Операция прикрытия - Эдуард Анатольевич Хруцкий
Тамбовцев шагнул вслед за ним и засмеялся.
— Ты чего?
— Как чего, впервые за границу попал.
Модзолевский повел лучом фонаря вокруг и сказал:
— Смотри на нашу заграницу.
Они миновали площадь, свернули на узкую улочку, прошли по ней, опять свернули и уперлись в тупик. В глубине его стоял дом.
Модзолевский осветил вырезанный из жести сапог, висящий над входом.
— «Мастерская “Варшавский шик”», — по складам прочел Тамбовцев.
— В маленьких городах так. Если пиво, то краковское, если шик, то варшавский.
Он постучал в окно. Дом молчал. Капитан опять постучал, сильнее. Наконец где-то в глубине послышались шаги, сквозь штору блеснул луч огня.
— Кто? — спросили за дверью.
— Капитан Модзолевский.
Дверь приоткрылась медленно, словно нехотя. Модзолевский направил фонарь. На пороге, закрыв глаза рукой от света, стоял невысокий человек в ночной рубашке.
— Мы зайдем к тебе, Завиша.
— Проше пана.
Хозяин пошел вперед, приговаривая:
— Осторожнее, панове… Не убейтесь, панове… Тесно у бедного сапожника.
Они вошли в мастерскую, и хозяин засветил лампу. Сидел у двери, глядя на офицеров настороженно и зло.
— Слушай, Рысь… — начал Модзолевский.
Рука хозяина нырнула под кусок кожи.
— Не будь дураком. Если бы я хотел арестовать тебя, то окружил бы дом и пришел не с русским офицером, а со своими автоматчиками.
— Что вам нужно? — хрипло спросил хозяин.
— Ты поедешь к Жеготе. Не смотри на меня так. Пойдешь к нему и скажешь, что я и русский капитан хотят с ним поговорить. Мы придем вдвоем. Только вдвоем. Передай ему, что мы доверяем себя его офицерской чести.
Хозяин вышел.
— Связной Жеготы. Личный. Он ему верит. Завиша был сержантом в его роте.
— Слушай, Казик, а не хлопнут они нас? — Тамбовцев прилег на старый диван.
— Могут… У тебя есть другие предложения?
— Нет.
— У меня тоже. Будем уповать на милость божью и офицерскую честь майора Жеготы.
* * *
Ах, какое было утро! Солнечное, росистое, чуть туманное. Добрая осень стояла над землей. Красивая, богатая и добрая.
Легко бежала бричка по полевой дороге. На душистом сене лежали Тамбовцев и Модзолевский. Конями правил мрачный Завиша. Бричка бежала по дороге, светило солнце, и Тамбовцев вдруг запел старое довоенное танго.
В этот вечер в танце карнавала
Я руки твоей коснулся вдруг,
И внезапно искра пробежала
В пальцах наших встретившихся рук…
— Я знаю эту песню, — засмеялся Модзолевский, — в нашем партизанском отряде были советские девчата-радистки, они ее пели.
И капитан подхватил:
Если хочешь, найди,
Если можешь, приди…
Завиша удивленно с козел смотрел на них. Поют. Значит, нет у них ничего дурного на уме. Он не знал слов, но поймал мелодию и начал подпевать:
— Трам-пам-пам-пам-пам…
Бричка въехала в лес, и затихла песня. И стали лица напряженнее и старше.
— Тпр-ру-у, — натянул вожжи Завиша.
Дом. Самый обыкновенный. Даже красивый. И дверь в нем распахнута гостеприимно. Офицеры спрыгнули с повозки, поправили обмундирование, пошли к дому. Завиша глядел им в спины, поигрывая «люггером». Пограничники поднялись на крыльцо. Прошли прихожую, оклеенную обоями в цветочек. Дверь была отворена. И они вошли в нее.
В пустой комнате у стола стоял человек в парадной польской форме.
Воротник, шитый серебром, кресты на груди, конфедератка, надвинутая на бровь.
Увидев вошедших, он бросил два пальца к козырьку.
— Майор Жегота.
— Капитан Модзолевский.
— Капитан Тамбовцев.
— Вы, господа, положились на мою офицерскую честь и пришли. Спасибо. Я тоже полагаюсь на вашу честь. Слушаю вас.
— Господин майор. — Тамбовцев подошел к столу. — Мы знаем вас как настоящего солдата Польши. Мы не будем говорить о политике. Я принес вам фотографию человека, которого вы знаете как полковника Грома. Кто он, вы узнаете из справки, которую наше командование поручило передать вам. Мы только надеемся, что солдаты Польши и вы, майор, не будете служить под командой оберштурмбаннфюрера СС.
Тамбовцев положил на стол пакет.
— Как найти нас, вы знаете. Прощайте, майор Юрась.
Капитан кинул руку к козырьку и повернулся, словно на строевом плацу.
Пограничники вышли.
Жегота раскрыл конверт, достал фотографию. Долго, очень долго смотрел на нее. Потом начал читать справку.
* * *
Война уходила на запад. А у заставы Кочина по-прежнему было тихо.
Томился в ожидании капитан Тамбовцев. Каждый день полковник Губин отвечал Москве:
— Пока тихо.
Шлялся по пивным и базару Ярош.
Ждал капитан Модзолевский.
За окном светило неяркое солнце. Осень в Лондоне, как ни странно, выдалась сухой и безветренной. В кабинете было тепло, несмотря на строжайшую экономию, хозяин изредка растапливал камин. Бернс сидел у стола, огромного, темного, без единой бумажки на нем.
— У вас все готово, Уолтер? — спросил шеф.
— Да.
— Я говорил с человеком, он произвел на меня хорошее впечатление. Он умеет думать. А это главное. Легенда?
— Вполне надежная. На ту сторону придет демобилизованный по ранению офицер. Документы подлинные. Он приедет в Минск, поступит работать на стройку техником. У него есть диплом. И будет ждать.
— Вы уверены, что он пройдет границу?
— Да. Люди майора Жеготы нападут на заставу. В момент боя его и переправят.
— А если неудачно?
— Не должно быть, все учтено.
— А если все-таки провал? Не забывайте, мы числимся союзниками.
— У него есть запасная легенда. Что он местный житель, ушел с немцами, возвращается к жене.
— А жена-то есть?
— Конечно, шеф.
— Ну что ж, начинайте. И немедленно Колецки в Лондон. Для него сейчас найдется масса неотложных дел. Ему придется работать с бывшими коллегами. Эти люди очень пригодятся нам в будущем. Начинайте операцию.
* * *
Ночью Колецки разбудил радист.
— Вам радиограмма, пан полковник. Вашим шифром.
Колецки сел на топчан, взглянул на колонку цифр.
— Идите, сержант, спасибо.
Когда радист вышел, Колецки поднял Поля.
— Берите всех наших, кто остался, и едем в квадрат 6Н-86.
— Уже? — спросил Поль.
— Да.
— Слава богу.
— Разыщите мне этого контрабандиста.
— Яроша?
— Да. И как можно скорее.
— Человека привезти сюда?
— Ни в коем случае. Спрячьте его в городе у Карла.
— Есть.
Поль встал и начал одеваться.
* * *
Утром Колецки пришел к Жеготе. Майор брился, пристроив у окна маленькое зеркало.
— Пан майор, получен приказ. Послезавтра вы должны напасть на заставу у отметки 12–44.
— Чей приказ?
Жегота смотрел на полковника пристально и тяжело.
И Колецки на секунду смутился.
— Это приказ из Лондона.
— Хорошо. — Майор специально не назвал Колецки по званию. — Хорошо, — повторил он, — я буду готовить людей.
Колецки вышел, а Жегота быстро добрился и вызвал адъютанта.
— Завишу ко мне, хорунжий.
— Слушаюсь, пан майор.
* * *
Ярош пил пиво. Ресторан был
