Чингиз Абдуллаев - Измена в имени твоем
В этот день она больше не встречала Пауля Цехлина, испугавшись больше саму себя, вернее, своей реакции, чем его поцелуя. И наконец за день до ее отъезда он пришел к ней в номер. По непонятной случайности именно в тот вечер ее подруга съела нечто непонятное и с острыми коликами в животе была госпитализирована.
Рут Мюллер слышала его горячее дыхание за дверью и долго мучилась, не зная, как ей поступить. Наконец она открыла дверь, и он, войдя в номер, сразу взял ее на руки и понес к постели. В эту ночь она потеряла девственность. И это было совсем не так страшно, как она себе представляла.
На следующий день она уехала из Болгарии. А еще через два месяца Пауль Цехлин получил от нее приглашение. К этому времени он работал экскурсоводом в Дрездене и все его документы были тщательно подготовлены.
Встреча в Бонне была бурной и еще более волнующей. На этот раз он себя не сдерживал. Во время интимных сцен он держал ее за волосы, сильно натягивая их, до боли тискал ее груди, ставил ей синяки и больно сдавливал ей бока. Но все это, похоже, только доставляло ей удовольствие. В эту ночь она по-настоящему обрела свое счастье.
Однако похоже было, что психологи слишком удачно подобрали эту пару, так как эта ночь была ошеломляющей не только для Рут Мюллер, но и для ее партнера. Полученное удовольствие было слишком полным, слишком всеохватывающим, чтобы он не мог этого не почувствовать. Впервые в жизни он не только не сдерживался, но, наоборот, всецело отдавался той страшной стихии, которая швыряла его в пучину безумия. И это безумие даже нравилось его партнерше. А ему доставляли особое удовольствие ее громкие стоны и воздыхания. Психологи были правы. Это была почти идеальная пара.
По легенде он должен был остаться на Западе, влюбившись в свою партнершу. На самом деле он чувствовал, как постепенно начинает влюбляться в эту женщину, так счастливо смотревшую на него и так радостно замиравшую под его тяжелой рукой.
Лишь однажды у них произошла размолвка, когда Цехлин решил прибегнуть к нетрадиционным способам общения, рекомендованным ему психологами. Женщина была в ужасе. Она не представляла себе подобного. Но он настаивал, и она согласилась. После этого их не сдерживало уже ничто, и их постельные сцены более напоминали битву двух существ, чем обычные совокупления мужчины и женщины.
Через полгода он на ней женился. А еще через полгода родилась Анна, их первая дочь, которую отец полюбил почти так же сильно, как и ее мать. Через полтора года родился Мартин, а еще через полтора года — Дитер. Он никогда не задумывался над своей будущей жизнью, но его отношения с Рут были настолько прочными и сильными, что он даже не думал изменять этой женщине, чувствуя, что нашел идеальную партнершу.
Больше всего был доволен «папаша Циннер». Его агенту даже ничего не пришлось особенно объяснять своей жене. Он просто попросил ее приносить домой все сообщения, поступающие в их отдел, и снимал копии со всех секретных документов. К этому времени их отношения были такими крепкими, что скрывать что-либо от своей супруги он не мог и не хотел.
А самой Рут было абсолютно все равно, какую разведку представляет ее супруг и на кого он работает. Ему было нужно, значит, было нужно и ей. Женщина никогда не изменяет любимому человеку по политическим мотивам. Это невозможно биологически. А если изменяет, значит, не любимому. Женщина может пойти на легкий флирт, разного рода интрижки, она даже может иногда позволять себе увлекаться и встречаться с другими мужчинами. Но это всего лишь мимолетные увлечения, диктуемые самой природой разнополых существ.
Женщина слишком заземленное, слишком устойчивое существо, чтобы бросить любимого человека из-за такой химеры, как политика или идеология. Любовь и семья почти для любой женщины гораздо более космические и вселенские понятия, чем надуманные вопросы атеизма, марксизма, социализма, капитализма и других «измов». И пока мужчины играют в свои игры, женщины остаются хранительницами очага, твердо зная, что все преходяще, а Любовь на земле вечна. Ибо она является логическим продолжением двух других самых величайших таинств Вселенной — Рождения и Смерти.
Рут Мюллер начала давать информацию в отдел «папаши Циннера». Так продолжалось до ноября восемьдесят девятого года. А потом Ульрих Катцер убил связного Клейстера, выдавая его смерть за свою. И супруги Цехлин остались безо всякой связи. Но, кажется, даже не заметили этого. А потом пала Берлинская стена, начался процесс объединения Германии, с политической карты мира была стерта такая страна, как ГДР. Но и это не особенно взволновало Рут Мюллер и Пауля Цехлина. Ибо что может взволновать по-настоящему счастливых людей, имеющих здоровых детей и любимого партнера. Может быть, все политические карты мира не стоят подобного счастья?
ГЛАВА 17
МАРИНА ЧЕРНЫШЕВА
Найденные в траве ключи однозначно свидетельствовали, что Альфред Кохан был похищен. Она еще раз внимательно осмотрела все вокруг. Пятен крови нигде не было видно, но кое-где примята трава. Марина открыла ключом дверь автомобиля, посмотрела внутри. На полу лежала какая-то бумажка. Поверить в то, что она случайно сюда попала было невозможно.
Она наклонилась и подняла бумажку. Квитанция об оплате стоянки. Стоянка. Она оглянулась. Рядом, недалеко от дома Пауля Цехлина, была стоянка автомобилей. А эта квитанция от стоянки автомобилей в Аргентине. Значит, бросил ее на пол сам Кохан. И сделал это специально, давая ей сигнал. Какой сигнал? Его спрятали на этой стоянке? Нет, не похоже. Они не станут делать такой глупости и прятать его рядом с домом Цехлина. Значит, этот вариант отпадает. Тогда зачем он бросил квитанцию?
Марина повторно обыскала машину. Больше ничего не нашла. Квитанция об оплате за стоянку автомобиля. Что он этим хотел сказать? Нападавшие явно знали, что он появиться здесь, и ждали его. Им наверняка все рассказал этот мерзавец Ульрих Катцер. Но почему стоянка машин? При чем тут автомобили? Двое мерзавцев, посланных Катцером, ждали его тут. Припарковать здесь свой автомобиль они просто не могли. Иначе он сразу бросался бы в глаза. Как только кто-нибудь заворачивает сюда, он сразу видит этот автомобиль. Значит, они скрылись в другом месте. Но где?
Квитанция! Конечно, они поставили свой автомобиль на стоянке. А сами следили за домом, прохаживаясь по аллеям. Все верно. Квитанция нужна для этого. Она вставила ключ, завела мотор и мягко отъехала от дома.
Въехав на стоянку, протянула купюру в пятьдесят марок дежурному. Тот хотел дать сдачи, но она покачала головой. Поняв, что ее интересует какая-то конкретная информация, дежурный подошел поближе.
— Недавно здесь выезжала машина с двумя мужчинами. Один коренастый, плотный блондин, другой неприятный, высокий, с длинным носом, — описала нападавших Марина. — Они выезжали отсюда?
— Один из них выезжал, — обрадовался дежурный, — минут десять назад выезжал, похожий на крысу. Он, кажется, очень торопился.
«Все правильно, — подумала Марина. — Пока второй караулил Кохана, первый отправился за автомобилем. Наверное, они хотели поехать на его машине, но он специально выбросил ключи».
— Какой у него номер? — перебила дежурного Марина. — Вы запомнили его машину?
Молодой парень, очевидно, подрабатывающий дежурствами студент, кивнул.
— Конечно, запомнил. «Фольксваген» последнего года выпуска. У него еще…
— Номер и цвет автомобиля, — потребовала Марина.
— Серебристого цвета, — сказал испуганный дежурный и на память назвал номер.
— Спасибо, — Марина развернулась и выехала со стоянки.
Теперь нужно найти этот серебристый «Фольксваген». И найти как можно быстрее. Нужно звонить в посольство, другого выхода нет.
Она подъехала к телефону-автомату, вышла из машины, набрала номер связного резидентуры, с которым недавно встречалась.
— Ах, это вы, — обрадовался тот, — вы так быстро убежали, что я испугался.
— В следующий раз не нужно так бояться, — посоветовала Марина, — у меня к вам просьба. Нужно срочно разыскать серебристый «Фольксваген», — она продиктовала номер.
— Вы с ума сошли, — нервно сказал представитель резидентуры КГБ, — сейчас уже ночь. Это невозможно.
— Я вам приказываю! — потребовала Чернышева, зная, что у подобных сотрудников никогда не бывает чина выше майора, подполковника.
— Не нужно ничего говорить по телефону, — попросил чиновник, — я постараюсь что-нибудь сделать. Давайте увидимся через два часа на том же месте.
— Это поздно, — жестко возразила Марина, — увидимся через час.
— Но это нереально, взмолился ее собеседник.
— До свидания, — она положила трубку, представляя себе, как ее ругает этот тип. Но, в конце концов, у нее просто нет другого выхода.
Ровно через час она была на условном месте. Связной приехал с опозданием на пятнадцать минут. Он протянул ей записку.
