Тени исчезают на рассвете - Лев Израилевич Квин
— Ясно. Что было потом?
— Семенов сказал мне, что больше он от меня ничего не потребует и что теперь я могу спать спокойно. Но ведь расписку он потребовал неслучайно — это же и дураку ясно. Ему нужно держать меня в руках. Он снова придет завтра, послезавтра и потребует от меня… бог знает чего! А я не хочу! Не хочу!.. И вот я решил пойти к вам.
— Правильно сделали. Это был единственный выход. Промолчи вы — они бы вас так опутали…
— А теперь что мне делать? Сдавать дела?
— Это уж как ваше начальство решит. Придется, наверное, сдавать. И по партийной линии готовьтесь к крупной неприятности — чего тут от вас скрывать! Но это — дело будущего. А пока никому ничего не говорите — слышите, никому! Из ваших работников кто-нибудь знает, что вы пошли сюда?
— Никто… Семенову я сказал, что иду в сберкассу, а шофера отпустил до обеда.
— Хорошо. В таком случае, берите эти пять тысяч… Минуту, я только номера перепишу… Так… Берите деньги, берите… Часть из них — скажем, тысячи три — положите на свою сберкнижку. Есть она у вас?
— Есть… Но…
— Так надо. На остальные деньги купите какой-нибудь дорогой подарок жене. Сейчас же — прямо отсюда — отправляйтесь в ювелирный магазин. Скажем, золотые часы, а?
— У нее есть золотые часы… И вообще…
— Покупайте кольцо с бриллиантом, жемчужное ожерелье — что хотите! Но чтобы жена сегодня же получила ценный подарок. Ясно?.. Кстати, не припомните, к вам в последнее время не поступали письма, которые почему-либо казались вам, ну… такими… не совсем обычными, словом?
— Нет, как будто не получал…
— А вы подумайте хорошенько.
— Было! — воскликнул Мокшин. — Было на днях такое письмо. Из Москвы бухгалтер к нам на работу просился. Это у меня первый случай.
— Видите! Куда вы его дели?
— Как куда? Семенову отдал для ответа.
— А конверт?
— Выбросил.
— В корзину для мусора, да?.. Значит Семенов мог подобрать его?
— Если бы ему понадобилось — конечно.
Полковник задумался.
— Если, паче чаяния, снова получите нечто подобное — задержите у себя. И сразу же звоните мне по телефону. Да только так, чтобы никто не слышал, понятно? А если Семенов полезет к вам с новыми просьбами, сделайте вид, что вы недовольны, поругайтесь с ним сначала, а как начнет угрожать — уступите. И тоже немедленно сообщите мне. Договорились?.. Да не бойтесь вы, ничего с вами не случится! Возьмите себя в руки, нельзя же так нервы распускать. Посмотрите в зеркало, на кого вы похожи! Люди подумают, что вам дьявол привиделся…
Когда Мокшин вышел из кабинета, Иван Иванович с сомнением покачал головой. Нет, этот вряд ли сможет помочь — трусоват. Хорошо еще, что у него хватило духу явиться сюда.
Значит, все-таки Семенов… Очень осторожен, в этом ему не откажешь. До сих пор ничего определенного о нем получить не удавалось. Впрочем, это и понятно.
Вероятно, он долгое время активно не действовал. Сидел, укрывшись в своей щели. Активизировался лишь совсем недавно. Почему? Ну, это ясно: появился "руководитель". Кто он?
Да, ответить точно на этот вопрос — значит распутать весь узел… А узелок завязался подходящий, ошибиться тут — проще простого.
Вот с Алексеем Воронцовым чуть было ошибку не сделали.
Когда в Москве арестовали группу иностранных разведчиков, то у одного из них, по фамилии Князев, обнаружили миниатюрную фотокарточку Воронцова. Кто такой? Арестованный сначала отмалчивался, а потом сообщил: конкурирующий агент. Он, Князев, имел задание незаметно сфотографировать его в поезде. Князев назвал следствию и южносибирский адрес, по которому переслал снимок.
Отсюда и пошла ошибка. Хорошо, вскоре московские товарищи выяснили, что билет на это место в поезде продавался в кассе вокзала дважды, и Алексей Воронцов тут ни при чем.
Интересно, знают ли уже об этом "те"? Вероятно, еще нет. Семенов ведь неспроста потребовал у Мокшина сведения о Наде Остапенко. С ней встречался Воронцов, и они считают, что девушка — его сообщница. Тем более, что она работает в цехе "Д".
Да, узелок крепкий. И трудно предусмотреть, как дело повернется… Нет, не напрасно он потребовал принять меры предосторожности. Ради этого стоило пойти на громкий разговор даже с самим Колдобиным.
Удивительный человек, этот ученый. Ведь сам прекрасно понимает, что ни в коем случае нельзя допустить врагов к солнечным машинам, а вот, поди ты, убеждать его сколько пришлось! "Вы мне тормозите работу! Брошу все и уеду в Москву!" Едва его уломали. "Так и быть, даю вам три дня сроку!"
Чудак-человек! А если не хватит трех дней? Ведь до сих пор не могут даже газик разыскать со следами удара на правом крыле. А ведь, кажется, что здесь трудного? В городе всего около тридцати газиков.
Или, может быть, Воронцову только показалось, что газик ударился о пень? Тогда на нем нет никаких следов. Как его найдешь?
А найти нужно! Обязательно. От газика может потянуться важнейшая нить…
Телефонный звонок прервал размышления Ивана Ивановича.
— Товарищ полковник, докладывает автоинспектор лейтенант Васильев. Есть новости.
— Зайдите ко мне, — предложил Иван Иванович.
Через несколько минут розовощекий лейтенант был уже у него в кабинете — автоинспекция помещалась в соседнем здании.
— Нашли машину, товарищ полковник.
— Не нашумели?
— Что вы, товарищ полковник! — обиделся лейтенант. — Вы же сами мне говорили, чтобы как можно меньше шуму.
— Как организовали поиски?
— Срок как раз подошел очередной проверки технического состояния автотранспорта. Вот мы и учинили проверку. С нами ходил эксперт научно-технической лаборатории.
— Молодцы! Где же обнаружили машину?
— В редакции.
— В редакции? — переспросил полковник. — У них нет газика.
— У самой редакции нет — у них "Победы". А вот у завхоза их есть. — Тут лейтенант глянул в блокнот. — Сударев его фамилия.
— Но ведь газики, кажется, частным лицам не продают?
— Правильно, новые не продают. А он купил его подержанным. У молзавода — они достали новую "Победу", — пояснил лейтенант.
— Как вы узнали, что это и есть та самая машина?
— Мы пришли в редакцию, осмотрели все их машины. А потом спросили завхоза, что там в сарае стоит. "Это, — говорит, — моя личная машина". Я попросил и ее на осмотр вывести. Он стал отказываться. Говорит, купил ее всего месяца два назад и с тех пор на ней не ездил — еще не выучился и права не получил. Я настаиваю на своем. Тогда он пошел в редакцию за ключом —
