Дональд Гамильтон - Гибель Гражданина
Он вел машину, а я держал его на прицеле. В девять тридцать мы подкатили к моему домику в мотеле Додж-Сити. Казалось, что уже гораздо позднее. Жаль было проделывать такой кусок дороги попусту, но лишь сюда я мог доставить соглядатая, не привлекая внимания. К тому же требовался временный штаб с телефоном.
- Подними-ка сиденье, - сказал я, выйдя из кабины. - Под ним моток проволоки и кусачки.
Парень оказался маленьким - я увидел это, когда закрыл дверь и включил свет,- маленьким, потертым, незаметным человечком в коричневом костюме. И глаза его были коричневыми: блестящие, круглые, словно дешевые мраморные шарики. Я скрутил ему проволокой сперва руки, затем лодыжки. Пистолета не отыскалось. Я сел к телефону и набрал междугородный номер. Мак отозвался немедленно. Ожидал этого звонка, что ли?
- Говорит Эрик. Кафе "Парадиз", десять миль к западу от Симарона, Канзас; междугородный звонок в Санта-Фе, Нью-Мексико, незадолго до девяти часов - по какому номеру? Установите - оцените место и позвоните сюда.
Я назвал номер своего телефона и положил трубку. Человечек смотрел карими, ничего не выражавшими глазами.
- Моли Бога, чтобы установили. Иначе устанавливать тебе.
Человечек презрительно расхохотался.
- Думаешь, я скажу, мистер?
Я вынул из кармана "золинген" и принялся чистить ногти длинным лезвием. Ногти, правда, были чистыми, но это превосходная, хотя и немного избитая угроза.
- Думаю, да, - сказал я, не глядя.
Он оборвал смех. Мы молча ждали. Немного погодя я вытащил журнал и прилег почитать. Не стану уверять, будто понимал прочитанное. Прошло дьявольски много времени, пока телефон зазвенел.
- Эрик слушает. Раздался голос Мака:
- Отель "Де Кастро", Санта-Фе, мистер Фред Лоринг.
- Разумеется, Фрэнк Лорис?
- Описание подходит.
- Мистер Лоринг один или с ним жена и маленькая дочь? Или только маленькая дочь?
Мак ответил не сразу. Потом произнес:
- Так вот оно что!
- Вот оно что.
- Еще не передумал?
- Я вам позвонил, верно?
- Стало быть, договорились?
- Да, - ответил я. Выбора не оставалось, требовалась помощь Мака. - Договорились.
- Ты помнишь мою просьбу? Сам выйдешь на связь?
- Не подстегивайте. Все помню. И на связь выйду сам. Лорис один?
- Да, - сказал Мак, - один.
Я глубоко вздохнул. Все выходило куда легче, чем ожидалось.
- Вы следите за ним? Я должен дотянуться до Лориса немедленно по прибытии, в любое время суток.
- Следим, - ответил Мак. - Дотянешься. Только помни, я не Лорисом интересуюсь. Эту фразу я пропустил мимо ушей.
- Теперь пошлите сюда человека со значком и удостоверением, успокоить управляющего. Наверняка подслушивает и наверняка начинает нервничать. У кафе "Парадиз" остался белый "шевви" пятьдесят девятого года. Хотите избежать расспросов - позаботьтесь о нем. А здесь лежит водитель белого "шевви". Скажите человеку со значком, чтоб не подпускал парня к телефону. Он уже рапортовал, пускай не тревожит клиентов лишними звонками.
- Мы, к счастью, присматривали за тобой с почтительного расстояния, когда поняли, что присматривают другие. Один из моих людей - в Додж-Сити. Приедет минут через десять.
- Да, еще потребуется быстрая машина. У вас не завалялось "ягуара" или "корвета"? Мак расхохотался:
- Кажется, нет, но у моего мальчика весьма быстроходный маленький "плимут". Говорят, выжимает до ста тридцати - должно устроить.
Я застонал.
- То самое чучело с плавниками, что я видел в Техасе? Ладно, если другое не выдается...
- Не разбейся по дороге, Эрик...
- Да?
- Мы не думали, что у них достанет наглости вернуться в Санта-Фе. Их искали повсюду, только не там. Лорис не говорил, что им нужно?
- Я беседовал только с женой. По словам Лориса, у них мой ребенок и какое-то предложение ко мне. Сверх этого не знаю...
- Понятно, - Мак заколебался. Наверное, хотел сказать, как он доверяет мне, как на меня полагается, как огорчен будет, если... Но промолчал - и слава Богу. - Хорошо. Доберешься до Санта-Фе - позвони по этому номеру...
Я записал и опустил трубку. Посмотрел на сидевшего в углу человечка.
Тот вызывающе объявил:
- Наплевать, мистер. Лорис тебя пристукнет одной левой.
- Лорис? - я ухмыльнулся, и довольно злобно. - Давай не говорить о ходячих покойниках, кочерыжка.
Он приоткрыл было рот, но осекся и умолк. Вскоре раздался стук. Я взял пистолет и открыл с обычными предосторожностями. Предосторожностей не потребовалось. Вошел молодой человек, носивший при последней нашей встрече черную шляпу и сидевший за рулем "плимута". Теперь он походил на студента. Изменение было к лучшему; впрочем, почти любое изменение было бы к лучшему.
- Ведите с оглядкой, - предупредил он. - Телега кажется неуклюжей, но это форменная стрела. Я указал на человечка.
- Присматривайте за ним. Чтоб и духу его у телефона не было. Вот ключи от фургона. Полегче с педалью газа: под капотом не гоночный мотор, не усердствуйте.
- А у вас имеется все, кроме тормозов. Не изобрели в Детройте. Помните об этом, когда поедете через горы.
Я кивнул и пошел забирать саквояж из фургона. Молодой человек отправился к пленнику. Мы не попрощались.
Глава 26
Пока служащий заправлял бак, я поднял давление во всех шинах на два фута. Затем пару раз обошел вокруг автомобиля, разминая ноги, разглядывая новообретенную колымагу с ужасом и удивлением. Передо мной стоял уродливейший представитель самоходной техники, мерзейший изо всех, с которыми сводила злосчастная судьба - не исключая полированного лимузина Бет. Ветровое стекло вздувалось громадным пузырем, по-видимому, для того, чтобы в солнечный день передние сиденья становились непригодными для обитания. Сами посчитайте, сколько этих четырехколесных сковородок несется по западным дорогам, завесив стекла журналами, картами, полотенцами - чем угодно! - лишь бы не изжарился экипаж. Комментарии будут излишни. На багажнике между плавниками торчал детский ночной горшок. Думаю, горшок, ибо к запасному колесу это устройство не относилось. Я присмотрелся. Провести несложную ассенизационную систему - и ребенку не придется терпеть до ближайшего мотеля.
- Три сорок, мистер, - объявил служащий. - Масло и вода в порядке. Хорошая у вас машина. И зачем только люди покупают паршивые заграничные модели, если есть великолепные свои?
О вкусах, пожалуй, не спорят. Я уплатил, забрался в автомобиль, припомнил, что стартер, непонятно почему, запускается ключом зажигания, правый ряд кнопок управляет обогревом, а левый - переключением скоростей. Включать вторую передачу, выискивая на приборной панели маленькую белую кнопку, - идиотская выдумка! Очевидно, я старомоден. Перед глазами зажглось множество разноцветных лампочек, но амперметра не было, давление масла хранилось в тайне, а о тахометре не приходилось и мечтать. Я повернул ключ, надавил кнопку номер один, тронул педаль газа.
Машина требовала привычки, она виляла, вздрагивала, но в конце концов побежала по шоссе прямо. Стрелка спидометра дошла до сорока пяти миль, я вытянул руку и нажал кнопку два. Где-то притаилось хитрое устройство, автоматически меняющее скорость. Но я привередлив и люблю орудовать передачами собственноручно. Стрелка подскочила к восьмидесяти, а зверюга еще только разгонялась. Я ударил по кнопке три и со свистом превысил сто миль: теперь к завыванию ветра присоединился низкий рев пары четырехствольных карбюраторов, поглощавших воздух...
Чертовская машина! Не только могучий двигатель - нынче у всякого под капотом могучий двигатель, - но какая устойчивость! В крикливую упаковку, сотворенную безмозглыми дизайнерами, славная команда инженеров поместила настоящую, надежную вещь. Я размышлял, как бы продать лимузин, а потом обзавестись подобным автомобилем. Возьму представителя фирмы на мушку и потребую поставить рычаг вместо кнопок...
Мысли блуждали, я мчался вперед. Обдумывать ничего не требовалось. Все было уже продумано, все решено. Следовало как раз не думать, пока не придет время.
До Ла Хунты, название которой произносят на испанский лад, оставалось около двухсот миль. Я шел с опережением графика; нашел открытое кафе, проглотил кусок сырого яблочного пирога и промыл горло чашкой кофе. Затем повернул на юго-запад, к Тринидаду и Ратону. Досадно ехать этой дорогой в темноте, упуская чудесное мгновение, когда над кромкой равнины возникают заснеженные пики Скалистых Гор. Средь бела дня, если постараться, можно даже представить, какими глазами глядели на них первопроходцы, проскитавшиеся в прериях месяца два.
Я не думал ни о Бетси, ни о Бет, ни о Лорисе, ни о Тине, ни о Маке. Я просто гнал машину, слушая рев мотора, вой ветра, шелест шин, делая сотню миль в час, когда позволяла дорога - на плоской равнине это позволялось почти везде. Однако за Тринидадом шоссе потянулось в горы, к перевалу Ратон, к моему штату Нью-Мексико. Обладая столькими лошадиными силами, ехать вверх было припеваючи; вот спускаться было куда сложнее, тормозами пришлось пользоваться вовсю. Они разогрелись и ослабли. Я и не пытался тормозить передачей - только сама кнопочная трансмиссия ведала, какую нагрузку может выдержать. К тому же у нее имелись собственные понятия о быстроте включения, изрядно отличавшиеся от моих.
