Чингиз Абдуллаев - Тень Ирода
— Чего нужно? — снова спросил Исаев.
— Вы Семен Исаев? — снова спросил Орловский, подумав, что хозяин квартиры не очень-то похож на грозного террориста.
— Ну я, — икнул хозяин.
— Вы знали Игоря Лысого?
— Какого Лысого? Я волосатых знал всегда, — попытался пошутить Исаев.
— Я серьезно спрашиваю, — строго заметил Орловский. — Вы знали такого человека?
— Почему знал, я и сейчас его знаю. Вместе с ним сидели, — сказал Исаев.
— Приятное знакомство, — согласился Орловский. — Вы работали вместе с ним пять лет назад. Верно?
— Да, — ответил Исаев, уже понявший, что перед ним сотрудник милиции. Он сморщился и оглушительно чихнул.
— Но я уже завязал, — произнес он и чихнул еще раз.
— Конечно, — согласился Орловский. — Не думаю, что в таком состоянии от вас может быть хоть какая-нибудь польза. И давно вы виделись со своим бывшим другом?
— Почему бывший? Он и сейчас мой друг, — погрозил пальцем Исаев, — он ко мне часто приезжает в аэропорт.
— Куда? — не понял Орловский.
— В аэропорт. Во Внуково. Я ведь там водителем работаю. Раз через три дня. Уже два месяца работаю. Поэтому имею право отдыхать в выходной день. Я вчера со смены пришел.
— Вы работаете водителем в аэропорту? — ошелом-ленно спросил Орловский. — Где именно? В каком месте вы работаете?
— Около иностранцев, — икнул Исаев. — Грузы их вожу к самолету. Багаж всякий. Интурист называется.
— Так, — растерянно сказал Орловский, — значит, вчера у вас была смена. А работаете через каждые три дня. Правильно?
— Да. Сутки работаем. Три дома, — подтвердил Исаев и снова чихнул. На этот раз он не успел отвернуться, и неприятные капельки попали на плащ Ор-довского. Он поморщился, достал платок и вытер. Потом снова спросил:
— В следующий раз вы выйдете на работу двадцать третьего? Верно?
— Ну да. Наверно.
«Двадцать третьего числа. Семен Исаев, — вспомнил Орловский. — Неужели этому опустившемуся типу они хотели заплатить двадцать тысяч долларов и доверить нечто серьезное? Не может быть».
Он решил рискнуть.
— А насчет меня вам Игорь ничего не рассказывал? — спросил Орловский. — Насчет двадцать третьего?
— Да, — оживился Исаев, — рассказывал. Я все помню. Ты мне должен посылку дать, чтобы я ее в самолет отвез. И сто долларов. Нет, вру. Двести обещал.
— Посылку, — выдохнул Орловский. Все было продумано абсолютно просто. Спившийся человек, бывший член группы Лысого, устраивается на работу в аэропорт. На самую простую и незаметную работу, подвозит на своей тележке груз иностранцев к самолету. Но его самого никто, конечно, не проверяет. Он проносит небольшую посылку и оставляет ее в самолете. Получает, конечно, свои двести долларов. И все. Самолет взрывается в воздухе, и нельзя найти никаких следов. А самого Исаева потом обязательно уберут, списав благодаря ему еще двадцать тысяч долларов. Все очень просто!
Орловский поднялся со стула.
— Поедешь со мной, — решительно сказал он. — Получишь свои двести долларов.
Он увидел стоявший в углу телефон. Поднял трубку. Никаких звуков.
— Телефон у тебя не работает?
— Нет, — покачал головой Исаев, — не работает. А куда мне ехать нужно? Сегодня ведь выходной. Первый день.
— Посылку получишь, — сказал Орловский, — и деньги свои заодно. Собирайся, поехали.
— Сейчас брюки найду, — обрадовался несчастный. — Найду, и поедем.
В это время в квартире напротив, где сидела непонятного вида соседка, слышно было каждое слово, сказанное в квартире Исаева. Женщина, уже снявшая с себя свой безобразный халат и пригладившая волосы, подняла трубку.
— Здесь какой-то тип, хочет увезти моего подопечного. Что мне делать?
— Ничего. Пусть они выходят. Мы уже знаем о его приезде. Через пять минут к вам поднимутся наши сотрудники. Откроете им дверь. Передайте пленку с, записью разговора. Вы все поняли, капитан?
— Да, — сказала соседка, продолжая слушать разговор гостя с Исаевым.
— А Игорь сказал вам, когда вы свою посылочку получите? — спрашивал Орловский.
— Сказал, мать твою, — Исаев никак не мог попасть в штанину брюк, которые он надевал поверх своей «домашней» формы, — сказал, что вы принесете ее к входу утром. А там, в Ленинграде, тьфу ты, опять забыл, в Санкт-Петербурге, ее встретят.
— Значит, рейс на Санкт-Петербург, — понял Ор-довский. — Ясно. Двадцать третьего числа. Не путаешь?
— Нет, конечно, — обиделся Исаев, уже залезая в брюки.
Он еще минут пять возился с рубашкой, надевал пиджак, куртку, не забыл взять кепку и вышел за дверь.
Они спустились вниз, и Орловский подтолкнул Исаева к «Ауди». И тут увидел шагнувшего к ним капитана милиции в форме.
— Опять безобразничаешь?! — строго сказал капитан, глядя на Исаева. — Сколько раз говорил, чтобы ты ходил отмечаться в спецкомендатуру?
— В чем дело, товарищ капитан? — спросил Ор-довский, доставая удостоверение.
Капитан посмотрел документы, козырнул.
— Он ведь досрочно освобожденный, товарищ майор. Обязан отмечаться в спецкомендатуре.
— Понятно, — кивнул Орловский, — я его сам отвезу завтра туда.
— Хорошо, — улыбнулся капитан, — до свидания.
Они пожали друг другу руки, и Орловский буквально потащил Исаева к машине. Посадил его на переднее сиденье, обошел автомобиль. Сел за руль.
«Кажется, у нас появился самый важный свидетель», — подумал Орловский, включая зажигание. И это было последнее, что он подумал в своей жизни. Раздался оглушительный взрыв, машина вспыхнула как факел. Подбежавший капитан испуганно смотрел на горевший автомобиль со скорчившимися в нем двумя трупами. Он вспомнил фамилию майора и побежал звонить в свое управление. Именно поэтому в ФСБ, Славин и его группа, так быстро, практически сразу, узнали о смерти своего товарища.
21
Сообщение о смерти Орловского вызвало шок и боль. Славин застыл в кресле, сцепив зубы и стараясь не выдавать своего волнения. В кабинет осторожно вошли Светлова и Агаев. Все молча смотрели на него. Дима Виноградов, отвернувшись к окну, кажется, беззвучно плакал. Иначе почему у него так странно вздрагивали плечи? Подполковник посмотрел на своих сотрудников. Его поразили глаза Инны Светловой. Она смотрела на Славина, словно ожидая от него чуда.
— Значит, так, — сказал он и будто не услышал своего голоса. Затем кашлянул и снова сказал: — Значит, так. Агаев и Светлова выезжают на место и выясняют, что там произошло. Все подробности. Я буду там через час.
Светлова не спросила, почему через час, но по удивленному взгляду Гамзы Агаева она поняла, что сейчас нужно объяснить, почему он сразу не едет на место гибели товарища. Подполковник проверил в кармане включенный скеллер и сказал:
— У меня через двадцать пять минут встреча с нашим другом из разведки. С которым я встречался. Думаю, ему нужно знать, что у нас происходит. А нам важно наконец узнать, что он обо всем этом думает. Езжайте, ребята, — словно попросил он в конце.
Агаев кивнул в знак согласия и первым вышел из кабинета. Светлова молча последовала за ним.
Славин побарабанил по столу. «Дурная привычка», — подумал он. Встал, подошел к сейфу, достал ключи, открыл дверцу, достал пистолет. Положил оружие в ящик своего стола. Взглянул на Виноградова.
— Позвони, — сказал он угрюмо. — Может, там есть какие-нибудь новости. Может, произошла ошибка. Или узнай, где его… В общем, куда его отвезли.
Виноградов кивнул, выходя из кабинета. Славин взглянул на часы. До назначенного времени оставалось двадцать две минуты. Подполковник снова подошел к окну. «Где-то ошиблись, — с горечью подумал он. — Что-то важное мы не учли». Полез в карман и вдруг обнаружил, что у него кончились сигареты.
Он повернулся и вышел из кабинета. В буфете наверняка можно купить курево. Как все это могло случиться с Орловским? Страшно и обидно. Нужно будет потом серьезно поговорить с полковником. А если он откажется говорить? Славин сжал кулаки. Он выбьет наконец правду из этого полковника. Он выбьет ее, даже если его уволят из ФСБ.
Он думал об этом, когда увидел полковника Мамонтова. На секунду он даже испугался, столь нереальным казался полковник, идущий навстречу в этой части здания.
— Здравствуйте, Владимир Сергеевич, — ровным, холодным голосом сказал Мамонтов. — Я как раз собирался зайти к вам.
— Добрый день, — кивнул он, не протягивая руки. — У вас ко мне дело?
— Да, — подтвердил Мамонтов.
— У меня мало времени, — сухо ответил Славин.
— Погиб сотрудник вашей группы, — бесцветным голосом констатировал Мамонтов. — Мы тоже получили сообщение об этом происшествии. Я хотел бы с вами поговорить.
Славин удержался от искушения взглянуть на часы. Делать этого было нельзя. И от сильного желания разбить свой кулак об эту бесчувственную физиономию. Для него гибель Орловского всего лишь «происшествие». Он повернулся к своему кабинету, сухо сказал:
