Жерар Вилье - Циклон в ООН
Что же касается его участия в шантаже несчастных, которых он помог застигнуть врасплох, то Малко предпочел бы лучше задушить Эла Каца собственными руками. Услуга, которую, впрочем, стихийно предложил Кризантем.
Он оглядел толпу черных, желтых, белых лиц делегатов, занятых оживленными разговорами. Они так скучали на заседаниях комиссий и многочисленных подкомиссии. Даже дебаты по красному Китаю многих не увлекали. Все заранее знали результат, и нескончаемые речи членов коммунистического блока были лишь обманчивой внешностью.
ООН лопалась. Пространства не хватало. Несчастным делегатам даже некуда было всем присесть в этом баре, а офисы представительств были рассеяны по всему Нью-Йорку.
Шум разговоров перекрыл голос одной из дикторш. Малко просили к телефону. Он покорно поднялся, Эл Кац, должно быть, готов к извинениям. Смуглокожая дикторша неопределенной национальности указала ему на будку № 3. Малко вошел в нее и снял трубку.
– Вы князь Малко Линге из австрийского представительства?
Человек говорил по-английски с ярко выраженным азиатским акцентом, и Малко он был не знаком.
– Я хотел бы встретиться с вами через четверть часа, на двенадцатом этаже, – сказал мужчина. – В кабинете 1184. У нас есть новости.
Прежде чем Малко спросил, кто он, тот повесил трубку. Малко вышел из будки, заинтригованный. Двенадцатый этаж был вотчиной китайских националистов. Союзников Эла Каца, Ло-нин и других. Голос должен был принадлежать доктору Шу-ло. Он посмотрел в баре, не было ли поблизости Ло-нин, но в такой толпе было невозможно что-либо увидеть. Он спокойно отправился на двенадцатый этаж.
Вестибюль напротив зала Совета по опеке гудел от разговоров. Делегаты расхаживали взад-вперед или сидели на диванах без спинки под отеческим взглядом охранников в синем.
Малко взошел на эскалатор.
* * *Этаж был пуст. Перерыв на обед. Малко прошел в большой кабинет под номером 1183. Зал каллиграфов. На каждом столе – их было десятка два – разложены листы, покрытые старательно выписанными иероглифами. Удивительно.
В глубине одна дверь вела в другую комнату. Кабинет № 1184. Малко вошел.
Там находился лишь один стол, на котором стоял какой-то странный аппарат, напоминавший кран и пишущую машинку. Малко вспомнил, что о нем ему говорила Ло-нин. Это была пишущая машинка для письма по-китайски. Мандаринское наречие состояло из тридцати пяти тысяч иероглифов, из которых отобрали семь тысяч. В распоряжении оператора их находилось четыре тысячи в большом плоском ящике с перегородками. Лист бумаги пропускали через валик, как в обычной пишущей машинке. При помощи шарнирных щипцов оператор выбирал один из иероглифов, прикладывал его к листу бумаги, на котором он отпечатывался. Некоторым удавалось напечатать несколько сотен иероглифов в час.
Это было так же занимательно, как детская игра. На валике был лист белой бумаги, будто кто-то тренировался. Малко посмотрел в окно. Маленький кабинет выходил на Первую авеню. Поскольку других сидений не было, он присел на металлический стул напротив каллиграфической машины.
На столе принялся звонить телефон. Сначала Малко не отвечал. Затем, поскольку звонки не прекращались, он снял трубку. Говорил человек, назначивший ему встречу. Голос звучал намного менее загадочно, даже тепло.
– Я немного опаздываю, – сказал он. – Не хотите ли присесть и подождать меня? (Он издал смешок.) Займитесь написанием вашего имени.
Он повесил трубку. Малко склонился над машинкой. Каждый иероглиф имел размер в несколько миллиметров. Он попытался разобраться, как работает машина. Это было одновременно кропотливым и архаичным трудом. Противоположность машине ИБМ со сферической головкой. Нужно было обладать такой же хорошей памятью, как у него, чтобы запомнить расположение четырех тысяч иероглифов в ящике. Он заметил, что на некоторых из них были нанесены красные или зеленые метки. Возможно, наиболее используемые.
Он вдруг осознал, что умирает от желания немного позабавиться.
* * *Полковник Танака неподвижно стоял в помещении на двенадцатом этаже, где располагалось электрооборудование. Он воспользовался им, чтобы выполнить несколько дыхательных упражнений по системе йогов. Применяя политику взвешенного риска, во время своих раздумий в розарии он пришел к заключению, что лучшим местом для устранения его противника оставалась все же ООН. Именно здесь он чувствовал себя в большей безопасности и именно здесь меньше всего агентов ФБР.
Разумеется, устранение Малко имело известный риск, но его выживание было бы еще большим риском. Полковник Танака не стал бы так стараться, если бы его не обставили в самую последнюю минуту. Пространства для маневра было слишком мало. Достаточно было трех или четырех голосов, дрогнувших в последний момент, чтобы свести на нет усилия японца.
Он рассмотрел контрольно-измерительные приборы перед собой. У него было образование инженера. Иногда это помогало. Стрелки перед ним сообщат ему о смерти его противника. Ему останется лишь расставить все по своим местам перед тем, как вернутся китайцы, отправившиеся на обед. Он кропотливо организовал ловушку, зная о связях Малко с китайцами, благодаря Джейде. И перебрав варианты, которые предоставляло здание ООН, он остановился на сложном, но эффективном решении.
Им оказался просто-напросто принцип электрического стула. Полковник Танака соединил каллиграфическую машину со стояком электропроводки напряжением в две тысячи вольт при помощи переносного кабеля. Другое ответвление кабеля он подключил к металлическому стулу, на который должен был сесть Малко. Накануне вечером он выполнил предварительные подключения, просверлил отверстие в стене при помощи дрели, купленной после полудня. Никто ничего не спросил у него. В здании работали днем и ночью, особенно когда не было служащих.
Танака был доволен своим планом. Играя с машиной, Малко замкнет цепь. Через несколько секунд все будет кончено. Японцу останется лишь убрать соединительные провода. За время своей карьеры он уже ликвидировал несколько человек подобным образом. Достаточно было обнаружить линию высокого напряжения, иметь нужный инструмент и некоторое понятие об электричестве.
Наиболее деликатная часть плана состояла в том, чтобы завлечь Малко в комнату в тот момент, когда она будет пуста. Но на звонок и итоговое подключение у Танаки ушло ровно восемь минут. Он говорил из кабинета № 1183.
Когда Малко притронется к проводам, стрелка вольтметра отклонится вправо. Достаточно выждать одну минуту. Танака заперся в клетушке и опасался лишь неожиданного прихода рабочего-ремонтника. Что было маловероятно в обеденный час.
Он заканчивал свою дыхательную гимнастику по системе йогов, когда стрелка вдруг качнулась, затем скакнула вправо. Она бешено качалась несколько секунд, затем одним махом вернулась в левый угол. Человек замкнул цепь, сопротивлялся, чтобы высвободиться, затем упал со стула, пораженный электрическим током, разомкнув цепь.
Японец тотчас же отключил кроссовый провод пассатижами с изолирующими рукоятками. Оставалось лишь вернуться в ресторан делегатов, где его ожидал один из японских коллег. Не имело никакого значения, что провода обнаружат. Во всяком случае, станет известно, что работал профессионал.
Танака открыл дверь и быстро закрыл ее. Это был единственный рискованный момент в его операции. Поскольку ему нечего было делать в этой комнатушке.
– Что вы ищете?
Холодный голос заставил его вздрогнуть. Он разом обернулся. Какая-то китаянка с сэндвичем в руке рассматривала его, нахмурив брови. Женщина с седыми волосами, собранными в пучок, очень худая.
– Я ошибся дверью, – отозвался Танака с самой идиотской улыбкой.
Он не мог знать, что мадам Цо, правая рука доктора Шу-ло, постоянно сокращала свои обеды, страдая болями в желудке. И что она была недоверчивой по роду службы.
– Вы не могли ошибиться, – сухо сказала она. – Для того, чтобы открыть эту дверь, нужен специальный ключ. Кто вы?
На секунду полковник Танака подумал, что пора удирать. Но он не мог исчезнуть из ООН, а эта женщина могла его опознать. Мгновенно к нему вернулось все его хладнокровие. Он и не такое видывал.
– Я не знаю, – любезно сказал он, – дверь была открыта.
Он сделал шаг вперед будто для того, чтобы пройти, но китаянка преградила ему путь с враждебным выражением на лице.
– Кто вы? – повторила она.
Это было единственной вещью, которую не мог сказать Танака. С минуты на минуту мог кто-нибудь появиться, и эта мегера всполошит весь этаж.
– Я не понимаю, – медленно сказал он, – я не делаю ничего дурного.
– Вы находитесь в китайском отделе, – сухо отозвалась его собеседница. – Вы лжете, вы не заблудились.
Она взяла его за руку. Японец почувствовал, как в его мускулы впились стальные пальцы.
