Кен Фоллетт - Полет шершня
Ощущение было потрясающее. Самолет уверенно полз вверх. С одного боку показалась какая-то деревушка. Ну, это не редкость. В перенаселенной Дании не так много мест, где нет деревушек. Поуль дал крен вправо. Харальда так мотнуло в сторону, что показалось, сейчас вывалится. Чтобы успокоиться, он взглянул на приборную доску. Указатель оборотов показывал две тысячи оборотов в минуту, скорость была сорок километров в час, а поднялись они уже на триста метров. Стрелка указателя поворота и скольжения торчала строго вверх. Самолет выровнялся, рычаг управления отошел назад, мотор сбавил тон, а число оборотов упало до тысячи девятисот.
– Держишь рычаг? – раздался голос Поуля.
– Да.
– Посмотри на линию горизонта. Скорее всего она проходит над моей головой.
– Или в одно ухо влетает, в другое вылетает.
– Сейчас я уберу руки, а ты постарайся держать крылья ровно, и смотри, чтобы горизонт так и шел мне из уха в ухо.
– Ладно, – взволнованно выдохнул Харальд.
– Ну давай, управление на тебе.
Харальду показалось, что самолет дышит в его руках: каждое самое мелкое его движение сказывалось на полете. Линия горизонта свалилась на плечи Поулю – значит, нос задрало. Харальд понял, что, бессознательно опасаясь клюнуть носом в землю, он потянул рычаг сильнее, чем нужно, – и, чуточку сдвинув его вперед, перевел дух, когда линия горизонта вернулась к ушам Поуля.
Самолет мотнуло вбок, он накренился. Харальда охватил ужас: управление потеряно, сейчас они грохнутся!
– Что это было? – выкрикнул он.
– Всего лишь порыв ветра. Сделай поправку на ветер, только осторожней.
Борясь с паникой, Харальд двинул рычаг управления в сторону, противоположную крену. Самолет завалился на другой бок, но по крайней мере стало понятно, что руля он слушается, и легким нажатием руки Харальд поправил дело. Но тут нос снова задрался. Оказалось, для того, чтобы всего лишь вести самолет по прямой, нужно со всем вниманием следить за мельчайшим его движением. Ошибся – врежешься в землю.
И когда Поуль заговорил, Харальд даже рассердился на него, что отвлекает.
– Отлично, – сказал тот. – Ты уловил суть.
«Да, – подумал Харальд, – если б еще поупражняться годок-другой!»
– А теперь обеими ногами надави слегка на педали управления.
Харальд совсем забыл, что у него есть ноги.
– Сейчас, – буркнул он.
– Взгляни на указатель поворота-скольжения.
«Ну как человек может делать все это и одновременно вести самолет?» – едва не вскричал Харальд.
С усилием он на секунду оторвал взгляд от линии горизонта и глянул на приборную доску. Стрелка по-прежнему показывала на полдень. Вернулся глазами к горизонту, обнаружил, что нос задрался опять, и опустил его.
– Вот сейчас я уберу ноги с педалей, и ты увидишь, что нос ведет влево-вправо, это из-за турбулентности. Следи за указателем поворота-скольжения. Когда самолет заносит влево, стрелка отклоняется вправо, подсказывая, что исправить положение можно, легонько нажав на правую педаль.
– Понял.
Харальд не почувствовал движения вбок, но несколько секунд спустя, решившись перевести взгляд на прибор, увидел, что есть крен влево. Нажал на правую педаль. Стрелка не дрогнула. Он нажал посильней. Стрелка медленно вернулась в срединное положение. Подняв глаза, увидел, что нос клонит к земле. Отодвинул рычаг. Снова проверил указатель поворота-скольжения. Стрелка стояла ровно.
Все это было бы легко и просто, не находись он в полукилометре над землей.
– А теперь давай попробуем повернуть, – сказал Поуль.
– Ч-черт, – пробормотал Харальд.
– Прежде всего посмотри влево, нет ли чего на пути.
Харальд послушался и вдалеке заметил другой «мотылек», в котором, вероятно, летел и делал то же, что он, кто-то из одноклассников. Это придало ему духу.
– Рядом никого, – доложил он.
– Тогда рычаг влево.
Аппарат накренился на левый бок. Снова охватил тошнотворный страх вывалиться. Но самолет и сам пошел влево, и тогда страх сменился восторгом: Харальд понял, что «мотылек» его слушается.
– При повороте нос всегда норовит нырнуть, – пояснил Поуль.
Харальд это тоже заметил и чуть-чуть сдвинул рычаг.
– Не упускай из виду указатель поворота-скольжения. Ты сейчас делаешь скольжение на развороте.
Проверив прибор, Харальд увидел, что стрелка сдвинулась вправо, и нажал на правую педаль. Стрелка неохотно встала на место.
К тому времени самолет развернулся на девяносто градусов, и Харальду захотелось выправить его и пилить уже прямо, но Поуль, словно прочтя его мысли (или все ученики в этот момент думают одно и то же?), сказал:
– Давай дальше, у тебя отлично получается.
На взгляд Харальда, угол наклона выглядел угрожающе, но он продолжал поворачивать, держа нос кверху, то и дело сверяясь с указателем поворота-скольжения. Краем глаза видел внизу автобус, который полз по дороге как ни в чем не бывало, словно в небе над ним не происходило ничего особенного, словно нет никакой опасности от ученика Янсборгской школы, который может свалиться ему на крышу.
Он сделал три четверти полного круга, когда Поуль наконец дал команду выравниваться. С невыразимым облегчением Харальд двинул рычаг вправо, и самолет выправился.
– Не забывай про указатель скольжения!
Стрелка прыгнула влево. Левой ногой Харальд нажал на левую педаль рулевого управления.
– Видишь летное поле?
Поначалу Харальду это не удалось. Поля сверху казались пестрым лоскутным одеялом, присыпанным там и сям домиками. Он представления не имел, как база выглядит сверху.
– Ряд белых зданий вдоль зеленого поля, видишь? Слева от пропеллера? – подсказал Поуль.
– Вижу.
– Давай туда, так чтобы аэродром был слева от носа.
До сих пор Харальд думать не думал о том, куда они вообще летят. Ему хватало хлопот с тем, чтобы ровно держать самолет. Теперь же следовало делать все то, что раньше, к тому же еще держать направление. Вот всегда так: обязательно есть какая-то одна лишняя закавыка.
– Ты набираешь высоту, – заметил Поуль. – Сбрось газ, снижайся до трехсот метров и цель на здания.
Харальд проверил высотометр и увидел, что поднялся до семисот метров. В прошлый раз, когда он смотрел, было пятьсот. Он сбросил газ и взял рычаг на себя.
– Нос опусти немного, – подсказал Поуль.
Когда нос книзу, кажется, еще немного – и врежешься в землю, но Харальд преодолел страх и заставил себя двинуть рычаг вперед.
– Молодец, – отозвался тут же Поуль.
К тому времени, когда они опустились до трехсот метров, база была под ними.
– Поверни влево над дальним концом вон того озерка и заходи на посадку, – приказал Поуль.
Харальд выровнял самолет, проверил указатель поворота-скольжения и, проходя параллельно озеру, сдвинул рычаг влево. На этот раз страх вывалиться из кабины был уже не таким острым.
– Указатель поворота-скольжения!
«Эх, забыл».
Исправляясь, нажал на педаль и развернулся.
– Немного сбрось газ.
Харальд двинул рычаг назад – рев мотора стал ниже.
– Перебор!
Двинул к себе.
– Опусти нос.
Отклонил от себя.
– Отлично. И все-таки попытайся держать курс на взлетную полосу.
Самолет сбился с курса и шел на ангары. Харальд сделал пологий разворот, помогая себе педалью, и снова нацелился на полосу, но в процессе, как оказалось, забрался высоковато.
– Теперь давай я, – сказал Поуль.
Напрасно Харальд надеялся, что инструктор будет рассказывать, что надо делать во время посадки, – очевидно, тот решил, что для первого урока достаточно.
Поуль убрал скорость. Мотор резко стих, отчего показалось, что ничто теперь не мешает самолету рухнуть прямиком вниз, однако же понемногу они спланировали на посадочную полосу. За несколько секунд до того, как колеса коснулись земли, Поуль двинул рычаг управления на себя. Самолет словно завис, чуть-чуть не долетев до земли. Чувствуя, что педали под его ступнями находятся в постоянном движении, Харальд понял, что Поуль орудует рулем направления, ведь они летят слишком низко, чтобы маневрировать с помощью крыльев. Наконец толчок: колеса и хвостовой костыль коснулись земли. Поуль свернул с полосы и покатил к месту стоянки.
Харальд кипел от волнения. Летать оказалось даже увлекательней, чем он надеялся. И как же он устал от постоянной и напряженной сосредоточенности! Вроде и летали недолго… И только глянув на часы, он понял, что в воздухе провел три четверти часа. А казалось – минут пять!
Поуль заглушил мотор, подтянувшись на руках, выбрался из кабины. Харальд сдвинул очки на лоб, снял шлем, повозился, расстегивая ремни безопасности, и неловко выкарабкался тоже. Наступив на усиленную черную полосу на крыле, спрыгнул на землю.
– А ты молодец, – похвалил Поуль. – Определенно у тебя к этому дар – в точности как у брата.
– Мне стыдно, что не смог зайти на посадку.
– Сомневаюсь, что кому-то из ваших ребят позволили хотя бы попробовать. Ну, пошли переодеваться.
