Хандра - де Вилье Жерар
— Сколько?
— Я не знаю. Мне еще не представлялся случай. Но как я слышал, несколько сотен тысяч франков.
Назвав сумму, адвокат скромно потупил глаза. Малко молча бесился. Итак, комиссар узнал о существовании вклада в банке и затеял всю эту провокацию, чтобы завладеть деньгами. Хорошая работа.
Если бы Малко прислушался к себе, то схватил бы адвоката за шкирку и бросил бы его в камеру. Но только в том случае, если бы он сам отказался от сделки. Никоро продолжал бы пускать пыль в глаза и приговорил бы его...
— В случае необходимости я могу располагать такой суммой, — спокойно сказал Малко. — Но я желаю, чтобы месье Кудерка освободили вместе со мной.
Мобуту закивал головой:
— Я полагаю, что это будет возможно. Я приду к вам завтра. Гм... в каком виде находятся ваши деньги? Как будто он не знал!
— На вкладе в банке Восточной Африки. Наличными.
Мобуту нахмурил брови.
— А, нужно бы поторопиться. Приближается конец месяца.
— И что же?
Адвокат, изобразив откровенно тоскливый вид, объяснил:
— Вы не заметили, что этот банк находится несколько на отшибе? Не проходит и месяца, чтобы не было нападения, и всегда в конце месяца. Кассиры являются соучастниками. Это бы задержало нас.
— Почему бы вам не заменить их?
— Их меняют, их меняют. Но бандиты входят в контакт с новенькими и угрожают перерезать глотку, если те не помогут им. Иногда они режут одного, в качестве примера...
Бабьи россказни. Но это могло быть и правдой. В диком мире, где они находились, все было возможным.
Мобуту сложил свои бумаги в портфель и поднялся.
— Пойду к министру...
— Но, — сказал Малко, — меня еще не допросил следователь или хотя бы ваш комиссар Никоро... Патрис Мобуту добавил от себя:
— Разумеется, вы можете обратиться к обычному судопроизводству, которое, возможно, приведет к вашему освобождению, но я вам этого не советую. Это может длиться несколько месяцев. Следователи перегружены...
— Идите к вашему министру, — смирившись, сказал Малко. — Но скажите ему, что даром я платить не буду. Услуга за услугу.
Мобуту откланялся и с достоинством удалился.
Кудерк сказал:
— Все это пахнет взяткой... бакшишем, если желаете.
— Конечно. Но другого способа выйти отсюда у нас нет.
— С Никоро надо держать ухо востро, — сказал Кудерк. — Он порочен.
Время шло медленно. К счастью, разыгрывался спектакль. Один из заключенных, фокусник, стащил два магазина от автомата Бобо и требовал выкуп в виде пива и еды.
Разборки длились некоторое время после полудня.
Всякий раз, когда Бобо приближался, занеся приклад, чтобы отколотить виновника, тот начинал пронзительно вопить:
— Плохо бить, я пойду капитана, ему говорю, ты пропал..
И разборки начинались снова. Обмен свершился в шесть часов за два ящика пива и большую миску просяной каши. Но фокусник оставил три патрона в залог, чтобы избежать взбучки...
Бриджит появилась вместе с обедом. На этот раз она ничего не спрашивала у Никоро, а Бобо не осмелился не пустить ее в тюрьму. На ней были белые брюки в обтяжку и кружевная блузка в тон к ним, позволявшая видеть ее бюстгальтер. Парии разбушевались, дойдя до показа непристойных жестов через прутья решетки своей камеры. Безразличная к этому всплеску пошлости, Бриджит спросила:
— Что нового?
Малко рассказал о визите адвоката. Лицо владелицы ресторана нахмурилось. Ох, уж этот Никоро! Настоящий тутси. Последнюю шкуру сдерет...
Малко не хотел лишать ее иллюзий. Но он не успокоился.
— Я очень хотел бы, чтобы передача этой суммы состоялась в присутствии свидетелей, — сказал он.
— Разумеется, — сказала Бриджит. — Я буду у вас свидетелем. Меня здесь знают с хорошей стороны.
Все дышало любовью в ее щедром теле. Должно быть, она употребила одного или двух мальчиков, прежде чем прийти; вокруг ее глаз легли коричневые тени. В них промелькнула какая-то томность, когда она посмотрела на свою руку, которой коснулись губы Малко. Пока мужчины ели, она присела на кровать рядом с Малко, касаясь бедра Малко своим. Она неохотно ушла к десяти часам вечера. Запах ее духов всю ночь витал в камере, отпугивая комаров и прочих насекомых.
Патрис Мобуту появился утром так же, как и в предыдущий день. На этот раз на нем был желтый костюм.
Он торжественно объявил:
— Министр удовлетворил вашу просьбу. Вы оба будете освобождены под залог при условии не покидать Бужумбуру и регулярно отмечаться у комиссара Никоро.
Это было только начало.
— Когда? — спросил Малко.
— Как только будут внесены деньги.
— На чье имя?
Адвокат изобразил удивление.
— На... мое.
Малко покачал головой.
— Нет. Мне нужны гарантии. Меня уже арестовали незаконно: теперь я не желаю, чтобы меня еще и обобрали.
Мобуту оскорбился и вновь заговорил с африканским акцентом:
— Месье, вы не очень-то вежливы... Министр будет этим недоволен.
— Я отдам деньги, — сказал Малко, — но не раньше, чем нас освободят.
Тот воздел руки к небу.
— Но это невозможно, гм... Тем хуже, я скажу министру...
Он уже открывал дверь...
Кудерк окликнул его, и начались разборки. Половина на суахили, половина на французском. Малко следил за дискуссией, вытянувшись на кровати. В конце концов было решено, что Никоро подпишет приказ об освобождении из-под стражи, и они все вместе поедут из Белого Дома в банк.
Там они найдут Бриджит Вандамм. Передача денег состоится в кабинете директора банка в присутствии молодой бельгийки.
Но Мобуту наотрез отказывал Малко во встрече с министром юстиции. Видимо, тот не был посвящен. Он ушел, пообещав вернуться к двум часам. Пока мальчишка убирал камеру, Малко и Кудерк паковали свой багаж. А в два ровно пришел Патрис Мобуту. Бобо, щедро улыбаясь, трогательно прощался. Малко пожал кучу черных рук через прутья Восьмой, и они оказались на улице.
Ужасный полицейский фургон ждал перед дверью. Когда Малко узнал, что ему предстоит пересечь в нем весь город, он наотрез отказался.
— Если это так, я возвращаюсь в тюрьму, — объявил он.
Он начал применять африканскую систему. Мобуту привел доводы: они пока еще уголовные заключенные. Если сделка не состоится, они будут отправлены обратно в полицейской машине...
Наконец был найден компромисс. Они сели в машину Мобуту, а фургон последовал за ними, пустой...
Банк находился к северу от города, по дороге в аэропорт, в самой глуши. Это было небольшое современное двухэтажное здание из стекла и бетона, спрятанное за рощицей манговых деревьев. Бриджит Вандамм ожидала у дверей. По этому случаю она нацепила огромную розовую широкополую шляпу и шелковое платье в тон, которое ничего не скрывало в ее великолепном теле.
Преисполненный важности, Патрис Мобуту сопровождал процессию в кабинет директора.
Тот, метис невзрачного вида, практически не сводил глаз с грудей Бриджит в течение всей дискуссии. Он потребовал от Малко дюжину подписей, прежде чем вручить ему пачки банкнот.
Принимая все более и более торжественный вид, Мобуту извлек из своего портфеля приказы об освобождении из-под стражи и положил их на стол.
— Вы свободны, но не имеете права покидать Бужумбуру До дальнейших распоряжений, — повторил он. — Впрочем, ваши паспорта остаются в службе безопасности, и я должен предупредить, что вы будете находиться под полицейским надзором.
На этом он проворно завладел банкнотами, пересчитал их с ловкостью крупье и спрятал в свой портфель; он вышел из кабинета, почти танцуя, и сел в свою машину.
— Ну вот, — весело сказала Бриджит, — остается лишь открыть бутылку шампанского...
— У вас есть сейф? — спросил Малко.
— Да.
Он протянул ей распоряжения об освобождении, усыпанные печатями и замысловатыми подписями.
— Спрячьте их в надежное место. Мне не хотелось бы, чтобы эти дикари передумали.
Она спрятала бумаги в свою сумочку, и они вышли из кабинета.
