Жерар Вилье - Безумие на Бали
– Давай! – крикнула Кали.
Индонезиец в отчаянии поднял на женщину невидящий взгляд. В следующую секунду его тело внезапно обмякло, и он повалился грудью на стол.
Кали выругалась и рванула его за плечо, но безрезультатно. Один из охранников наклонился над радистом и заключил:
– Обморок.
Лицо Кали исказилось от бешенства. Она резко повернулась ко второму радисту.
– Ты знаешь, как это делается?
Тот молча кивнул. Кали снова приставила ствол пистолета к голове бесчувственного человека и нажала на спусковой крючок. Грохот выстрела заглушил шум дождя. Комната наполнилась едким пороховым дымом. Голова радиста резко качнулась в сторону, он судорожно напрягся и замер.
Кали сразу же направила пистолет на второго.
– Действуй, – холодно сказала она, – или отправишься вслед за ним.
Индонезиец мгновение колебался, но, взглянув на ручеек крови, медленно вытекающий из уха его мертвого товарища, сел за пульт и включил микрофон.
– “Дельта-Браво”, говорит “Бали-Радар”. Сообщите свою высоту.
В динамике раздался негромкий треск, а затем зазвучал голос пилота “локхида”:
– “Бали-Радар”, говорит “Дельта-Браво”. Высота шесть тысяч метров.
Бесцветным, монотонным голосом радист продолжал:
– Вас понял. Сообщите свой курс. Пауза, треск, ответ:
– “Бали-Радар”, говорит “Дельта-Браво”. Следую курсом 320.
– “Дельта-Браво”, держите данный курс, – проговорил диспетчер. Его лоб покрылся капельками пота.
Кали ткнула ему пистолетом в спину:
– Теперь займись вторым. Быстро!
Дождь лил все сильнее, и на бетонной площадке аэропорта не было ни души. Из окна вышки виднелась лишь брошенная багажная тележка с промокшими сумками и чемоданами. Радист вновь заговорил в микрофон:
– “Лима-Чарли”, говорит “Бали-Радар”. Начинайте снижение. Держите курс 100: впереди скопление облаков. Оставайтесь на высоте шесть тысяч и ждите указаний.
После недолгого ожидания все услышали ответ экипажа, летящего из Джакарты:
– “Бали-Радар”, говорит “Лима-Чарли”. Вас понял, курс 100, высота шесть тысяч.
Кали наклонилась к радисту.
– Что дальше?
Он покачал головой, указывая на зеленый экран радара.
– Этого достаточно. Оставьте меня в покое.
Два “рисовых зерна” на экране начали медленно сближаться. Чтобы катастрофы не произошло, любому из пилотов достаточно было выйти на связь. Но разве могли они заподозрить радиста в столь чудовищной выходке? Они уверенно следовали заданным курсом, целиком полагаясь в эту ненастную погоду на указания с вышки...
Кали не сводила глаз с зеленого экрана. Прошло еще несколько секунд, и две светлые точки на нем внезапно слились в одну. В динамике раздался крик:
– У меня прямо по курсу...
Микрофон пилота оставался включенным еще несколько секунд, но из громкоговорителя доносилось лишь шипение. Затем и оно смолкло.
Диспетчер закрыл глаза и отвернулся. Точки на экране исчезли. Кали облегченно вздохнула. Затем она быстро зашла за спину радиста, который в тупом оцепенении сидел за пультом. Охранники вздрогнули от неожиданного выстрела. На этот раз Кали целилась в затылок. Радист рухнул на стол лицом вниз.
Все было кончено! Чудовищный маневр удался. Кали безжалостно обрекла на смерть сотню людей, оставаясь при этом совершенно хладнокровной. Зато оба охранника остолбенели от ужаса. За участие в подобном деле трибунал любой страны немедленно приговорил бы их к смерти.
Завеса тропического дождя уже скрыла все летное поле. Пассажиры в зале ожидания вглядывались в грозовое небо, ожидая прибытия самолета из Джакарты и не зная, что он не прилетит никогда. Над лесом сверкнула молния, и через секунду стекла аэровокзала задрожали от громовых раскатов.
Кали сделала знак охранникам покинуть вышку: с минуты на минуту служащие аэропорта поднимутся сюда, чтобы узнать причину опоздания рейса, и наткнутся на два трупа.
Кали подбежала к “мерседесу”, только сейчас почувствовав, что ее сари взмокло от пота.
Машина рванулась вперед. Стеклоочистители работали вовсю, но видимость была не больше десяти метров. Из-за дождя машину было почти невозможно разглядеть из окон аэровокзала.
Громкоговоритель “Бали-Радара” вибрировал от голоса радиста поселка Сурабайя, с которым пилот, летевший из Джакарты, должен был связаться еще двадцать минут назад...
Глава 14
Трое немецких туристов в шортах, со множеством фотоаппаратов готовились отправиться на экскурсию в обезьяний лес, когда в холл “Интерконтиненталя” вбежал перепуганный парень-коридорный в зеленой форме служащего отеля.
– Тамины! Тамины! Они хотят всех убить!
Поскольку кричал он по-индонезийски, немцы никак не отреагировали на его слова. Но не успел коридорный закрыть рот, как в отель ворвалась группа вооруженных людей. На большинстве из них было нечто вроде черной пижамы – форма боевых отрядов ИКП. Перепоясанные пулеметными лентами, увешанные гранатами, эти люди с угрожающими криками потрясали блестящими, совершенно новыми автоматическими винтовками. Боевики окружили троих немцев. Те безмятежно улыбались, решив, что стали свидетелями очередного национального ритуала, которые так строго соблюдаются на Бали.
Господин Лим, сильно побледнев, бросился им на помощь: все три немца были директорами туристических бюро. Однако он тут же нос к носу столкнулся с Кали. Ее волосы были аккуратно зачесаны назад, а на руке, на фоне черной одежды, выделялась красная повязка.
– Я приказываю выдать нам врагов народа! – властно произнесла она.
Чтобы подчеркнуть торжественность момента, один из таминов дал очередь по двери лифта. Это уже мало походило на фольклор. Перепуганные немцы наперебой залопотали о Декларации прав человека, о своем посольстве и в Страшном суде...
На лбу директора отеля появились три глубокие вертикальные морщины. Он готов был немедля выдать всех врагов народа – и подлинных, и мнимых, но сначала нужно было узнать, о ком конкретно вдет речь.
– Ваше Превосходительство... – робко начал он.
– Никаких “превосходительств”! – перебила его Кали. – Отныне я председатель национально-освободительного комитета острова Бали. Через несколько дней, когда движение охватит всю страну, мы сформируем правительство. А пока установим новый порядок на острове.
В ее голосе появились металлические нотки.
– Наш любимый президент решил уничтожить всех паразитов, которые упиваются кровью простых индонезийцев, всех богачей, которые грабят народ и наживаются на его страданиях. ИКП беспощадно раздавит этих негодяев. Да здравствует Индонезия! Да здравствует ИКП!
Господин Лим лихорадочно пытался припомнить, всегда ли он проявлял достаточное почтение к грозной Кали. Что же касается врагов народа, то он непременно найдет хотя бы двоих или троих. Жить-то хочется...
Он понимал, почему Кали выбрала для начала именно остров Бали. Местный гарнизон национальной гвардии насчитывал всего около двухсот человек, в то время как члены ИКП исчислялись здесь тысячами. И у них, похоже, появилось теперь самое современное оружие.
– Я в вашем распоряжении, – торопливо забормотал директор. – Но как же насчет этих... – он указал на немцев.
– Пусть остаются в своих комнатах, – приказала Кали. – Аэропорт с сегодняшнего дня закрыт. А сейчас мы осмотрим отель.
Для полной победы ей оставалось лишь разыскать Саманту и Малко. Их приметы уже имелись у каждого подразделения ИКП. Кали рассудила, что европейцы могли спрятаться в отеле – там, где никому не придет в голову их искать. В сопровождении господина Лима и в окружении своих головорезов Кали величественно двинулась к лифту.
* * *Чердачный люк открылся так внезапно, что Саманта схватилась за автомат. Но, к счастью, это была Винтия. Сразу же после возвращения из аэропорта индонезийка спрятала их на этом чердаке, сообщавшемся с кухней.
Лицо хозяйки было встревоженным.
– Вам больше нельзя оставаться здесь, – объявила она. – Сегодня утром власть на острове захватили коммунисты. Они обыскивают все подозрительные дома и могут прийти сюда. Их возглавляет сама Кали. Сейчас они проверяют ваш отель.
Иными словами – находятся в пятистах метрах отсюда...
– Откуда вы все это знаете? – спросил Малко.
– Меня предупредили надежные люди.
– Но разве на Бали нет армии? – спросила Саманта.
Винтия покачала головой.
– Военных здесь очень мало. А губернатор примкнул к ИКП.
Малко вздохнул.
– Только бы ваш приятель добрался до Джакарты целым и невредимым. Катастрофу еще не поздно предотвратить.
– Я больше не могу вам помогать, – сказала Винтия. – Покинуть Бали сейчас совершенно невозможно. Это было бы настоящим самоубийством.
Малко промолчал: индонезийка была права.
– А как насчет аэропорта? – спросила Саманта, сидевшая на мешке с рисом.
