Джозеф Файндер - Дьявольская сила
Зазвонил звоночек, и двери раздвинулись на этаже прямо перед приемной нашей компании «Патнэм энд Стирнс». Я стремглав промчался мимо своих коллег, едва замечая их, и очутился в своем офисе.
Первой меня встретила Дарлен. Как обычно, оделась она во все черное, но на сей раз на вороте платья вокруг ее высокой шеи красовались кружева, которые, как она, вероятно, сочла, должны делать ее более женственной. Выглядели же они так, будто откопала эту дрянь где-то на барахолке, устраиваемой Армией Спасения. Подойдя к ней поближе, я услышал, как она подумала: «С Беном стряслось что-то серьезное».
Дарлен начала что-то говорить, но я просто отмахнулся, влетел в свой кабинет, молча поздоровавшись с большими детскими куклами, сидящими вдоль стены, и плюхнулся на стул перед тумбочкой с телефонами.
– Переключи телефон на себя, – попросил я Дарлен по переговорному устройству, встал, плотно закрыл дверь и пересел в мягкое кресло, наконец-то почувствовав себя в желанном одиночестве и в полной безопасности. Долго я сидел так в глубокой тишине, уставясь в пустое пространство, потирая пульсирующие виски, убаюкивая руками голову и прислушиваясь к бешеному стуку сердца.
* * *Отдохнув немного, я вышел к Дарлен и спросил, какие новости. Она с любопытством оглядела меня, явно интересуясь, все ли со мной в порядке. Протянув мне стопку розовых листков-телефаксов, она добавила:
– Звонил мистер Траслоу.
– Спасибо за известие.
– Вам теперь получше?
– Что ты хочешь сказать?
– У вас голова болела, а теперь как, прошло?
– А-а. Эта мерзкая мигрень. Головная боль, оказывается, отвратительная штука.
– Знаете ли, я всегда держу таблетки адвиля от головной боли. – Она полезла в ящичек тумбочки, где хранила всякие медикаменты. – Примите сразу парочку. Меня тоже мучают мигрени, каждый месяц случаются – хуже не бывает.
– Точно, хуже не бывает, – согласился я и взял несколько таблеток.
– Да, вот еще что, с вами хотел бы переговорить как можно скорее Аллен Хайд из «Текстроникса».
Мистера Хайда, придумавшего большие детские куклы, донимали конкуренты, но он должен был со дня на день получить от них отступные.
Я поблагодарил ее за предупреждение и внимательно углубился в подборку телефаксов. Дарлен повернулась к пишущей электрической машинке «ИБМ-Селектрик» – не удивляйтесь, в «Патнэм энд Стирнс» все еще в ходу пишущие машинки: в некоторых случаях юридические документы приходится печатать на машинке, а не на лазерном принтере – и снова принялась, как одержимая, стучать по ней.
Я, само собой разумеется, не мог удержаться от соблазна и, подойдя совсем близко к ней, наклонился, будто интересуясь, что она там так неистово тюкает.
И сразу же услышал немного приглушенный, но отчетливый голос мыслей Дарлен: «Кажись, он потерял что-то и никак не найдет», а затем все смолкло.
– Со мной все в порядке, – спокойно сказал я.
Дарлен крутанулась на вертящемся кресле и, широко раскрыв глаза, спросила:
– А-а?
– Обо мне не волнуйся. Утром у меня были напряженные переговоры.
Она долго с удивлением смотрела на меня, затем собралась с мыслями.
– А кто волнуется-то? – фыркнула она и крутанулась снова к пишущей машинке.
А я же услышал ее внутренний голос в том же разговорном тоне: «Я что-то сказала?»
Вслух же она произнесла:
– Мне что, связаться по телефону с Траслоу?
– Пока не надо, – ответил я. – До переговоров с Корнстейном у меня еще остается сорок пять минут, мне нужно прогуляться на свежем воздухе, иначе башка наверняка взорвется.
В действительности же мне хотелось просто посидеть спокойно в темной комнате, обмотав пледом голову, но я посчитал, что прогулка по улице, какой бы болезненной та ни оказалась, лучше поправит мою разболевшуюся голову.
Я повернулся и уже хотел было пойти в кабинет за плащом, но в этот момент у Дарлен зазвонил телефон.
– Офис мистера Эллисона, – бросила она. – Минутку, мистер Траслоу, – и, нажав кнопку, чтобы не слышен был наш разговор, спросила:
– Что сказать? Вы здесь?
– Я сам возьму.
– Бен, – услышал я голос Траслоу, когда взял трубку в своем кабинете. – Я думал, вы вернетесь поговорить немного.
– Извините, – стал оправдываться я. – Тест продолжался дольше, нежели я рассчитывал. У меня сегодня сумасшедший день. Если вы не возражаете, давайте условимся сейчас о встрече.
Наступила долгая пауза.
– Прекрасно, – раздался наконец в трубке голос Траслоу. – Что вы там сделали с этим Росси? Он показался мне каким-то пришибленным, но, может, я зря волнуюсь?
– У вас не было раньше случая видеть его, чтобы сравнивать?
– В любом случае, Бен, я догадываюсь, что вы проходили проверку на детекторе лжи с изменяющимися цветными картинками.
– Надеюсь, вы не удивились.
– Конечно же, нет. Но нам нужно поговорить. Я хотел бы ввести вас в курс дела полностью. Появились кое-какие новые идеи.
В голосе его послышался смех, и я понял почему.
– Меня пригласил в Кемп-Дэвид сам президент, – продолжал он между тем.
– Поздравляю.
– Поздравления преждевременны, он хочет обсудить со мной кое-что, как сказал его помощник.
– Похоже, вы приняли приглашение?
– Ну ладно… – заключил Траслоу; казалось, он почему-то заколебался. – Я скоро перезвоню, – и повесил трубку.
* * *По Милк-стрит я пошел по направлению к Вашингтон-стрит – этому излюбленному месту тусовок пешеходов, поэтому-то улицу иногда даже называют городским местом встреч. Там я бесцельно пошел вдоль Саммер-стрит, которая, как залив, разделяет два огромных конкурирующих универсальных магазина – «Филенес» и «Джордан-Марш». Улица эта вся заставлена палатками, лотками, ручными тележками, где продается всякая всячина: воздушная кукуруза и соленые сушки, бедуинские головные накидки и бостонские рубашки для туристов, южноамериканские свитера ручной вязки и многое другое. На улице, как всегда, полным-полно народу: покупатели, уличные музыканты, клерки из офисов. В это время дня атмосфера улицы пропитана разными звуками – какая-то какофония выкриков и бормотания, вздохов и ахов, шепотов и воплей. И все это – голоса мыслей.
На Девонширской улице я зашел в магазин электронных бытовых товаров и там безучастно смотрел на экран цветного телевизора с двадцатидюймовым экраном, отмахнувшись от назойливых услуг продавца. Несколько телевизоров были настроены на каналы, где передавали «мыльные оперы», один – на канал «Си-эн-эн» и еще один – на передачи повторных фильмов, где транслировали старый черно-белый фильм 50-х годов с участием Донны Рид. По каналу «Си-эн-эн» светловолосая дикторша говорила что-то про какого-то американского сенатора, который неожиданно умер. Я сразу же узнал его лицо на экране: да это же сенатор Марк Саттон из Колорадо – его нашли убитым в собственном доме в Вашингтоне. Полиция, как сообщалось, полагала, что его «укокошили», по всей видимости, не по политическим мотивам, а просто чтобы ограбить.
Ко мне опять подошел с уговорами продавец.
– Знаете ли, у нас уже всю неделю идут нарасхват телевизоры японской «Мицубиси», так что торопитесь, – начал он обхаживать меня.
Я лишь любезно улыбнулся в ответ, ничего не сказав, и вышел на улицу. Голова по-прежнему раскалывалась. Я очутился на пешеходном переходе, когда там зажегся желтый свет и надпись: «ВНИМАНИЕ».
Близко от меня остановилась, дожидаясь, когда погаснет красный сигнал «ЖДИТЕ», симпатичная молодая женщина с коротко подстриженными светлыми волосами, одетая в светло-розовый спортивный костюм и кроссовки. В обычных условиях мы привыкли держаться подальше от незнакомцев – поэтому она стояла несколько в отдалении, погруженная в свои мысли. Я вытянул шею в надежде подслушать, что там она думает, но она сердито зыркнула в мою сторону, будто я был какой-то сексуальный извращенец, и отодвинулась еще дальше.
Люди вокруг суетились и мелькали слишком часто, и я не успевал прислушаться к их голосам из-за отсутствия опыта. Поэтому я был вынужден вытягивать шею, стоя на месте, по возможности незаметно для окружающих, но все попытки оказывались тщетными.
Что ж, выходит, мой дар испарился? Может, все это было игрой моего больного воображения?
Ответа на этот вопрос не находилось.
А может, мое биополе попросту ослабло?
Вернувшись назад, на Вашингтон-стрит, я заметил газетный киоск, вокруг которого толпились прохожие, покупая газеты и журналы «Глоб», «Уолл-стрит джорнэл», «Нью-Йорк таймс» и другие, и, когда на переходе зажегся разрешающий сигнал, перешел улицу и подошел к киоску. Там какой-то молодой человек читал первую страницу газеты «Бостон геральд». Я заметил на ней броский заголовок: «Шайка бандитов прирезала жертву» – с фотографией какого-то мелкого мафиозного «шестерки», арестованного в Провиденсе. Я заинтересовался и подошел поближе, будто желая порыться в старых номерах «Геральда», лежащих перед ним.
