Чингиз Абдуллаев - Всегда вчерашнее завтра
Сарычева уже подняли и посадили на стул.
— Может, вы скажете нам, с кем должны были здесь встретиться? — последовал вопрос.
Тот угрюмо молчал. В бар вошли еще несколько человек. Среди них выделялся один, лет сорока пяти. Он подошел к Сарычеву.
— Добрый день. Я полковник Алексеев.
Даже услышав эту фамилию, Дронго продолжал медленно пить пиво, словно происходящее его не касалось. Сидевшие недалеко две девушки весело обсуждали случившееся, будто присутствовали на театральном представлении.
— С кем вы должны были здесь встретиться? — еще раз спросил Алексеев.
Сарычев молчал.
— У вас одна минута, — предупредил полковник, — мы все равно проверим документы у всех посетителей бара, включая обслуживающий персонал, и найдем этого человека. Так не усложняйте ситуацию и назовите его имя сами.
Сарычев поднял на него злое лицо.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Вы все прекрасно понимаете, — возразил полковник, — тем более мы с вами бывшие коллеги. Повторяю, мне нужно знать, с кем именно у вас здесь назначена встреча.
Кроме Дронго, продолжающего пить столь не любимое им пиво, и двух девушек-соседок, в баре находилось еще человек десять посетителей, не считая людей, оказавшихся сотрудниками ФСБ. Но внимание Дронго уже привлек молодой, лет двадцати пяти человек в кожаной куртке и джинсах, нервно теребивший лежавшую рядом с ним газету и глядевший в ту сторону, где допрашивали Сарычева.
Полковник подождал еще несколько секунд и громко приказал своим людям:
— Начинайте проверку документов.
Сотрудники начали обходить столики, внимательно читая документы посетителей и записывая данные в свои книжки. Дронго понял, что уже через минуту его разоблачат. Наверняка его данные есть у сотрудников ФСБ, которые к тому же его ищут.
Проверив девушек, сотрудники ФСБ подошли к Дронго.
— Ваши документы, — попросил один из них.
Еще одна пара сотрудников двигалась по залу с другой стороны и уже стояла около молодого человека, привлекшего внимание Дронго своим поведением. Дронго, нахмурившись, полез за паспортом. И тут молодой человек вдруг вскочил со своего места и толкнул одного из подошедших сотрудников. Тот, не ожидая подобного, отлетел к столу. Второй сотрудник попытался достать оружие, но молодой человек уже успел выхватить пистолет и быстро выстрелил в него два раза. Потом бросился к выходу, стреляя вверх.
— Дорогу! — кричал он. — Дайте дорогу, иначе я всех перестреляю.
Стоявшие рядом с Дронго сотрудники выхватили пистолеты и бросились следом за парнем. Дронго посмотрел на стоявшую перед ним кружку и с удивлением отметил, что выпил почти все пиво.
— Не стрелять! — отчаянно крикнул Алексеев. — Не стрелять!
Но в поднявшейся суматохе его никто не слышал. Молодой человек выстрелил еще раз, но не успел добежать до дверей. Разъяренные сотрудники ФСБ, увидев своего товарища, истекающего кровью, открыли огонь на поражение.
На первый выстрел молодой человек не среагировал, словно не почувствовав, как пуля пробила плечо. Второй выстрел заставил его споткнуться, а следующие пули просто изрешетили его кожаную куртку. Незнакомец упал на пол, съежился.
— Не стрелять! — в очередной раз крикнул Алексеев, но кто-то из сотрудников ФСБ еще раз выстрелил в дернувшееся тело. На полу лежал уже мертвый человек.
Алексеев бросился к нему, расталкивая своих сотрудников.
— Я же просил не стрелять, — зло говорил полковник оперативникам, — куда бы он делся? На улице все равно наши люди.
— Вы же видели, он начал первым, — оправдывался один из них, — а Рома тяжело ранен. Он выстрелил ему прямо в живот.
— Врача! — крикнул другой.
Раненый сотрудник ФСБ истекал кровью.
Дронго уже стоял в толпе любопытных рядом с девушками, наблюдая, как помогают тяжелораненому. Сотрудники ФСБ прекратили проверку документов. Одни суетились возле пострадавшего товарища, другие выносили труп убитого.
Алексеев, тяжело вздохнув, подошел к Сарычеву.
— Это все на вашей совести, подполковник, — сказал он устало, — во всем виноваты только вы один. Я же просил вас назвать имя человека.
— При чем тут я, — пожал плечами Сарычев, — я вообще первый раз в жизни вижу этого парня. Может, это какой-нибудь бандит, не желающий, чтобы у него проверяли документы.
— Ладно, Сарычев, мы все равно разберемся, — сказал Алексеев, но Дронго уже не слышал этих слов. Воспользовавшись общей суматохой, он вышел на улицу и смешался с толпой собравшихся у бара зевак.
Приехали машина «Скорой помощи», несколько автомобилей милиции, появилась даже машина ГАИ. Сначала вынесли тяжелораненого сотрудника ФСБ, который был еще в сознании и стонал от боли. Потом увезли тело убитого незнакомца, прикрытое простыней, сквозь которую проступало красное пятно.
И только после этого из бара вывели в наручниках бывшего подполковника КГБ Сарычева и посадили в черную «Волгу», собираясь везти на допрос.
— Вы хорошо отделались, — услышал Дронго за своей спиной шепот Потапчука и повернул к нему голову. «Ликвидатор» умел подойти к нужному человеку в толпе незаметно и скрытно.
— Вы все видели?
— Я только слышал, — ответил Потапчук.
— Кто это такой? — спросил Дронго, кивнув на арестованного, когда того сажали в машину. — Вы его знаете?
— Наш бывший куратор. Подполковник Сарычев, — шепотом сообщил Потапчук. — Он обычно работал непосредственно с самим Савельевым. А кого они пристрелили?
Что за стрельба доносилась из бара?
— Потом расскажу, — сказал Дронго, — давайте уйдем отсюда быстрее.
Они выбрались из толпы, удаляясь от места происшествия.
— Сарычев пришел на встречу, — рассказывал Дронго, — но сотрудники ФСБ его уже там ждали. Значит, они знали об этой встрече. Надеюсь, теперь вы не сомневаетесь, что число соискателей «клада» достаточно велико? Все хотят получить документы.
— А кто там стрелял?
— Это я еще не знаю. Какой-то молодой парень, когда к нему подошли проверять документы, вдруг вытащил пистолет и открыл огонь, тяжело ранил одного из сотрудников ФСБ. Попытался бежать, и его пристрелили.
— Глупо, — вздохнул Потапчук, — в таких случаях глупо сопротивляться. Я видел, как они все оцепили, и, честно говоря, уже начал волноваться за вас.
Обидно было бы с вами расстаться сразу после нашего знакомства.
— Оценил ваше благородство, — заметил Дронго, — но от этого мне не легче.
Чтобы на меня не обращали внимания, я выдул целую кружку пива, которого в жизни не пил. И, честно говоря, спасло меня только чудо. Или этот погибший, в данном случае это одно и то же.
— Вы думаете, Сарычев пришел с ним на встречу? С этим убийцей?
— Конечно, нет. Сарычев пришел на встречу с Лозинским, которого знал в лицо и которому он, очевидно, послал телеграмму от имени Савельева. А этот молодой тип оказался в баре лишним. Более того, боюсь, он не просто «третий лишний». Он как раз один из тех, кто убрал Лозинского и теперь охотится за документами.
— Но вы же сами утверждали, что Лозинский им ничего не сказал.
— Да. Но это еще ничего не значит. Во-первых, я могу ошибаться, хотя телеграмма все-таки неоспоримое доказательство. А во-вторых, эти убийцы обладают поразительной осведомленностью. Сначала они узнают, где живет Лозинский, затем находят этот бар. По-моему, об этом парне знал и сам Сарычев.
Вопрос только в том, откуда об этом стало известно сотрудникам ФСБ?
— Вы снова хотите сказать, что я с ними связан? — мрачно спросил Потапчук.
— Нет. Теперь я точно знаю, что вы не имеете к ним никакого отношения.
Иначе вы пошли бы в бар вместе с мной. Но в таком случае получается, что за документами охотится слишком много людей. Я еще не понимаю, почему арестовали Сарычева и как ФСБ на него вышла. По-моему, нам нужно найти наконец самого Игната Савельева.
— Каким образом?
— Для начала неплохо бы разыскать его кузена, — сказал Дронго, — и как можно скорее. Иначе нас снова опередят. Число наших соперников почему-то постоянно растет.
Глава 16
Дронго понимал, что, лишь связавшись снова с Владимиром Владимировичем, он сумеет получить нужную информацию. Но ясно было и другое. После случившегося сегодня происшествия сотрудники ФСБ удвоят усилия и, вполне вероятно, начнут более пристально опекать старого разведчика. Вторичная встреча с ним сопряжена с большим риском и грозила обернуться серьезными неприятностями.
И тогда Дронго решил обратиться непосредственно к своим «заказчикам». Он позвонил из гостиницы в Вильнюс Хургинасу, оставившему ему свои служебные и домашний телефоны на случай непредвиденных осложнений. Он считал, что такой случай наступил и без их консультации не обойтись.
Хургинас взял трубку сразу, после первого звонка. Очевидно, это был его прямой телефон. Он сказал что-то по-литовски.
— Добрый день, — поздоровался Дронго, — кажется, у меня возникли некоторые проблемы.
