Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу
-Что ж это за подруга такая?
- Она майор милиции - начальник паспортного стола.
- И что для этого нужно?
- Твое согласие и фото.
- Я согласен, только вот, как быть с фотографией? Сейчас мне в город лучше не соваться.
- И не нужно, смотри, что я привезла.
Зея открыла свою дамскую сумочку и извлекла из нее какой-то предмет в замшевом футляре.
- Это цифровая фотокамера. Алексей из Финляндии привез. Им я тебя и запечатлю, только без бороды.
- Хорошо, - ответил Огнев и пошел бриться….
Глава 5. Под чужим именем
Ранним ноябрьским утром, на перрон Ленинградского вокзала столицы мягко вкатился покрытый изморозью поезд Санкт-Петербург - Москва. В числе пассажиров навьюченных дорожными сумками и чемоданами, из одного из вагонов вышел средних лет мужчина в теплой замшевой куртке, синих джинсах и с черным кейсом в руке.
Это был Огнев.
Он неспешно проследовал в зал ожидания, подошел к одному из висящих на стене телефонов и, сняв трубку, набрал номер. Ему ответил сонный мужской голос.
- Долго спишь, Лепс. Непорядок.
- Кто это? - зевнул мужчина.
- Тот, у кого ты конспекты скатывал.
- Юрка?! Ты откуда звонишь?
- С вокзала, только что приехал. Нужно встретиться и поговорить.
- Нет вопросов. Называй место и время.
- В «Кишке», в десять. Помнишь такую?
- Еще бы, - ответил Лепс. - Непременно буду.
Положив трубку, Огнев купил в киоске свежую газету и зашел в одно из привокзальных кафе. Там он позавтракал, а затем спустился в метро и поехал в центр.
За время его отсутствия столица практически не изменилась. Те же толпы хмурых и куда-то спешащих людей, вереницы цугом тянущихся друг за другом автомобилей, мешанина всевозможных торговых рядов, палаток и увеселительных заведений.
Выйдя на Чеховской, он пошел вниз по Тверской, у памятника Юрия Долгорукова свернул влево и проследовал к Столешникову переулку.
Здесь, в подвале одного из старых зданий располагалось кафе, на месте которого в советские времена находился пивной бар, именуемый узавсегдатаев «Кишка». В его прокуренном, запутанном лабиринте можно было встретить кого угодно, но особенно почитался он почему-то военными, правоохранителями и блатными.
Традиционно захаживали туда и слушатели «вышки». От старого бара в кафе не осталось почти ничего, разве что миниатюрная прихожая со сводчатым потолком и крутые ступени вниз. Общий зал был поделен на небольшие кабинки, в которых можно было уединиться и спокойно поговорить.
Заказав кружку пива и порцию креветок, Огнев взглянул на часы. Было без четверти десять. Он закурил и задумался. Лепс был тем самым генеральским сынком, с которым он учился в одной группе и дружил. «Лепс» кличка. Полная его фамилия Лепский. В отличии от многих других слушателей, родители которых имели высокие звания и занимали важные посты, Лепс был, как говорят, «своим парнем». Он не кичился положением отца, первые два года, как и многие, жил в ведомственном общежитии на Хавской и был надежным товарищем. Не изменился, как многие, и после развала «системы».
Его мысли прервал рослый мужчина в шляпе и кожаном плаще, который вошел в кабинку и радостно облапил Огнева.
- Здорово, Юрка, не ожидал тебе так скоро встретить!
- Пути Господни неисповедимы, - с улыбкой ответил тот.
- Так ты вышел, или как? - спросил Лепс.
- Или как. И мне нужна твоя помощь Андрей - ответил Огнев.
- Ясно, значит будем помогать. Слушай, поехали ко мне домой. Тем более, что мои у стариков, на даче. Там все и обсудим.
Они вышли из кафе, сели в припаркованную неподалеку новенькую «Ауди» Лепса и поехали в сторону Белорусского вокзала.
- Ну, рассказывай, что нового у тебя, - поинтересовался Огнев.
- А что у меня? Служу помаленьку. Недавно лампасы получил. Родитель подсуетился. Ты, кстати, слышал новый анекдот о теперешних генералах? Нет? Ну, так я расскажу. Сын спрашивает у отца-генерала «папа, а я буду капитаном? Будешь, сынок. А генералом? И генералом будешь. А маршалом? Нет. Почему? У маршалов свои дети есть.
- А отец что, все еще служит? - рассмеялся Огнев.
- Служит. Он теперь консультант в Совете безопасности. Умирать не надо. Синекура!
Через полчаса, свернув с Ленинградского проспекта в сторону стадиона «Динамо», Лепс припарковал автомобиль у солидной кирпичной девятиэтажки, расположившейся неподалеку от стадиона.
- Вот мы и дома, - сказал он, и приятели вышли из машины.
- Да, давненько я у тебя не был, - произнес Огнев. - А что стадион, работает? Помнишь, как нас там инструктора гоняли?
- Помню. Он, по моему, свое отжил. Там теперь торговые ряды и забегаловки.
Они вошли в подъезд, на лифте поднялись на шестой этаж, и Лепс отпер металлическую дверь одной из квартир.
- Заходи, - пригласил он.
Сняв верхнюю одежду, мужчины прошли на кухню, где хозяин быстро накрыл стол.
- Ну, за встречу, - поднял он наполненный коньяком стакан.
Приятели выпили, закусили лимоном, и стали с аппетитом есть. После этого Лепс сварил по чашке кофе и оба закурили предложенные им сигареллы.
- А теперь давай о деле, сказал хозяин, - выпуская ароматную струю дыма. - Что думаешь делать дальше?
- Начинать новую жизнь. Но не в Москве. Кстати, я теперь Юрий Петрович Молох, уроженец поселка Искра Кустанайской области, и гражданин суверенной республики Казахстан. А заехал сюда я Андрей, чтоб посчитаться с генералом Ляховым, который мне всю жизнь сломал. Чем он, кстати, сейчас занимается?
- А черт его знает. Свалил после отставки к дочери, в туманный Альбион. Она там училась и вышла замуж за богатого англичанина.
- С чего это вдруг?
- От греха подальше. Та история, с изъятыми тобой у бандитов «ксивами» и стволами, получила продолжение. Генеральная прокуратура установила, что в аппарате это дело было поставлено на поток. В результате слетел еще один заместитель Директора, и сейчас копают под него.
- Да, чудны дела твои Господи, - хмыкнул Огнев.
- Так что Ляхова ты не достанешь. Отсидится за границей, а потом, когда все уляжется, вернется и будет у себя на даче мемуары писать.
- Думаешь, прокуратура не расставит все по своим местам?
- Уверен в этом. Наши генералы ей не по зубам.
- А где у Ляхова дача?
- В Одинцово и очень недурная. С бильярдом, зимним садом и бассейном. А зачем тебе?
- Взорву ее к чертовой матери.
- Брось, Юрка, не заводись. Что это изменит?
- Ничего. Но ты, Андрей, знаешь, такого не прощают.
- С этим я полностью согласен, однако выше головы не прыгнешь.
- А я попробую.
- Ладно, об этом еще поговорим. А теперь давай о прозе. Что-то надо решать с твоей квартирой.
- А что с ней решать? Вернуться в нее я не могу, продать тоже. Так и пропадет.
- И не жаль?
- Жаль, конечно. Но что поделаешь.
- А вот тут ты не прав. Один из моих отделов занимается налоговыми преступлениями в сфере недвижимости. Так вот, в Москве в обход закона продается масса квартир. И выявляются эти факты, только в случаях оспаривания кем-либо, совершенных по ним сделок. В твоем случае, такой опасности нет. Так что, толкнуть твою «однушку» можно. У меня в одной риэлтерской фирме есть надежные ребята, которые все это провернут.
- Идет, без колебаний согласился Огнев. - Если номер пройдет, половина денег твои.
- Да ладно, - рассмеялся Лепс, - сочтемся. Теперь разберемся с норой для тебя. У меня есть явочная квартира на Чистых прудах. Хозяева третий год в командировке в Сирии. Место тихое, живи не хочу.
- Эта не та, где мы с тобой как-то мальчишник устроили?
- Та самая.
- Предложение принимается.
- Ну, так поехали, а то мне во второй половине дня в поликлинику.
- Приболел? А по виду не скажешь.
- Сердце на днях прихватило. Полаялся с начальством, ну и ушел на больничный.
- Бывает.
Через час друзья были на Чистых прудах. Дом, в котором находилась квартира, располагался в старом доме, неподалеку от церкви Архангела Гавриила.
- Ее по приказу Меньшикова возвели - кивнул на храм Лепс, когда они вышли из машины.
