив, сказал дед. - А ты какими судьбами тут? По говору вроде не наш.
- Я с ним в одном отряде был. Освободился, здесь проездом. А сам с Дальнего востока, с Камчатки. Это для вас, - кивнул он на сумку.
- Ну-ка, ну-ка, покажи, что там?
Огнев выложил на стол все купленное на рынке.
- Так говоришь гостинец от Сашки? Откуда ж у него такие деньги? Тут один коньяк в половину моей пенсии станет.
- Это от меня, неудобно как-то в гости с пустыми руками.
- И то верно. Знать, человек ты совестливый. Ну, давай почаевничаем и покуштуем твоих гостинцев. Коньяк я и не помню, когда пил.
Через час, раскрасневшиеся от «Дербента» и чая, они живо обсуждали результаты чеченской войны. Причем хозяин проявил незаурядные знания всех ее событий.
Чуть позже он спустился в подвал под домом и принес оттуда запотевший кувшин виноградного вина.
- Давай чихирю попробуем, нового сбора.
После вина, узнав, что Огнев служил в погранвойсках и воевал в Афганистане, Дим Димыч, так звали хозяина, расчувствовался и пригласил его в горницу, где на стенах висели семейные фотографии.
- Это мой дед в Первую мировую, - показал на чубатого урядника с шашкой и двумя георгиевскими крестами. Это я, в мае 44-го, - ткнул пальцем в бравого флотского старшину с приятелем. А вот это Сашка в Афганистане - провел дрожащей рукой по фотографии «Душмана» в парадной сержантской форме и с медалью «За отвагу» на груди.
Потом, когда они вернулись на кухню, старик предложил Огневу погостить у него.
- Живу я сам, бабка давно померла. Дом большой, вдвоем будет веселей. Или домой спешишь?
- Да нет, - ответил Огнев. - Дома, собственно, у меня нет. Из детдомовских я.
- Вот и поживи, оглядись. В наших местах тебе понравится. Съездим на Дон, в плавни, порыбачим, покажу тебе казачьи станицы.
Так Огнев остался у Дим Димыча.
Теперь он не сомневался, что хозяин именно тот человек, который оставил записку в самолете и мог прояснить историю с необычным грузом.
Поселил хозяин Огнева, тот назвался Юрием Молохом, в небольшой уютной светелке, с окном, выходящим в сад. На следующее утро тот съездил на вокзал, забрал из камеры хранения свой кейс, а в универмаге приобрел кое-что из вещей: спортивный костюм, пару сорочек, свитер и комплект зимнего армейского камуфляжа. А еще, не желая быть обузой для гостеприимного хозяина, накупил целую сумку продуктов.
Вечером, когда посмотрев по телевизору очередную серию документального фильма «Великая Отечественная», они с хозяином сидели на кухне и пили чай, Дим Димыч заметил, что военная хроника тех лет не отображает всех событий первых дней войны.
- А каких именно? - поинтересовался Огнев.
- Да хотя бы наших десантов в тыл немцам летом 41-го.
- Разве такие были? - удивился Огнев.
- И не один. В двух я лично участвовал.
- Расскажите, это интересно.
И старый солдат рассказал следующее:
- Сам я, как ты видел на фотографии, из флотских. Но войну начал воздушным десантником в Белоруссии. Там, в лесу под Минском, базировалась наша воздушно-десантная бригада. Тринадцатого июля мы получили приказ маршала Шапошникова высадиться в тыл наступающим немцам для совершения разведывательно-диверсионных операций.
Десантировались с ночных бомбардировщиков, сразу же после налета на несколько крупных вражеских объектов. Уничтожили то, что осталось после бомбежки и ушли в лес.
Потом рвали железнодорожные и шоссейные мосты, по которым двигалась вражеская техника, громили немецкие гарнизоны и комендатуры, захватывали немецких языков. Через две недели остатки бригады с боями прорвались к своим, и нас перебросили в Подмосковье. Там пополнили личным составом и в конце августа забросили в район Ржева.
Через сутки мы уничтожили крупный железнодорожный узел в Нелидово и нарушили график движения вражеских эшелонов на восток. А затем по рации получили приказ, захватить немецкого штабного офицера и переправить его за линию фронта. Провели разведку и установили местонахождение одного из немецких штабов.
Разгромив его, захватили в плен немецкого генерала и с партизанской базы отправили его самолетом на Большую землю. Фашисты в отместку организовали карательную операцию, и мы ушли в леса. Там отряд пополнился за счет «окруженцев» и провел еще несколько операций по уничтожению живой силы и техники врага на дорогах.
Короче, воевали мы в тех лесах, до января 42-го. А когда из десанта осталось всего ничего, решили прорываться к своим. Без приказа. Связи тогда у нас уже не было.
Выходили ночью, по льду Селигера, нарвались на вражеский заслон, там меня в бою и шарахнуло. Потом немецкий плен, побег из него и штрафбат. А в начале 70-х, уже здесь, в военкомате, мне вручили «Красную Звезду», за те десанты. Такая вот история.
Только в военных хрониках про это ничего нету, хотя некоторые из десантников до сих пор живы. Мы даже встречались в Москве на сорокалетие Победы. Мой корешок Миша Усатов организовал. Он, кстати, к тому времени стал адмиралом и крупной шишкой в КГБ.
- Михаил Андреевич Усатов? - удивленно вскинул брови Юрий.
-Точно, Михаил Андреевич, - внимательно поглядел на него Дим Димыч. - А ты никак его знавал?
- Нет, просто слышал от одного своего приятеля, - отвел Огнев глаза в сторону.
Первого заместителя начальника ПГУ[2] вице - адмирала Усатова он знал, поскольку в Высшей школе учился в одной группе с его сыном, парни дружили, и Юрий не раз бывал у них дома. К сожалению, в живых уже не было ни первого ни второго, иначе судьба Огнева могла повернуться иначе.
- Да, белых пятен в той войне немало,- задумчиво произнес он через минуту. - И аннотация к сериалу верная - «Неизвестная война».
В последующие дни, перебрав двигатель на старенькой «шестерке», Дим Димыч познакомил гостя с городом, а затем они съездили на рыбалку в станицу Кагальницкую, где у хозяина были родственники.
На обратном пути с ними случилась неприятность.
Километрах в тридцати от города, «шестерку» Вонлярского подрезала иномарка и, чиркнув ее крылом, унеслась вперед. А когда Дим Димыч остановился и они с Огневым вышли из салона, осмотреть повреждение, резко затормозила и сдала назад. Из машины вышли трое бритоголовых парней в спортивных костюмах и кожаных куртках, и не спеша, направились к «жигулям».
- Ну что, дедуля, платить будешь? - просипел один из них.
- За что платить? Вы ж меня сами подрезали, - удивился Дим Димыч.
- Плати, «козел» а то щас отрихтуем твой шарабан, - осклабился второй, и в руках у него возникла бейсбольная бита.
В тот же миг старик резко взмахнул рукой, бита загремела по асфальту, а парень дико взвыл. Остальные двое на мгновение опешили, и это им дорого обошлось. Одного Огнев свалил молниеносным ударом ноги в пах, а второго резким тычком кулака в висок.
- Так-то, парни,- ухмыльнулся он, оглядев их бесчувственные тела, и поднял валявшуюся у ног биту. - Дим Димыч, а что вы сделали этому? - кивнул он на все еще воющего в кювете парня.
- «Козу», - растопырил тот клешнястые пальцы. - Мне по моим годам она еще по силам.
Затем подошел к иномарке и вырвал из блока зажигания провода.
- Нехай позагорают засранцы, может умней станут.
После этого они сели в машину и тронулись с места.
- Вот и мой Сашка, вроде этих, - переключая скорость, сказал Дим Димыч. - Правда стариков и убогих не обижал, а все едино бандит. Из армии пришел, а работать негде - шахты и заводы позакрывали. Потыкался к коммерсантам - те нос воротят, бывший «афганец», такие, мол, нам не нужны. Сходил к военкому, как же так? А тот ему, - живи, как знаешь - я тебя в Афганистан не посылал.
Вернулся домой, трясется весь,- где ж справедливость, дед? А что я скажу? Промолчал. Ну, он и связался с «братвой». Смотрю, деньги появились, дорогие шмотки, а потом и крутая тачка. Я ему толкую, завязывай с этим, внучок. Пропадешь. А он смеется - еще немного подзаработаю и открою автосервис, будешь в нем директором. Подзаработал. Ограбили они богатых армян и попались. Теперь пишет из зоны - вернусь, начну новую жизнь. Хрен он чего начнет. Дружки недавно заезжали, ждут, не дождутся.
