Хью Лори - Торговец пушками
Часы все продолжали тикать.
– Что вы имеете в виду, конкретно?
– Что я имею в виду, конкретно, так это то, что коль ваш департамент может позволить себе нанять сразу двух Давидов Соломонов на одну и ту же работу, значит, бюджет у вас такой, о котором мне остается лишь мечтать.
Ух ты.
Он встал из-за стола и медленно двинулся вокруг него. Нет, не угрожающе – просто разминал ноги.
– А может, и это еще не все? Может, у вас там целая дивизия Давидов Соломонов? А? – Он сделал паузу. – Я звонил О’Нилу. Давид Соломон в настоящий момент находится в самолете, следующем в Прагу, и никаких других Давидов Соломонов, судя по словам О’Нила, у него нет. Та к что, похоже, все вы, Давиды Соломоны, просто делите между собой одну зарплату.
Он дошел до двери и открыл ее со словами:
– Майк, группу «Е» сюда. Срочно. – Барнс повернулся ко мне и, скрестив руки на груди, оперся спиной о косяк. – У вас примерно сорок секунд.
– Ладно. Мое имя не Давид Соломон.
Группа «Е» состояла из двух Карлов: по одному с каждого боку от моего стула. Майк занял позицию у двери, а Барнс вернулся за свой стол. Я же изо всех сил изображал удрученного неудачника.
– Меня зовут Гласс. Теренс Гласс. – Я постарался, чтобы имя прозвучало как можно прозаичнее. Настолько прозаично, чтобы никому и в голову не могло прийти, что такое можно выдумать. – У меня своя картинная галерея на Корк-стрит. – Я залез в верхний карман и вытащил карточку – ту, что вручила мне хорошо воспитанная блондинка. И протянул ее Барнсу: – Вот. Последняя. В общем, Сара работает на меня. То есть работала. – Тяжко вздохнув, я сполз чуть ниже. Человек, поставивший на кон и в момент потерявший все свое состояние. – Последние несколько недель она вела себя... Даже не знаю, как бы это лучше сказать. Она выглядела какой-то озабоченной. Даже испуганной. Говорила какие-то странные вещи. А потом в один прекрасный день просто не вышла на работу. Исчезла. Гд е я только не искал. Бесполезно. Пытался звонить ее отцу, несколько раз, но, похоже, он тоже исчез. Тогда я решил залезть к ней в стол и среди всякого разного хлама нашел одну папку.
При упоминании о папке Барнс едва заметно напрягся, и я поспешил развить успех:
– «Аспирантура». Так было написано на обложке. Сначала я подумал, что это что-нибудь из истории искусств, но ошибся. Честно говоря, я вообще не понял, о чем там. Что-то про бизнес. То ли промышленный, то ли еще какой. Там были и ее собственные пометки. Про человека по имени Соломон. И ваше имя тоже. Американское посольство. Я... Можно начистоту?
Барнс молча смотрел на меня. На его лице не отражалось ничего, кроме шрамов и морщин.
– Только не говорите ей. То есть я хочу сказать, она об этом еще не знает, но... я до смерти влюблен в нее. Уже несколько месяцев. В общем-то, именно поэтому я и взял ее к себе на работу. Ведь я вполне могу обходиться в галерее в одиночку, но мне просто хотелось быть поближе к ней. И я не смог придумать ничего другого. Знаю, вы сочтете меня слабаком, но... вы ведь знаете ее? В смысле, вы когда-нибудь видели ее?
Барнс не ответил. Он вертел в руках карточку – ту, что я дал ему, – и, приподняв бровь, вопросительно смотрел на Майка. Я не оборачивался, но спиной чувствовал, что все это время Майк был чем-то занят.
– Гласс, – послышался чей-то голос. – Все сходится.
Какое-то мгновение Барнс сидел, поджав губы, а затем принялся смотреть в окно. Если бы не часы, то можно было сказать, что в комнате поразительно тихо. Ни телефонных звонков, ни клацанья печатных машинок, ни обычного городского шума с улицы. Должно быть, окна тут были с четверным остеклением.
– А О’Нил?
Я постарался принять вид побитого котенка:
– Что О’Нил?
– Откуда вы узнали о нем? Я пожал плечами:
– Из папки, откуда же еще. Я же вам сказал: я прочел бумаги. Хотел выяснить, что с ней могло случиться.
– Почему же было не рассказать мне все с самого начала? К чему была вся эта хренотень?
Я поднял глаза на Карлов и рассмеялся:
– С вами не так-то просто встретиться лично, мистер Барнс. Несколько дней я пытался до вас дозвониться. Но мои звонки переводили в визовый отдел. Наверное, они решили, что я пытаюсь заполучить «грин-карту». Женившись на американке.
Последовало долгое молчание.
На самом деле более дурацкую историю придумать было трудно, но я ставил – признаюсь, рискованно – на «крутизну» Барнса. Я углядел в нем самонадеянного мачо, застрявшего в чужой идиотской стране, и понадеялся на его твердую убежденность в том, что всё вокруг – такой же идиотизм, как и мой рассказ. Если не больший.
– А с О’Нилом вы пытались проделать то же самое?
– По информации Министерства обороны, человек с такой фамилией в их штате не числится, а насчет пропавших людей, мол, лучше официально обратиться в полицию по месту жительства.
– Что вы и сделали?
– Что я и попытался сделать.
– В каком участке?
– Бэйсуотер. – Я знал, что проверять они не будут. Барнсу просто хотелось посмотреть, насколько быстро я отвечу. – Полиция сказала, что мне надо подождать несколько недель. Похоже, они считают, что Сара вполне могла найти себе еще одного любовника.
Я был страшно доволен своей версией. Знал, что он клюнет наверняка.
– Еще одного?
– Ну... – Я постарался покраснеть. – Хорошо. Просто любовника.
Барнс кусал губы. Я выглядел таким жалким, что ему ничего не оставалось, как поверить мне. Лично я бы себе точно поверил, а уж кому-кому, а мне не так-то просто угодить.
Наконец он принял решение:
– Где сейчас папка?
Я с удивлением посмотрел на него, якобы не понимая, с чего это вдруг какая-то папка может кого-то заинтересовать.
– Там же, в галерее. А что?
– Как она выглядит?
– Ну, как сказать... галерея как галерея. Картинная.
Барнс сделал глубокий вдох. Судя по всему, я ему надоел до чертиков.
– Как выглядит папка?
– Обычная папка. Картонная...
– Иисус – Мария! – простонал Барнс. – Какого она цвета?
Я на секунду задумался:
– Желтая, кажется. Да, точно. Желтая.
– Майк. По коням.
– Минутку... – Я попытался было встать, но один из Карлов оперся на мое плечо, и я сразу же передумал. – Что вы собираетесь делать?
Но Барнс уже вернулся к своим бумагам. Он даже не взглянул в мою сторону.
– Поедете с мистером Лукасом в вашу контору и передадите ему папку. Вам все понятно?
– И какого черта я должен это делать? – Я не знал наверняка, как в таких ситуациях ведут себя галерейщики, но решил немного покапризничать: – Я пришел к вам для того, чтобы выяснить судьбу одной из своих служащих, а вовсе не для того, чтобы вы копались в ее личных вещах!
Дальше все получилось так, будто он вдруг глянул в свою повестку дня и увидел, что последним пунктом там значится: «показать всем, какой я крутой мужик».
– Послушай, ты, пидор сраный!
На мой взгляд, он явно перегнул палку. Честное слово. Карлы послушно замерли: полюбоваться всплеском начальнического тестостерона.
– Две вещи. Во-первых. Пока мы не увидим папку своими глазами, мы не можем знать, ее это вещь или наша. Во-вторых. Чем охотнее ты будешь делать то, что я тебе, мать твою за уши, говорю, тем больше у тебя шансов снова увидеть эту свою похотливую сучку. Я ясно выразился?
Майк, кстати, оказался вполне приятным пареньком. Под тридцать, университетский диплом, и очень толковый. Видно было, что подобные наезды ему совсем не по душе, и от этого он нравился мне еще больше.
Мы направлялись на юг, вниз по Парк-лейн, в светло-голубом «линкольне-дипломате», выбранном из тридцати точно таких же на посольской парковке. Лично мне это показалось слишком уж показухой – чтобы дипломаты пользовались машинами под названием «дипломат», но кто его знает, а вдруг американцам просто нравятся подобные лейблы? Не исключено, что, скажем, рядовой страховой агент-американец ездит на чем-нибудь вроде «шевроле-страховка». Все как-то меньше забот с выбором.
Я сидел сзади, развлекаясь с пепельницами, в то время как один из Карлов в штатском устроился рядом с Майком впереди. В ухе у Карла торчал наушник, провод которого исчезал где-то под рубашкой. Черт его знает, к чему он там подсоединялся.
– Приятный человек – мистер Барнс, – сказал я наконец.
Майк посмотрел в зеркало заднего вида. Карл же повернул голову буквально на дюйм – судя по диаметру его шеи, на большее он просто был не способен. Мне даже захотелось извиниться перед ним за то, что нарушил его гантельный распорядок.
– И работник, наверное, хороший. Мистер Барнс. Продуктивный.
Майк бросил быстрый взгляд на Карла, видимо размышляя, стоит ли отвечать. Но все-таки ответил:
– Мистер Барнс действительно замечательный человек.
Вероятнее всего, Майк на дух не переносил Барнса. По крайней мере, будь я на его месте – точно не переносил бы. Но Майк был славным малым и честным профессионалом, изо всех сил старавшимся быть еще и преданным боссу, так что я решил, что с моей стороны нечестно вытягивать из него что-то еще в присутствии Карла. И принялся забавляться с электрическими стеклоподъемниками.
