Чингиз Абдуллаев - Последний синклит
— Трехлетний ребенок? — угрюмо спросил Дронго. — А как он убил своего папу, еще не родившись? И как отравил врача?
— Я пошутил, — мрачно заметил Хеккет. — У вас, кажется, начало исчезать ваше знаменитое чувство юмора.
— А у вас оно появилось? Зачем нужно было так грубить миссис Холдер? Вы же сами говорили, что она симпатичная женщина. Можно было быть и полюбезнее.
— У меня такая защитная реакция, — ответил Хеккет. — Вы не читаете Фрейда. Все из-за подсознания. Я понимаю, что объективно вы ей должны понравиться больше. Во-первых, вы выше меня ростом на целую голову. Во-вторых, немного моложе. И хотя на моей голове волосы растут гораздо лучше, чем на вашей, но женщины почему-то редко смотрят именно на это обстоятельство. Скорее наоборот, лысеющие мужчины им больше нравятся. Ну и, наконец, мои манеры. Вы работаете под доброго следователя. Я — под злого. Все правильно. И я никак не могу ей понравиться на вашем фоне. Приходится провоцировать ее такими вопросами.
— Только потому, что она вам понравилась?
— Не только, — возразил Хеккет. — Мне было важно узнать о ее взаимоотношениях с членами семьи. Кажется, Роберт не пропускал ни одной юбки рядом с собой и наверняка к ней приставал. Хотя она объяснила, что сумела его отшить, я в это не очень верю. Судя по рассказам, Роберт был достаточно настойчивым бабником.
— Зачем ей врать?
— Не знаю, может, она и говорит правду. А вот о характере ее отношений с более взрослыми членами семьи мне хочется разузнать поподробнее. Я не совсем понял, что значат близкие отношения, если они не спали. Это напоминает мне показания Билла Клинтона перед сенатской комиссией. Он уверял, что никогда не спал с Моникой, что, в общем, было правдой. Только при этом он умолчал, что у них был оральный секс и сигарета тоже путешествовала туда, куда ей не нужно было отправляться.
— Когда я вас слушаю, у меня всегда возникает ощущение, что меня облили грязными помоями, — поморщился Дронго. — А может, я должен сделать другие выводы, кроме вашего сексуального подсознания.
— Например? — нахмурился Хеккет.
— Вы договорились с кем-то из сотрудников семьи и теперь сознательно развиваете тему гиперсексуальности семьи, чтобы отвести подозрения от действительного убийцы.
— Вы так думаете? — Хеккет помолчал секунду, затем расхохотался. — Вообще-то гипотеза интересная. Только это не я, Дронго. Кто угодно, только не я. Никогда в жизни я бы не пошел на такую глупость и не стал бы травить ребенка.
— Об этом мы уже говорили. — Дронго посмотрел на часы. — Второй час дня. Я думаю, что сегодня мы успеем допросить еще одну пару.
— Кто у нас следующие?
— Вы же сами предложили развернуть сотрудников в обратную сторону после жеребьевки. И теперь по вашей милости мы будем говорить не со Стивеном Чапменом и его отцом, а с поваром Арчибальдом. Хотя я думаю, что Квернер и Хашаб вытянули из него все, что могли. Это мы скоро узнаем, — заметил Хеккет поднимаясь.
Они вышли в холл. Хеккет приоткрыл дверь в большой конференц-зал и удивился. Там никого не было. Он обернулся к Дронго.
— Куда исчезли наши эксперты? — удивленно спросил он.
— Здесь работали Важевский и Симура, — напомнил Дронго. Он повернулся и вышел в большой холл, направляясь к одному из охранников, сидевшему на стуле.
— В большом зале были двое наших экспертов, — сказал он. — Вы не знаете, куда они вышли?
— Не знаю, — удивился охранник. — Из отеля они не выходили, сэр.
Дронго подошел к дежурному портье. Эта была та самая девушка из Индии, которая встречала его в первый день.
— Двое ваших экспертов поднялись наверх, сэр, — любезно сообщила девушка. — Один из них, кажется, японец, сказал мне, что они идут поговорить с сэром Энтони.
— Могли бы позвать его и вниз, — проворчал Хеккет, усаживаясь на диван, — так они до вечера не закончат.
Едва он закончил фразу, как в холл из ресторана выбежала заплаканная Линда. Взглянув на Дронго и Хеккета, она лишь махнула рукой и поспешила к кабине лифта. Хеккет многозначительно посмотрел на Дронго.
— Кажется, я напрасно предложил обратное движение, — заметил Хеккет. — После Хашаба и Квернера их свидетели ничего нового нам не расскажут. Вообще эта идея мистера Доула была чистой профанацией нашего дела. Мы лишь имитируем деятельность. Разве можно так найти убийцу и его помощника? А если вы захотите меня обмануть? Или я вас? Трудно будет разоблачить друг друга.
— Неужели? — иронично спросил Дронго.
— Конечно, не всем, — согласился Хеккет. — Я наверняка сумею сразу понять, когда меня обманывают. Вы, возможно, тоже. Но остальные… я не уверен.
— Мне всегда нравилась ваша поразительная наглость, — улыбнулся Дронго.
— Абсолютное самомнение в сочетании с убежденностью, что вы лучший, могут иногда приносить свою конкретную пользу. Хотя нельзя считать себя самым лучшим. Это всегда очень опасно.
— Я не сказал, что я самый лучший. Я сказал, что меня трудно обмануть. А это действительно так.
Из зала ресторана показались Хашаб и Квернер. Они спорили. Вернее, спорил Хашаб, который размахивал руками и кричал на весь холл, тогда как Квернер достаточно тихо ему отвечал.
— Что случилось? — спросил Хеккет у арабского эксперта. — Почему вы так разорались, Хашаб?
— Линда была ночью у Дронго, а он это скрыл от нас! — крикнул Хашаб. — Мы сейчас все узнали. И про Тиллиха, и про Симуру. Я считаю, что нам нужно бросить все дела и немедленно заняться Тиллихом, а Квернер предлагает подождать совета экспертов и сначала поговорить с вами.
— Правильно предлагает, — поднялся с дивана Хеккет. — Почему вы, Хашаб, вечно суетитесь? Ну почему нужно орать? Мы все уже выяснили. Мистер Дронго рассказал мне о ночном визите Линды. Кстати, — он повернулся к Дронго, — оцените мое благородство. Я вас выгораживаю.
— Оценил, — кивнул Дронго.
— Ну вот видите! — Хеккет стукнул араба по плечу. — Садитесь, Хашаб, на диван. Выпейте и успокойтесь. И не нужно орать.
— Мистер Дронго обязан был все рассказать сегодня за завтраком! — гневно произнес Хашаб, старавшийся не смотреть на Дронго. Он сел в кресло и крикнул бармену, чтобы ему принесли виски.
— Мне тоже, — сказал Хеккет.
Квернер уселся рядом с Дронго и допросил пива. А Дронго заказал для себя бокал красного вина. Когда бармен быстро все записал и бросился выполнять заказ, Квернер негромко произнес, обращаясь к Дронго:
— Вам нужно будет серьезно поработать с этой девушкой и с поваром.
— Почему? — удивился Дронго. — Я думал, вы все из них выжали. Все, что возможно.
— Я так не считаю, — ответил Квернер. — Они что-то недоговаривают. Оба.
Повар наверняка должен знать, каким образом в молоко попал яд. Ведь горничная брала его с кухни. А накрывала на стол в то утро именно Линда. Может, она специально придумала эту историю с Тиллихом, чтобы отвести от себя подозрение.
— Вы ей это сказали?
— Конечно, нет. — Квернер полез за своей трубкой. — Это Хашаб начал кричать, что она сговорилась с вами, решив подставить Симуру. Поэтому Линда и расплакалась. Он считает, что она с вами в сговоре.
— И именно я организовал два убийства? — невесело спросил Дронго.
— Я так не считаю, — хмуро заметил Квернер, набивая табаком свою трубку.
«Сукин сын! — подумал Дронго, глядя на Хашаба. — Он прекрасно понимает, что девушка могла просто ошибиться, приняв похожего азиата за Симуру. Ведь в Шотландии она никогда не видела японцев или корейцев. Тем более что она выросла в сельской местности. А ведь, Хашаб может еще и сыграть на этом. Он проведет очную ставку, докажет, что Симуры не было в Лондоне, и обвинит меня в намеренном искажении фактов вместе с Линдой. И потом придется доказывать, что я просто пожалел несчастную девушку и негодяя Тиллиха, решив не предавать этот факт огласке. Хотя кто знает… Может, Тиллих и не предатель, а самый настоящий убийца. Человек, который предал один раз, может стать и убийцей. А Линда, возможно, действительно придумала всю эту историю, чтобы отвести подозрение от себя и от своего союзника в лице другого эксперта. В таком случае ей эту легенду должен был придумать другой эксперт».
Официантка из бара принесла заказанные напитки. Дронго попробовал вино и строго спросил:
— Это не местное?
— Нет, сэр, — быстро ответила официантка. На вид ей было лет тридцать пять. Она была чуть полноватая, с короткой стрижкой. — Бургундское, семьдесят восьмого года, — сообщила она. — Меня предупреждали, что вы любите красное вино.
— Оно немного горчит, — сказал Дронго, — но в общем, ничего. Спасибо.
«Если Линда соврала, значит, у нее есть союзник среди экспертов. Хеккет отпадает. Он так нападал на Тиллиха, что чуть не убил беднягу. Хотя это не доказательство, но Хеккет явно старался утопить Тиллиха, а это было не в его интересах, если бы Линда была его сообщницей. Ведь в таком случае Симура обвинил бы Хеккета в намеренном подстрекательстве. Квернер и Хашаб отпадают.
