Убить Ющенко! - де Вилье Жерар
— Спасибо, — поблагодарил его Малко.
Было очевидно, что его «контакт» требовал определенных мер предосторожности. Разрешив Татьяне спуститься в фитнес-клуб, он отправился в американское посольство. Когда он объявил резиденту, что установил покровителя Стефана Освенцима, американец был близок к тому, чтобы расцеловать его в губы.
— Великолепно! — с воодушевлением воскликнул он. — Вскоре мы преодолеем чертовски важный этап.
Когда же Малко описал ему эту личность, энтузиазма поубавилось.
— Вы действительно считаете, что туда следует идти?
— Это единственная возможность продвинуться вперед. Вы можете поставить его номер на прослушивание?
— Безусловно, — утвердительно ответил американец, — но на это потребуется несколько часов. К тому же мы не сможем слушать разговоры, а только регистрировать номера, на которые звонили с этого номера, и те, с которых звонили на него.
— Что уже неплохо. Игорь Байкал не какой-то простой исполнитель. Если он согласится сотрудничать, мы продвинемся очень далеко в понимании заговора.
— Да услышит вас Бог! — вздохнул американец. — В Лэнгли очень обеспокоены судьбой Виктора Ющенко. Его сторонники продолжают сохранять преимущество, но спокойствие с противоположной стороны не сулит ничего хорошего. Виктору Януковичу известно, что у него нет никаких шансов взять верх 26 декабря. Мне не верится, что Владимир Путин так просто откажется от своей партии.
— Да и мне тоже, — заключил Малко.
* * *Николай Заботин задумчиво смотрел на защищенный мобильный телефон, по которому он связывался с Москвой. Конечно, на нем был установлен технически очень сложный код, предоставленный ФСБ, но он опасался американских технологий. Если хотя бы один из его разговоров был подслушан, это может иметь непредсказуемые последствия. Но и без того телефонный звонок, который он только что получил, увы! по незащищенной линии, подтверждал одно из самых больших его опасений: вопреки его усилиям установить вокруг своей операции кордон безопасности агент ЦРУ все ближе подбирался к одному сверхчувствительному моменту. Конечно, у Николая Заботина была вся широта полномочий для принятия необходимых контрмер, и это уже было сделано, но он должен был отчитываться перед человеком, направившим его в Киев. Проблема переходила в разряд политических. Не испытывая особенного желания, он решился набрать выученный им наизусть номер. Даже если его проследят, то доберутся только до какого-то второстепенного кабинета в администрации Кремля с табличкой, на которой значится невзрачный чиновник, не знающий даже, что в ежегодном справочнике администрации этот телефон указан под его фамилией.
Когда его собеседник отозвался, он точно и быстро изложил последние события. В конце спокойный голос Рема Толкачева просто сказал:
— Продолжайте действовать в том же духе.
Если говорить прямо, это означало: продолжайте убирать всех тех, кто становится на вашем пути. Надо было продержаться еще пять дней. А значит, обезопасить последнюю фазу его операции, что должен был сделать этот дурак поляк.
* * *Малко старательно набрал номер, сообщенный ему Владимиром Шевченко. Татьяна находилась возле него, молчаливая и сосредоточенная.
— Да?
Мужской голос, низкий и хриплый, как у заклятого курильщика.
— Игорь Байкал?
— Да.
— Я друг Володи Шевченко, — сказал Малко. — Я хочу повидаться с вами.
Явно предупрежденный, Игорь Байкал не колебался ни секунды.
— Через час за вами заедет машина. Она будет стоять возле отеля. Приезжайте один...
И сразу же повесил трубку.
— Он тебе сказал, где это? — спросила Татьяна.
— Нет.
— Досадно. Тебе нужна защита. Я немедленно займусь этим.
Была уже половина шестого. Татьяна вышла из комнаты. Малко спустился выпить кофе. Знал ли человек, с которым он вскоре встретится, верхний эшелон заговора? Согласится ли он говорить? Назвать хотя бы одно имя? Существовала вероятность, что в ближайшие недели политическое большинство резко качнется в другую сторону, а значит, он должен быть в большой степени заинтересован тем, как обеспечить будущее...
По меньшей мере, именно так думал Малко, садясь в лифт. Он в очередной раз собирался играть с огнем. Ровно в шесть «Опель» бежевого цвета остановился перед входом в «Премьер-Палац». Его водитель опустил стекло и спросил:
— Пан Малко?
— Да.
— Садитесь.
Малко сел спереди, и водитель сразу же тронулся в путь. Краем глаза Малко заметил, как сзади них от тротуара отъехал какой-то автомобиль. Это Татьяна присматривала за ним. Машина, в которой он ехал, спустилась в начало бульвара Тараса Шевченко, затем свернула налево на Крещатик, через двести метров перекрытый собранием сторонников Ющенко.
Неожиданно водитель машины сбавил скорость, резко повернул руль и въехал на тротуар с правой стороны! Он пересек его наискось, прорываясь в сторону арки, сверху над которой висел рекламный стенд какого-то казино. Малко подумал, что он мог бы добраться сюда пешком... Автомобиль, не заботясь о пешеходах, на всей скорости устремился под арку и остановился под ней, загораживая проход. Шофер повернулся к Малко и произнес:
— Выходите!
Малко, озадаченный таким обращением, повиновался.
Дальше за аркой он заметил маленький дворик со стоящим в нем «Мерседесом-600» черного цвета. Из него выскочил шофер и открыл перед Малко заднюю дверь, прежде чем вернуться за руль. Другой автомобиль по-прежнему блокировал подъезд. Малко понял эту хитрость. По другую сторону от арки шла улица, параллельная Крещатику, по которой можно было покинуть центр города. Он постучал по бронированному стеклу. Сухое клацанье сообщило ему, что только что все четыре дверцы были автоматически заперты на замок.
Он обернулся назад: Татьяны не было.
Шофер поднял разделительное стекло. Малко воспользовался этим, чтобы позвонить Дональду Редстоуну. Связь с сетью отсутствовала. После четвертой попытки он понял: шофер активировал магнитное поле, которое препятствовало работе телефона. Никто не знал, куда он направляется, и он ни с кем не мог связаться. Или Игорь Байкал был чрезвычайно осторожным человеком, или же у него были плохие намерения относительно Малко.
* * *«Мерседес-600» проехал по Южному мосту, который действительно был самым южным мостом в городе. Добравшись до проспекта Миколы Бажана, шофер повернул направо, въезжая в унылую промышленную зону, а затем припустил по прямой пустынной дороге, ведущей на юг. Малко заметил вывеску: Садовый бульвар. Промышленная зона, осталась позади, уступив место дачам, разбросанным на фоне убогого ландшафта по обе стороны дороги и перемежающимся с пустырями. Никакой особой роскоши, преимущественно небольшие домики. Ни одного коммерсанта! А ведь он находился на Осокорках, там, где были дачи всех киевских олигархов. Никакого сравнения с московской роскошью. Дома выглядели ужасно, многие были не достроены. Он оглянулся назад: за ними никого не было. Татьяна давно уже потеряла их. Машина замедлила ход. Они двигались вдоль стены, составленной из соединенных между собой бетонных плит, над которыми местами возвышались камеры наблюдения. Затем «Мерседес-600» остановился перед металлическими воротами синего цвета, по разные стороны от которых стояли две камеры. Шофер дал два коротких сигнала, и дверь начала раздвигаться.
Малко увидел двор, в котором стояли несколько автомобилей, и различные безвкусные постройки, напоминавшие скорее концентрационный лагерь, чем Версальский дворец. Кто-то открыл дверцу машины, и он выбрался из «Мерседеса», сразу же очутившись лицом к лицу с двумя бритоголовыми амбалами в черном.
Один из них приблизился к нему с холодной улыбкой.
— Будьте любезны.
Он быстро обыскал Малко, сразу же нашел «глок» и без лишних слов забрал себе. Затем Малко проследовал за двумя типами ко второму по счету строению в виде ротонды. Его ввели в небольшой пустующий салон под Людовика XV, с чрезмерным количеством позолоты и укрытым кавказскими коврами полом. Внушительных размеров люстра с несколькими перегоревшими лампочками давала мрачноватое освещение. И полная тишина. Внезапно открылась дверь, пропуская в салон человека, сильно смахивавшего на медведя. Мужчина в банном халате, метров двух ростом, с черными, как уголь, глазами, и невероятно заросшими руками и ногами, приблизился к Малко и сжал его в объятиях, так что тот чуть было не задохнулся.
